Цель номер один. План оккупации России

Международный валютный фонд, уже ставший одно время, казалось, полным хозяином в России, условием предоставления очередной порции кредита поставил разукрупнение таких «естественных монополий», как «Газпром», «Единая энергетическая система России» и «Российские железные дороги», хотя совершенно очевидно, что это резко снизит эффективность названных корпораций. Нам «рекомендуют» уничтожить еще и собственное транспортное машиностроение (его мощности и без того загружены всего лишь на 20 процентов) и закупать технику за рубежом, расплачиваясь нефтью, газом и сырьем.

Российское правительство ельцинской поры чутко прислушивалось к этим советам. В развитии железнодорожного транспорта наступил длительный застой.

Сеть железных дорог в целом по начертанию осталась в России почти такой же, как и до революции. А в советское время в стране произошли громадные сдвиги в размещении производительных сил: в восточных районах построены сотни городов, открыты крупнейшие месторождения полезных ископаемых. Новые очаги жизни и хозяйственной деятельности подсоединялись к старым магистралям, например, к «дедушке» Транссибу, недавно отметившему свое столетие. Задуманная в помощь ему Байкало-Амурская магистраль строилась свыше двадцати лет (а с учетом довоенных работ – более шестидесяти) и, по большому счету, все еще остается далекой от завершения (хотя из-за спада производства на Дальнем Востоке и имеющаяся ее пропускная способность используется далеко не полностью). Достаточно взглянуть на карту России, чтобы увидеть на востоке громадную «плешь» – там царит бездорожье. А ведь русские инженеры, построившие тот же Транссиб (во всем мире это восприняли как восьмое чудо света), уже тогда проводили изыскательские работы севернее Байкала. В 20-е годы выдвигались смелые проекты железнодорожных линий Тайшет – Аян, Тайшет – Охотск и Северной Тихоокеанской магистрали. В 30-е годы началось строительство упомянутого БАМа. Однако это были отдельные стройки, вызванные к жизни требованиями минуты, они не вытекали из единого плана, не стали этапами продуманной общегосударственной концепции. Наши проектировщики, кажется, давно утратили способность мыслить категориями великого государства в целом.

Несколько лет назад в печати появилось сообщение, будто в зоне влияния Северной железной дороги английская компания намеревается построить Сибирско-Беломорскую железнодорожную магистраль, вложив в проект 500 миллионов американских долларов. Уже было получено согласие местных администраций. Известие это, как сказал бы гоголевский городничий, пренеприятнейшее.

Был ли резон соглашаться на строительство данной дороги иностранцами, это отдельный вопрос. Но уж слишком часто приходилось в последние годы сталкиваться со случаями, когда власти российских регионов за гроши готовы были спустить любую доступную им собственность, даже тогда, когда явно видно, что стройка нацелена на вывоз из России нефти, леса и разного другого сырья. Они, по сути, выступали в роли компрадо ров.

Когда-то М. Салтыков-Щедрин писал: «Вопрос о том, можно ли сделать из невежественных людей какое-нибудь употребление, остается открытым». Ныне вопрос разрешен: невежественные люди вполне пригодны, например, для распродажи страны. Правда, здесь речь идет об особом роде невежества – о невежестве темных людей с высшим образованием, о которых тот же сатирик говорил: «Дальше рубля взор ничего не видит. Ни общего смысла жизни, ни смысла общечеловеческих поступков, ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Все сосредоточилось, замкнулось, заклепалось в одном слове: жрать!».

Примеров, показывающих, что иностранные компании понимают выгодность строительства у нас железных дорог, можно привести немало. Например, проект высокоскоростной магистрали Санкт-Петербург – Москва (компанию, его осуществляющую, возглавлял Алексей Большаков, тогда первый вице-премьер правительства РФ). Эксперты показали, что в нем очень заинтересованы французские фирмы, закончившие магистраль Париж – Лион и оставшиеся без заказов, а инициаторы утверждали, что именно высокоскоростная дорога станет тем звеном, которое поможет вытащить всю сеть на путь модернизации.

