Целитель 5

— Они есть, но требуются доработка и проверка на людях, — ответил я.

— Что именно нужно доработать?

Я объяснил Аристарху Павловичу, что именно мы узнали и сделали. Он проверил расчёты, на этот раз тщательно. Попросил повторить ключевые эксперименты.

— Хорошо, но этого мало, — покачал головой целитель.

Я и сам понимал, что мало. Работы ещё непочатый край.

— Сделаешь тройку образцов? — спросил он. — Отдам коллегам. Пусть проведут ряд тестов.

— Уверены?

— А есть выбор? Твои наработки скрыть не получится, а так хоть ускорим процесс. Много времени займёт создание трех образцов?

— Дайте мне пять минут, — прикинул я.

— Хорошо. После отправишься со мной, поработаем. Демьян, ты на сортировку. Слухи по городу уже распространяются, много паникёров приходит.

— Сделаю, — ответил парень.

Я уложился в отведённые пять минут. Создал три шара. Аристарх Павлович внимательно смотрел, но ничего не сказал. Забрал образцы, и мы вместе с ним пошли их относить. После чего взялись за пациентов — те случаи, которые уже прошли «лёгкую» стадию и грозились вот-вот перейти на тяжёлую.

* * *

После того как сбежала, Эмма постаралась зайти домой максимально тихо. Чему способствовали размеры особняка и лояльность слуг, которые далеко не всегда предупреждали о её шалостях, предпочитая делать вид, что ничего не заметили.

Но в этот раз Дарина Савельевна оказалась хитрее и смогла подкараулить дочку.

— Эмилия Романовна! — воскликнула та, перехватив дочь в коридоре. — Неужели вы соблаговолили вернуться домой?! Может быть, желаете рассказать матери, где пропадали ночью?

Эмма не спешила отвечать. Как и показывать какую-то реакцию. Остановилась, уставилась на мать, не моргая, задумавшись о всяком разном, в основном о психологии реинкарнатов.

В прошлом мире, если в семье рождался тот, кто изначально помнил прошлые воплощения, — это считалось большой удачей. Люди знали о подобном феномене, и он не доставлял проблем. Как это происходит на практике, с какими проблемами сталкиваются родители — Эмма никогда не задумывалась. Опыт вспоминания прошлых воплощений у неё имелся — не с малых лет, а в результате глубоких медитаций уже во взрослой жизни. Но в данном случае это никак не помогало.

Ведь в этом мире о реинкарнатах мало кто знал. Эмма не могла открыться родителям, не породив тем самым множество проблем. При этом она сама осознала себя ещё в утробе и прошла весь путь от младенца до подростка со всеми отсюда вытекающими. Эмма помнила, как мама кормила её грудью, как качала на руках, как ухаживала и заботилась. Помнила миллионы поцелуев и сколько внимания ей уделялось. Помнила, как мучительно медленно взрослела, как испытывала колоссальный заряд любознательности ко всему и как её стали накрывать гормоны при половом созревании.

Всё это порождало ряд проблем. Эмма относилась к Дарине как к настоящей матери. При этом её организм буквально толкал проявлять подростковый максимализм, что приходилось учитывать и контролировать. Также Эмма психологически была куда взрослее самой Дарины, а ставки в той войне, которую они вели, поднимались с каждым днём.

Поэтому, хоть Эмма и понимала свою мать, более того, считала ту абсолютно нормальной… В смысле, нормальной с точки зрения обычного общества и типичной аристократки, у которой есть всё и чья жизнь сводится к укреплению положения да светской праздности, подразумевающей бесконечные балы, встречи и прочие примитивные удовольствия. В этом плане Дарина и правда была нормальной. Хотела выгодно пристроить дочку замуж. Но в том-то и дело, что мир не настолько нормален, чтобы Эмма могла позволить себе следовать пожеланиям матери.

Вот и выходило, что с одной стороны ссориться не хотелось, а с другой — без этого уже было не обойтись.

Грустная ирония заключалась в том, что в борьбе за будущее человечества его спасению могла помешать самая обычная женщина, озабоченная воспитанием дочери-подростка.

Пока Эмма задумывалась о вечном и превратностях судьбы, Дарина ожидала её реакции. Не видя той, женщина растерялась, вдруг осознав, что не может выдержать взгляд дочери. Но и отвести глаза от этого холодного, оценивающего прищурила не получалось.

Вдруг Эмма улыбнулась, наваждение исчезло.

— Тебе не о чем волноваться, мама, — ласково сказала Эмма, подхватывая женщину под локоток.

— Как это не о чем? Ты сбежала, когда приехал княжич!

— О чем ты таком говоришь? Зачем бы мне сбегать от княжича?

Дарина Савельевна почувствовала, что её начали забалтывать, но не нашла в себе сил с этим бороться.

Глава 15

За следующие пару часов пришлось обойти не менее двадцати трёх пациентов. Я ассистировал и ослаблял проклятие, Аристарх Павлович его добивал и убирал. Другие целители подключались после и делали базовую очистку. В итоге уже здорового человека переводили в соседний корпус, где ему предстояло провести время до утра.

В этой работе для меня ничего нового не было. Отработка уже известного. Тоже полезно, кстати. В плане оптимизации лечения, имею в виду. Не скажу насчёт Аристарха Павловича, а я руку набивал и с каждым разом действовал чуточку эффективнее.

Но всё это не решало общей проблемы. Какой толк в том, чтобы вылечить два десятка, при этом выложиться и устать, когда в списке ожидания ещё сотня. И это пока что сотня.

Поэтому мы быстро освежились да отправились проверять, что там с моими наработками. Образцы Аристарх Павлович отдал незнакомому мне целителю. Представил его как Федора Измайловича. Работал он в другой больнице, поэтому я его и не знал. Целитель шепнул, что мужчина специалист по работе с мягкими тканями и восстановлению кожного покрова, да и в целом много чего умеет. Я мог лишь поверить на слово.

Надо сказать, что пока мы с этими двадцатью тремя разбирались, действовали с небольшими перерывами. Три-четыре человека вылечим, десять минут отдохнём. Ну как отдохнём. Я-то отдыхал, а вот Аристарх Павлович продолжал работать, переключаясь на дела лечебницы. Для меня загадкой осталось, откуда у него столько сил и терпения. Ладно-ладно, не то чтобы загадкой, но за эти три часа я на всякое насмотрелся. И на бесконечных медсестёр с бесконечными докладами. И на наших целителей, тоже с докладами и вопросами. И на пациентов, которые тоже норовили вопросами и претензиями засыпать. И на чужих целителей, часть которых приходила по делу, а другая часть тупо трепала нервы.

Так я узнал, в частности, что целители работают спринтами. В частности, этот Федор Измайлович уже успел отработать с пациентами, потратился хорошо и переключился на лабораторную работу по просьбе Аристарха Павловича. Не он один, кстати. Всего над проблемой десятка три специалистов трудилась. И целители, как наши, так и чужие, и обычные врачи, и медсестры помогали. Аристарх Павлович поставил общую задачу изучить, насколько текущая версия заразы отличается от предыдущей. Ну и поискать новые способы лечения тоже требовалось.