Цель оправдывает средства. Том 2

А затем, после прибытия в систему Кристоф, его мнение резко поменялось на противоположное. И немудрено, учитывая, что в авангарде вторжения двигался флагман Императора — «Предвестник», о котором было известно чуть меньше, чем о количестве черных дыр в Скоплении Мау. Но, взглянув на усеянные огневыми точками и турболазерными батареями борта императорского флагмана, Каэл утратил сомнения.

Даже то, что в сражении участвуют всего два «Платана», а остальные, обретя новых хозяев, отбывают к флотам для завершения процесса завоевания Внешних территории.

— Три минуты до выхода из гиперпространства, — доложил вахтенный. Коммодор кивнул, сообщая, что информацию принял. Устав Имперских вооруженных сил предписывал ему доложить об этом старшему офицеру на борту, командующему операцией, но гранд-адмирал стоял в метре от командира звездного суперразрушителя и надо быть в конец глухим и тупым, чтобы не услышать сообщенную информацию.

— Боевая готовность, коммодор, — приказал Освальд Тешик. — Прикажите своим людям держаться за что-нибудь — для более точного прыжка к нашей цели, «Предвестник» выудит нас из гипера с помощью генераторов гравитационной воронки.

Гэлвин поморщился. Об этом новшестве он знал — как и любой другой офицер Империи, исполняющий свой долг и штудирующий служебную информацию о технических новинках ВПК Империи.

Собственно, против такого подхода он ничего не имел — гиперпрыжки осуществлялись с прицелом на звезду искомой системы, либо на ее границы, если астрография не была достаточно точной. Генераторы тени, создающие искусственные возмущения гравитации воздействовали на автоматику гипердвигателей, заставляя тех аварийно, но без последствий, прерывать прыжки. И если достаточно точно направить конус «тени», то можно прыгнуть в считанных километрах от ничего не подозревающей цели, и, воспользовавшись внезапностью ситуации и растерянностью противника — хорошенько обрадовать его предупредительными боевыми залпами по всему борту.

Но в таком приеме крайне неприятен один момент…

Палуба рывком улетела из-под ног, и Каэл, испытав прелести искусства свободного полета, впечатался плечом в переборку.

Раздался тихий смешок гранд-адмирала.

Скрипя зубами, одновременно проверяя языком, все ли из них остались на месте, коммодор, оглядевшись на попадавших с ног членов вахты мостика, прокричал:

— Все по местам, адовы отродья! Чтобы через пять минут постройки на Центаксе-2 горели так, чтобы их с Хамбарина видели!

***

— Когти, — голос командира эскадрильи «Коготь», входящей в авиакрыло звездного суперразрушителя типа «Платан» с гордым названием «Уравнитель» — не расслабляемся. Это не тренажеры. У этих парней нет страха смерти, и они пойдут на все, чтобы мы не прорвались к их базе.

Дроук, имеющий позывной Коготь-3, бросил свой перехватчик в крутую бочку, заприметив рядом с собой довольно верткий истребитель республиканцев. Эта-2 «Актис». Куатовская машинка, предельно скоростная и маневренная. Но не чета его «Превосходству».

За время перелета от Кристофсиса до Корусанта он успел ознакомиться с машиной, приятно радующей своим хищным видом, намекающим на широкие скоростные и тангажные способности. Жаль только, что первый же вылет — и боевой. Не было времени привыкнуть к новым машинам.

Тренажеры, на которых их обучали на подготовительных курсах на Панторе, конечно, хороши. Но полного ощущения возможностей перехватчика он так и не получил.

— Коготь-3, Когтю-4, — позвал он ведомого. — Следи за тылами…

— Угу… — буркнул тот.

И в следующую секунду машина ведомого исчезла в миниатюрном взрыве. А ее губитель — еще одна «этка» вознамерилась добраться и до него. Судя по тому, что эфир тактического канала эскадрильи наполнился восклицаниями о погибших, он не единственный, кто остался без напарника.

Дроук слушал обмен репликами краем уха, не особо вдаваясь в подробности, он вел собственный бой, и гораздо серьезнее, чем могло показаться. Кристофсианец сражался с непослушной машиной, при этом стараясь избежать очереди синих лазерных выстрелов в свою корму.

Бортовой компьютер указывал на то, что пробит правый стабилизатор — логично, раз машина постоянно кренится влево. Но, хатт побери, когда?!

Погибнуть в первом же своем бою на новой машине, да еще такой современной — незавидная участь. Погибнуть в первом бою по глупости — еще и обидно.

«Уравнитель» представлял из себя великолепный корабль. Просторные ангары, строгий треугольный дизайн… И размеры, заставляющие открываться рот от удивления и пускать слюну от восхищения, подпрыгивая и тыча пальцем. Хорошо еще, что он смог себя сдержать. Иначе бы комэск точно задал пару-тройку вопросов. На которые молодой пилот вряд ли бы смог ответить.

Подготовка в летной школе заняла у него полгода жизни. Когда тебе тридцать — это не такой уж большой срок. Даже когда двадцать — сравнительно терпимо.

Но когда ты едва разменял пятнадцатое лето, и чертовски много заплатил черным «ледорубам», дабы те поправили твое личное дело и накинули пару годков, чтобы вербовщики не особо задавались вопросами и не турнули из учебки, полгода жизни, проведенные в тесных помещениях, с постоянной зубрежкой тактико-технических характеристик десятков типов различных МЛА, часами на виртуальных тренажерах, постоянно опасаясь, что колпак кабины откроется, и рядом будет стоять наряд клонов-гвардейцев, которые потащат тебя в комендатуру и будут задавать крайне простые, но колючие вопросы… Это превращается в каторгу.

Но иначе он поступить не мог.

Не после того, как потерял всю семью во время сепаратистского налета. Когда мать, трехлетнюю сестренку и годовалого братика распылило на атомы от попадания бомб.

И никто не помог. В добровольные корпуса его не взяли — возраст не тот. В обучении на армейского техника — тоже отказали. Даже на курсы полевых медицинских работников — и то дорога оказалась закрыта. «Война никуда не денется. Поживи еще немного, малец» — посоветовал ему тогда один из инструкторов-наемников. Салов, кажется, его имя. Сам-то не особо старше на вид выглядел. А уже инструктор. Наемник. Значит и воевал и знает как убивать. Так почему ему нельзя?

Пришлось идти длинным путем. Вкалывать рабочим на восстановительных работах, разгребая завалы после бомбежек. Платили не то, чтобы много, но на жизнь хватало. Компенсацию и пособия, которые ему назначили в связи с утратой дома и членов семьи, он не тратил. Арендовал небольшую комнатку, оборудовал тайник и там прятал все, что имел.

Скрываться от властей, которые разыскивали сирот и отправляли их в специальные школы-интернаты, дабы не оставались без надзора и не ступили на скользкий путь, просто, когда знаешь, как они работают. Мать трудилась в социальной службе и по ее рассказам Дроук представлял механизм функционирования системы.