Допустим, это так. Но зачем и дальше привязывать наши железные дороги к Западу, не лучше ли проложить эту высокоскоростную магистраль к Востоку, например, к Казани или Екатеринбургу? Да, технический прогресс необходим, но деньги на строительство, раз они есть, было бы разумнее использовать так, чтобы обеспечить сдвиг производства на восток, куда перемещается центр деловой активности XXI века. Кстати, проект той магистрали лопнул, огромные деньги были вбуханы в сооружение котлована под новый вокзал в Санкт-Петербурге, и для городских властей головной болью стало, как его можно использовать. Сколько денег было действительно освоено для дела, а сколько разворовано, теперь уже никакая экспертиза или инспекция не установит.

А ведь как раз тогда решался вопрос, пройдет ли восстанавливаемый ныне древний Великий шелковый путь (соединяющий порты Ланъюньган на Желтом море и Роттердам на Северном) по железным дорогам России или же в обход ее. Не так давно восстановлено движение через станцию Дружба между Казахстаном и Китаем; при нормальных условиях этот путь не сможет пройти мимо России, но в мире есть мощные силы, желающие отстранить ее от контроля за жизненно важной артерией мировой торговли. А как бы укрепила наши позиции высокоскоростная магистраль, ведущая именно к Востоку!

Можно ли поверить, что у государства нет денег на строительство (намеченное еще при Сталине) дороги на Якутск, в край золота и алмазов (ее сейчас потихоньку ведут)? Можно ли закрыть глаза на то, что из главной базы нашего Тихоокеанского флота, Владивостока, имеется только один выход через глубоководный пролив между Южно-Курильскими островами, на которые претендует Япония, причем его так легко перекрыть возможному противнику? Не пора ли России превратить в свою главную военно-морскую базу на Тихом океане, скажем, Петропавловск-Камчатский, расположение которого гораздо более выгодно (и где, кстати, уже есть база для наших подлодок)?

Да и освоение такого благодатного края, как Камчатка, уже должно стоять как первоочередная задача. Но для этого нужно построить железные дороги до Аяна на западном берегу Охотского моря и от Кировска на восточном берегу до Петропавловска, а между этими двумя новыми портами наладить паромную переправу. Паромы перевозили вагоны через Каспий, Керченский пролив, Черное море (в Болгарию), Балтийское море (в ГДР) и хорошо себя показали. (Загадочная трагедия парома «Эстония» – это предмет отдельного расследования, которое, как представляется, однако, никогда не будет проведено.)

По поручению Владимира Путина разрабатывается проект железной дороги Полуночное (это конечный пункт существующей дороги, ведущей от Свердловска на север) – Лабытнанги (это станция, обслуживающая город Салехард). Промышленный Урал получит сырье с месторождений полезных ископаемых, открытых вдоль трассы этой магистрали. Сейчас уральские заводы получают железную руду из Костомукши, с рудников Курской магнитной аномалии и Западной Сибири, хромовую и марганцевую руды – из Украины и Казахстана, уголь – из Кузбасса, Воркуты и казахстанского Экибастуза. Мало того, что это связано с большими транспортными затратами, не обеспечивается и экономическая безопасность России.

Так, в советское время усилиями всей страны был освоен Соколово-Сарбайский железорудный район. После распада СССР он остался на территории Казахстана, и Магнитка, давно исчерпавшая ресурсы знаменитой горы Магнитной, пользовалась этим сырьем. Но когда Китай поднял на него закупочные цены, Казахстан нашел для своей руды более выгодного покупателя. А месторождения Приполярного Урала обеспечат нам сырьевую независимость. Там уже найдены (в количествах, достаточных для промышленной добычи) не только железная руда и уголь, но и хром, и марганец, и медь, и бокситы. А геологическая разведка района, по сути, только началась.