Цель Зеро

Казалось, внутри не было ничего, кроме пустоты. Хотя именно она и было частью самого опасного вещества во всем мире.

– Милая, – произнес он, снова накрывая стекло пенопластом и плотно закрывая крышку бокса. – Я хочу, чтобы ты объяснила им, что ни при каких обстоятельствах они не должны трогать данную пробирку. С ней нужно обращаться очень аккуратно.

Клодетт перевела его слова на арабский. Сириец, взявший бокс в руки, вдруг явно растерялся. Его спутник благодарно кивнул Адриану и пробормотал что-то на своем языке. Эту фразу Шеваль понял.

– Да прибудет с тобой Аллах. Мир вам.

Сказав это, оба гостя покинули их квартиру.

Как только они вышли, Клодетт закрыла дверь на замок и надела цепочку. Улыбаясь, она повернулась к своему возлюбленному с мечтательным выражением лица.

Но сам Адриан застыл на месте с хмурым видом.

– Что такое, любовь моя? – осторожно поинтересовалась она.

– Что я наделал? – пробормотал он. Но молодой француз итак прекрасно знал ответ. Он передал смертельный вирус в руки не Имама Халиля, а двух незнакомцев. – Что, если они не передадут его? Что, если они уронят бокс, или откроют его, или…

– Любовь моя, – Клодетт обняла Шеваля за талию и прижалась лицом к его груди. – Они последователи Имама. Они проявят максимальную осторожность и доставят груз туда, где он и должен находиться. Прояви хоть немного доверия. Ты уже сделал первый шаг к изменению этого мира в лучшую сторону. Ты – Махди. Не забывай об этом.

– Да, – тихо ответил он. – Конечно. Ты, как всегда, права. И я должен дойти до конца, – Адриан понимал, что если мутация не сработает, как надо, или же он не доработает партию, то упадет в глазах не только Халиля, но и самой Клодетт. Без нее он никто. Она нужна ему, как воздух, еда и солнечный свет.

Несмотря на это, его все же не покидал вопрос, что произойдет с образцом. Будет ли Имам Халиль тестировать его лично, удаленно или на публике?

Хотя, ответ он узнает довольно скоро.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Пап, тебе не нужно провожать меня до двери каждый раз, – резко сказала Майя, когда они пересекали университетский дворик по направлению к Хилли-Холлу в кампусе Джорджтауна.

– Я в курсе, – ответил Рид. – Но мне так хочется. Неужели ты стесняешься, что тебя могут заметить с отцом?

– Дело не в этом, – пробормотала Майя.

Поездка вышла даже чересчур спокойной. Дочь задумчиво смотрела в окно, а Лоусон все пытался придумать, о чем поболтать, но так и не нашел тему для разговора.

Майя пока лишь заканчивала девятый класс, но уже сдала экзамены по профильным предметам и стала посещать некоторые факультативы в Университете Джорджтауна. Это был отличный прыжок в сторону поступления в колледж, который определенно давал ей некие преимущества, особенно, если в результате она остановит свой выбор именно на Джорджтауне. Рид же настоял на том, чтобы не просто подвезти Майю к зданию колледжа, но и проводить ее непосредственно до аудитории.

Накануне вечером, когда Марии пришлось прервать их свидание, Лоусон поспешил домой к девочкам. Он был настолько встревожен новостью о побеге Раиса, что не мог остановить дрожь в руках, пока вел машину, хоть и старался сохранять спокойствие и мыслить логически. ЦРУ уже подключилось к его поискам, как, скорее всего, и Интерпол. Ему был известен протокол. Каждый аэропорт будет максимально тщательно досматривать подозрительных пассажиров, а на главных дорогах Сьона установят контрольно-пропускные пункты. У Раиса, к его глубочайшему сожалению, больше не было союзников, к которым бы он мог обратиться за помощью.

Более того, киллера держали в Швейцарии, на расстоянии более четырех тысяч километров. Пол континента и целый океан отделяли его от Кента Стила.

Но даже с учетом этого, Рид прекрасно понимал, что будет чувствовать себя гораздо лучше, когда узнает, что Раиса снова задержали. Он не сомневался в способностях Марии, но очень надеялся, что ему представится возможность попросить ее держать его в курсе событий.

– Ладно, увидимся после занятий? – спросил Рид, остановившись с Майей у входа в Хилли-Холл.

– Ты не пойдешь провожать меня? – с подозрением спросила она.

– Не сегодня, – он кажется прекрасно понял, почему дочь с самого утра была такой тихой. Еще вчера вечером он предоставил ей капельку независимости, но уже сегодня вновь вернулся к своему обычному состоянию. Ему постоянно приходилось напоминать себе, что Майя уже далеко не маленький ребенок. – Послушай, я прекрасно понимаю, что в последнее время слегка чрезмерно тебя опекаю….

– Слегка? – усмехнулась Майя.

– … И я прошу прощения за это. Ты способная, находчивая и достаточно умная молодая девушка. И всего лишь хочешь немного независимости. Я вижу это. Моя чрезмерная защита – это моя проблема, а не твоя. Ты никак не провинилась, поверь.

– Ты только что сказал мне: «Это не твоя вина, а моя»? – Майя попыталась скрыть ухмылку.

– Да, поскольку это чистая правда, – кивнул он. – Я бы не смог простить себя, случись с тобой что-либо, когда меня не было рядом.

– Но ты не всегда сможешь быть рядом, – ответила она. – Вне зависимости от того, как сильно будешь желать этого. Мне пора учиться самостоятельно решать проблемы.

– Ты права. Я постараюсь заставить себя немного отступить.

– Обещаешь? – приподняла она бровь.

– Обещаю.

– Хорошо, – Майя встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Увидимся после занятий, – она уже направилась к двери, но вдруг остановилась. – Знаешь, может мне стоит походить на занятия в тире. Так, на всякий случай…

– Не начинай, – строго покачал он пальцем в ответ.

Дочь улыбнулась и исчезла в коридоре. Рид еще какое-то время слонялся возле входа. Боже, девочки так быстро росли. Всего через два года Майя станет совершеннолетней. Вот-вот начнутся машины, учеба в колледже и… рано или поздно у нее появятся парни. Слава Богу, пока этого еще не произошло.

По пути в Копли-Холл он отвлекся от этих мыслей, переведя внимание на прекрасную архитектуру кампуса. Лоусон сомневался, что когда-нибудь сможет устать от прогулок по территории Университета, где расположилось множество величественных зданий восемнадцатого и девятнадцатого веков в фламандско-романском стиле, процветавшем в Европе еще во времена Средневековья. Также этому способствовала теплая мартовская погода в Вирджинии, ведь уже наступал переломный момент и температура воздуха прогревалась до десяти, а временами и пятнадцати градусов.