Цель оправдывает средства. Том четвертый

— Нельзя так с лечащим врачом разговаривать, — вздохнула «тройняшка», поправив косички.

— Йунь-К’аах, — как можно мягче произнес я. — Отпусти меня.

— Снова не то имя, — заявила девушка, внося какие-то данные в деку. — На этой неделе косички ношу я.

— Кайли, — нет, я им точно пиздюлей выпишу! Хватит уже издеваться надо мной. — Что происходит?

— Это-то мы и хотим выяснить, — произнесла девушка, отходя от приборов и садясь на стул рядом со мной. — И нет, не проси тебя освободить — ты опасен. В первую очередь — для окружающих.

— Поэтому приволокли йсаламири? — уточнил я. Омас утвердительно кивнула. — Что произошло?

— С самого начала рассказать? — уточнила девушка.

— Желательно, — черт, как же холодно! — Надо восстановить картину произошедшего в полно объеме.

— Ну… — целительница постучала своим тонким пальчиком по губам. — Примерно тридцать тысяч лет назад по всей галактике стали летать огромные корабли Небожителей, называемые То’Йорами, и собирали всех разумных существ, чувствительных к Силе на одной планете…

— Ты издеваешься сейчас надо мной? — поинтересовался я.

— Так заметно? — хмыкнула она.

— Очень, — не стал скрывать. — Давай поближе к делу — почему я закован и лишен доступа к Силе?

— Потому что у кого-то во время мятежа генерала О-Лега на Дромунд Каасе слегка, совсем немножко, случилось то, что твоя ученица назвала «фляга засвистела», — произнесла Кайли. — Что это такое я до сих пор не поняла — в медицинских справочниках такое заболевание не значится, однако уверена, что с помощью прижизненной трепанации черепа это можно установить…

— Я тебя выпорю, — пообещал с тяжелым вздохом. — Но сперва — как следует разберусь со Старстоун.

— Именно поэтому ты и прикован, — объяснила Омас. — Ты совсем ничего не помнишь?

— Если я что-то не помню, то как могу сказать все ли помню или нет? — нет, происходящее решительно начинает меня раздражать. Очень и очень сильно!

— Хорошо, давай в обратно порядке, — предложила Кайли. — Ты помнишь, как оказался на борту «Бисмарка»?

— В первый раз или в какой конкретно промежуток моей жизни? — съязвил я.

— После восстания на Дромунд Каасе, — уточнила молодая девушка.

Покопался в памяти. Нет, глухо, как в эстонском танке в тихую украинскую ночь. А в такое время, как известно, следует перепрятать и сало, и «Рижский бальзам».

Пришлось признаться в своей неполноценности.

— Значит, два дня из своей жизни твоя психика решила вычеркнуть, затолкав эти воспоминания подальше, — задумчиво произнесла Кайли. — Ладно, не буду больше тебе выкручивать мошонку — что последнее ты помнишь?

— Как мы по горло в говне шагаем через океан дерьма по секретному эвакуационному тоннель Дарта Малгуса, — припомнил я. — Потом вылезаем на поверхность рядом с Коммуникационным центром планеты, ведем бой. Я кинулся в атаку, сделал из «Нексуса» перекати-поле, после чего девчонки рванули в атаку, а потом…

А потом все — тушите свет, кидайте гранату.

— Дальше какая-то сука решила, что меня можно разбудить с помощью ведра ледяной воды, — с жаром подытожил я. — Убил бы стерву!

— А именно это ты и решил сделать, когда тебя попросили прекратить терзать мертвое тело посреди сражения, — лаконично произнесла целительница.

— Ты чего несешь, юродивая? — нахмурился я. — Не надо мне тут рассказывать сказки про полезность жаренных гвоздей! Я подобной херни не мог сморозить даже когда был более йопнут на всю голову и отдавал приказы о геноцидах направо и налево благодаря деструктивности своей психики маленького обиженного на весь мир мальчика с психотравмой на весь мозжечок от того, что в детстве меня маловато пороли и вырос я моральным уродом на загляденье дедушки Вишейту, чтоб ему в галактике роззуммов насовали членоподобных сюрпризов во все щели остывающего тела…

Кайли моргнула один раз.

Второй.

Третий.

Протерла глаза обеими руками.

Огляделась.

— Это ты сейчас с кем разговаривал? — уточнила она.

Застонав, закрыл глаза. Мысленно досчитал до ста, потом назад, распахнул очи и снова посмотрел на девушку-целителя:

— Ты издеваешься надо мной, да?

— Пользуюсь должностным положением, — не стала скрывать она. — Видишь ли, ты в самом деле слегка… Был не в себе во время сражения за коммуникационный центр Дромунд Кааса. Очень медленно, и явно наслаждаясь процессом, задушил молодого мятежника, предварительно отрубив ему руки. А потом ….

А чего это она замолчала? Услышала звон моей упавшей до самого трюма звездного суперразрушителя челюсти?

— Судя по твоей физиогномике — ты в самом деле не понимаешь о чем я говорю, — вздохнула девушка. — Значит действительно сработали психологические защиты.

— Женщина, — начал злиться я.

— Девушка, — мягко поправила она. — Я и справочку от гинеколога могу показать.

— Да что за херня вокруг меня происходит!? — возопил я. — Развязывайте меня, быстро! У нас по всей Империи восстания…

— С которыми справится регент и вооруженные силы, — спокойно произнесла Кайли. — По крайней мере такое решение принято гаремом единогласно. Пока что ты — вне игры. Не все так критично, на самом деле.

— У меня гранд-адмиралов поубивали, — прищурился я. — Корабли украсть пытались. Меня убить, вас, неизвестное количество планет в восстании пылает!

— И чем положение исправит полоумный Бессмертный Император? — поинтересовалась девушка. — На секундочку, хочу напомнить — в период своего беспамятства ты приказал НК-47 убить Арден Лин из-за того, что она отказалась арестовать Киру Карсен. Приказ в отношении последней, кстати говоря, ты отдал лично. Тоже не в совсем адекватном состоянии. Точнее — в совсем не адекватном.

— Кайли, если ты сейчас шутишь… — начал я.

— Если бы я шутила, я бы сказала: «Что делают с бантой, у которой три яйца?» — вздохнула девушка. Я лишь пожал плечами. — «Посылают в третий рот ранкора».

— А в чем шутка? — не понял я.

— Банта — это женская особь, если нет фигуры речи, указывающей на то, что разговор идет о самце, — пояснила целительница. — Если у самки есть яички, то все очень плохо. А ранкору третий рот не нужен — у него и один прожорлив. Рик, этой шутке лет больше, чем у меня волос на голове.