Целинная рать. Кубань
Шрифт:
– А давно был? – испугался Васька.
– Ага, приссал? Это тебе не старшим сидеть.
– Может, сбегать, показаться ?
9
– Мне – то чего? Беги. Но машина она ведь знаешь, и направо и налево, и без начальства поворачивает, – предупредил Витька.
На машине перед ними, вспыхнули габаритные огни, и она медленно двинулась.
– Сиди, не бзди. Видишь, тронулись. Значит до остановки, тебя не расстреляют, хоть поживешь еще маленько.
– Ты без шуток, чего не можешь? – засопел старшина, – меня взводный ищет, горе, можно сказать, а ты тут с шутками.
– Тоже мне,
Рассвет медленно вырисовывал очертания машин, хаотично сгрудившихся на школьном дворе. Будущие участники «урожайных битв» еще спали. Им еще позволяло поспать время, которое уже подняло на ноги, « контролирующее око» в лице, заместителя командира по политической части. Майор, уже пятнадцать минут, «нарезал» круги по овальной «орбите» вокруг машин. Находясь на маршруте, он сжимал в руках часы, время от времени поднося их к лицу, чтоб не пропустить, вожделенный миг подъема личного состава. Стрелки показывали, без десяти шесть. Вдруг скрипнула дверца машины, майор, развернулся и пошел на звук.
Боец, целинной роты, стоя к нему спиной, орошал ствол яблони, школьного сада.
– Прекратить безобразие, – громко потребовал майор
Рядовой Симонов, вздрогнул, резко повернувшись на голос, не успев закончить процедуру.
Майору, пришлось отскочить в сторону, чтоб на его брюки, не попали «остатки процедуры».
– Краник закрой. Совсем офонарели, до туалета уже лень дойти ? – сказал он.
– А где туалет, я что знаю? Ночью же приехали, – опешил Витька.
– А если бы в центре столицы стояли? И там бы нассал? Первую заповедь не знаешь?
Витька, сразу же вспомнил о библии.
– Так это, товарищ майор, – оглянулся Витька вокруг, – ты кроме нас никого. А я на вас видов никаких не имею.
–Ты спишь или где? – удивился замполит, – ты о чем мелешь?
– Так в библии вроде, первая заповедь «Не возжелай ближнего своего»
– Какая библия? У тебя, что с мочой мозги утекли? Солдат на незнакомой местности, должен провести разведку.
Рядовой Симонов, на миг, представив, как он, зажав в руке, нуждающееся в отливе «хозяйство», мечется по территории в поисках туалета, несогласно покачал головой, и брякнул,
– Срать да родить нельзя, погодить,– народная мудрость, гласит, между прочим, товарищ майор.
– Разведчик с тебя Симонов, как с сапога, ракета, – ответил замполит, – ты где службу проходил?
– В самых что не на есть, первейших частях, всей нашей славной советской армии. В пехоте, срочную, оттянул, – застегиваясь, ответил Витька.
–Оно заметно, – согласился замполит, – везде ты в первых рядах.
–Стараюсь, как могу, – товарищ майор, – обнадежил его Витька, – если, что надо, так я…
– Не якай, головка ты от часов, – прервал его замполит, – голова солдату нужна для ношения головного убора, а мозги даны, чтоб приказы выполнять, – замполит скосил глаза на часы, без пяти шесть, – Ты на себя боец посмотри: гимнастерка грязная, небритый, сапоги не чищеные. Следить надо за своим внешним видом, – Ты в
Армии или как? На службе находишься, или просто прогуляться вышел?10
– Я, товарищ майор, свой внешний вид, ни в чем не подозреваю, чего мне за ним следить? – ухмыльнулся Витька.
– Умничаешь? Лезь в кабину, сейчас «подъем» сыграют,– сказал майор, уже ощущая этот сладкий момент.
–А чего лезть в кабину, когда подъем? – не понял Витька.
– А то, что, по команде «подъем» ты должен резко вскочить с койки. А вот так стоять и ждать команды. Так не положено, – резко ответил майор.
– Кругом все «положено», а посмотришь, не хрена нет. Где, когда, кто и что положил? Да у нас, на что положено, давно уже, так много наложено, – вертелся у Витьки, ответ в голове, но он не стал портить майору, сладкий миг «подъема», и пошел к машине.
Громкий, на самой высокой ноте, переходящий в визг, крик майора, – Подъем, – застал Витьку на подножке кабины, и он с облегчением спрыгнул опять на землю.
Из кузова, показалась заспанная физиономия старшины, – Режут кого что – ли?
– Если б зарезали, я б в доску разбился, последние трусы бы продал, но поминки справил. Это друг твой орет, такой же обормот, как и ты. Вы с ним два сапога, пара, только один кирзовый, а другой яловый. Как только земля, вас придурков носит, ни сна от вас, ни покоя,– ответил ему Витька.
Замполит, кружа по «орбите». Продолжал кричать – Подъем!– тем, кто еще не проснулся. Советуя тем, кто попадался на пути, – Шевелитесь бойцы, шевелитесь. Зерно падает, нас ждет.
Минут через двадцать «целинная рать» зевая, стояла на построение в подобие строя.
– Смирно! – отдал команду замполит. Осмотрев строй, подумал о том, что надо бы еще, и подтянуть строевую подготовку. Всю свою жизнь, кадрового военного, он отдал политико-воспитательной работе с личным составом. Утро, как считал он, самое благоприятное время для этой работы. Утром, перед строем, он для них, как отец, которого первым видят проснувшиеся дети.
– В виду ночного перехода, я не буду сейчас, говорить, как по команде «подъем» должен подниматься солдат, и вставать в строй. Но это только сегодня, – следуя офицерской привычке, замполит прохаживался вдоль строя, – еще раз повторяю, только сегодня. Напоминаю вам, о том, что мы прибыли к месту дислокации на период уборки урожая. Мы находимся сейчас в населенном пункте, среди гражданского населения, и поэтому, ваш внешний облик, должен соответствовать внешнему облику советского солдата.
Даю вам полчаса, на то, чтобы привести себя в порядок. Вы умоетесь, побреетесь, почистите сапоги. Приказ ясен?
– А чего тут не понятно. Умом ты можешь не блистать, а сапогой обязан, – выдали из второй шеренги армейскую мудрость. Первая шеренга, обреченно опустила головы.
– Вот и хорошо, что понимаете. Разойтись, – отдал приказ довольный собой замполит, направляясь к школьному зданию.
– Пошел взводным подъем играть. Не оскудеешь, ты на олухов, земля Русская, – посмотрел вслед, уходящему замполиту Витька.
– Я не понял, а жрать когда? Со сранья, во рту не крошки. Рабов и то, сначала кормят, потом на плантации гонят, – пожаловался ему, рядом стоящий целинник.