Целитель 2

Давным давно, о да!

В другом состоянии ума,

Рисую я на стене грибы,

Такие прекрасные они!

Такие чудесные они!

Угу-у-у, угу-у-у!

…

— Давно я не слышал твоих песен, — прокомментировал Гриша пение товарища, когда тот, наконец, замолчал.

— Да вот, настроения не было, — улыбаясь, ответил он.

— А сейчас смотрю, появилось.

— А сейчас, да, как-то его побольше будет. — Признавшись, бард вновь брынькнул по струнам уже собираясь продолжить своё сольное выступление, но в этот момент из харчевни вышло три крепких мужика, двое из которых вели какого-то мелкого, крутлявого пацанёнка, который так и норовил вырваться из их цепких рук. Но видимо те действительно крепко его держали, т. к. ему это не удавалось сделать.

— О, смотри, видать Пауль вновь пытался попрошайничать, — ехидно, процедил один из пареньков, которые мыли карету. В тоже время, этот самый Пауль, рыдая голосил:

— … простите дяденьки, отпустите, пожалуйста! Я больше не буду! У меня спина с того раза не зажила ещё! Гноиться начала! Прошу, не надо!

Но видимо мужикам, которые держали пацана, было всё равно на его мольбы. С каменной рожей они вели его ближе к хлеву, где как раз и стоял Григорий с компанией. Ну а для чего они собственно это делали, и так было понятно, оставался лишь вопрос, как поступить Грише. И здесь уже было не всё так просто, как хотелось бы. У парня попросту не было желания брать себе на шею ещё одну обузу, а пацанёнок, как назло ей и являлся. С другой стороны, наличие слуги, тоже было делом полезным. Но Григорий не успел что-либо сказать, как его неожиданно опередил Дмитрий, — эй морды, это куда вы пиздюка тащите?! — Голос барда прозвучал уже далеко не так весело и задорно, как пару минут назад. В нём явно чувствовалась сила и угроза.

— А тебе балагур, какое дело?! — Недовольно пробурчал возглавлявший процессию мужчина, взгляд которого был немного сальным и противным. — Или за компанию желаешь сходить?! — Добавил он недовольно с нотками угрозы в голосе.

— А здоровьица то хватит сладить со мной? — Будто нехотя, спросил Дима, демонстративно подчеркнув свои слова огоньком огненной стрелы, появившимся у него на ладони. Следом же за ним, в разговор тут же вступила Малья:

— Как смеет простолюдин так небрежно обращаться к дворянину-магу? — Слова девушки прозвучали грубо и немного заносчиво, но явно к месту. Они дополнительно осадили мужчину, заставив его немного протрезветь и чуточку прийти в себя. Вся спесь, прямо на глазах, испарилась с его лица, а глазки испугано заозирались, в поисках спасения, которого вокруг явно не было.

— Что стоишь? На колени падай и челом прощение вымаливай. — Решил вставить свои пять копеек Гриша, голос которого прозвучал до идиотизма лениво и беззаботно, будто он каждый день попадал в подобные ситуации.

Взгляд мужчины тут же переместился на него. В нём отчётливо читалось непонимание, а где-то в глубине даже раздражение и злоба, но через пару секунд, он, прислушавшись к совету, рухнул на колени. — Прошу меня простить господин, — быстро, немного шепелявя, затараторил он, при этом давясь собственной слюной. — Не признал вас барин, не гневитесь, простите!

— Тц, — недовольно цокнув, Дима спросил, — почём пацана решил лупить?

— Таки ж окаянный, дня не проходит, клиентов моих обирает! Милостыню просит у них.

— Неужели так много дают, что прямо обирает? — Недовольно усмехнувшись, вопросил Дима, сверля взглядом хозяина трактира.

— Таки ж не сказал бы. Но многие жалуются. Дескать, поесть пришли, а тут хлеба просят. — В ответ на слова весьма полноватого и видимо совсем не страдающего бедностью трактирщика, бард вновь недовольно цокнул, а затем вопросил:

— Госпожа Малья, будьте любезны, напомните, что полагается простолюдину за оскорбление дворянина?

— Аристократ, тем более маг, имеет полное право испепелить обидчика на месте. Но в случае, если он считает, что оскорбление было не столь значительным, то он может потребовать язык обидчика.

— Прошу меня простить, — как-то не уверенно, начал трактирщик. — Н-но я не простолюдин, й-я… я рыцарь!

В ответ бард недоумённо уставился на всё ещё стоявшего на коленях детину, при этом удивлённо приподняв левую бровь. — Рыцарь? — Озадаченно переспросил он секунд через двадцать. — И это ви, рыцарь?

— Д-да, меня зовут Балум Дааль, я из небольшого рыцарского рода Даалей, третий сын Калума Дааля. — Сначала трактирщик запинался, но с каждым словом говорил всё быстрее и чётче. Одновременно с этим, где-то в глубине его глаз вновь появилась уверенность в себе, которая напрочь пропала чуть ранее.

— Что ж, значит, будем считать вас сэром рыцарем, — немного с насмешкой, произнёс Дима, продолжив уже чуть серьёзней, — госпожа Малья, будьте любезны, скажите, что полагается рыцарю за оскорбление мага Вилеатарской империи?

— Вы можете вызвать его на дуэль или потребовать выплатить штраф.

— Хм, дуэль, а это интересная идея. Её нужно как-то оформлять?

— По законам империи да, — тут же ответила девушка.

— Как всё муторно, — с удручённо печальным вздохом произнёс Дмитрий. — Повезло тебе мужик, — добавил он отпрыску рыцаря, всё ещё не решившемуся встать с колен, — пацана оставь мне, а сам можешь идти с миром. Прости уж, не досуг мне заниматься дуэлями.

— Б-благодарю господин, — поклонившись, протараторил Балум, а затем чуть кряхтя поднявшись, зло оглянувшись на пацанёнка, процедил, — что вцепились в него, быстро отпустили и ай да на кухню. Вечером приезжих не протолкнуться будет! Нужно всего заготовить да побольше!

— Ну что пацан, как звать то? — Вопросил Дима, когда горе рыцарь, насупившись, ушёл восвояси, оставив пацанёнка барду.

— Паулем звать меня, господин, — голос паренька прозвучал на удивление ровно, но в тоже время смиренно.

— Пауль значит, — уже куда добрее произнёс Дмитрий, лицо которого с каждой секундой становилось привычно весёлым. — Так что, будешь служить мне, Пауль?

— К-конечно, господин. Коль пожелаете буду, — протараторил пацан, рухнув на колени и уткнувшись лицом в землю.

— Ты это, лицо то подними. Я понимаю, что оно у тебя такое же грязное, как эта земля, но дышать ей не надо. Вредно.

— Д-да господин.

— Сообразительный малой, но зачем он вам? — Недоумённо вопросила Малья, довольно брезгливо поглядывая на копошащегося в ногах барда Пауля.

— Странный вопрос, госпожа, — недоумённо ответил Дмитрий, — так говорите, будто после академии мне кто-то прислугу предоставил.

— По прибытию вам выплатят денежное довольствие, на него вполне можно нанять горничную или поселиться в хорошую гостиницу, где будут убирать номера.

— Одно другому не мешает, — брякнул в ответ бард.

— Хорошо. Но тогда, где он поедет? Я категорически против, чтобы он ехал в карете, — тут же возмутилась Малья, отчего Пауль испугано взглянул на неё, уже готовый распрощаться с сытной жизнью слуги у мага, но к его счастью, бард недовольно махнув рукой, ответил:

— Запятки у кареты неплохие, пусть едет на них. — После этих слов, он повернулся к мальчику, спросив, — кстати, а тебя никто не будет искать, если ты уедешь со мной?

— Нет, господин, я сирота, — промямлил парнишка, понурив голову. — В прошлом году, зимой, умерла мать, после чего мне и приходится побираться.