Целитель чудовищ - 4

— Да нормально. Стал вот средним воителем. Жизнь понемногу налаживается. А разве правила самураев не запрещают распитие спиртных напитков? Что-то вроде: «держи разум всегда острым, чтобы чувствовать каждое мгновение жизни и защитить своего господина». — улыбнулся Ордынцев, с интересом смотря на реакцию одноглазого мужчины.

— Эх, из меня и в лучшие дни был так себе самурай. А что уж теперь-то. Связался, вот, с воителями. Так что одним запретом больше, одним меньше. Знаешь…

Ронин задумчиво махнул рукой.

— Когда мы с тобой стояли там, в Акару, против бандитов и тех воителей, я сразу понял, что из тебя будет толк. Так бесстрашно выйти против нескольких вооруженных грабителей, толком не умея драться, надо быть и впрямь необычным человеком. И судя по твоему стремительному взлету вверх, я был прав. Научиться владеть праной за считанные годы. Я даже боюсь представить, что из тебя бы вышло, начни обучение с молодых лет.

— Я сейчас покраснею от твоих комплиментов, — ухмыльнулся Стас. — Что же ты тогда не вспомнил о том, что умудрился стать в доску своим среди воителей? Как тебе вообще это удалось? Мне казалось, самурай и воитель, как кошка с собакой, оставь их одних, и они обязательно подерутся.

— В чем-то так и есть, — Урамаса беззастенчиво заржал. — Когда я только сюда прибыл чуть ли не каждый день какой-то хрен решал проверить чего этот «самураюшка» стоит. Приходилось тяжко, все же далеко не все были слабаками. Но потом начались бои и резко стало не до таких глупостей. Ну а потом я попросту стал сильнее большинства из них, от чего задираться, значило получить по роже.

Урамаса прервался, чтобы наполнить пиалы.

— Затем благодаря тому, что Джишин неплохо так нами командовал наш отряд начал расти. Прибывали новые бойцы, затем все вместе мы штурмовали новые высоты. А там я спас парочку жизней, да и себя показал с лучшей стороны. Ну и как-то пошло дело. Ну и близость к принцу тоже сыграла свою роль. Сам видишь, я не мастер рассказывать. — вздохнул мужчина, осознав, что ему нечего больше сказать.

— Ты бы видел, как на Джишина теперь смотрят остальные. За всю войну он проиграл всего пару битв, в которых вообще не было шансов победить. Но даже так мы смогли отступить, а не просто бежать и спасать свои жизни. И это с далеко не самыми лучшими бойцами. А чтобы это исправить он начал их тренировать, представляешь?

Стас кивнул. Он слышал о чем-то подобном краем уха.

— А чего стоил хотя бы тот переход через леса и холмы Тотоями? Если бы не его наука, половина армии сдохла бы от усталости еще на половине пути. А так, мы мало того, что оказались за спиной войск Киатто, так еще и ударили прямо в спину этим любителям зверей. Ух и резня там была. Единственное жалко, что Санса там было немного…

Судя по всему, гнев Урамасы на этот клан воителей и не думал проходить. Вероятно, на месте ядоделов было бы лучше убить Кенсея еще годы назад, но они на свою беду так не сделали.

— О чем говорим? — тканевый полог был отодвинут и внутрь вошел улыбающийся Шин, сын Найто.

Вечно приветливый парень заметно изменился за прошедшие три с половиной года. На правой щеке появилась серия мелких точек, видимо, от кислотного взрыва, а тело стало куда мускулистее.

Все же работа агента и участие в войне наравне со всеми — это разные вещи. В последнем случае приходится прикладывать все силы, чтобы стать сильнее и уцелеть.

— А от тебя хрен куда денешься, — поморщился Урамаса. — Я когда в туалет иду, боюсь твою рожу из дырки увидеть.

— Да ладно, тебе, Кенсей, — он повернулся и дружески улыбнулся Стасу. — На самом деле он меня любит, просто стесняется.

Стас и Шин в большим вниманием смотрели, как рука ронина легла на рукоять клинка и вытащила его на два пальца из ножен.

— Шучу-шучу. — хихикнул глава тайной службы Джишина.

Пара секунд напряженной тишины и лезвие с щелчком цубы о ножны скрылось из виду, а на столе появилась третья пиала.

Стас уже давно получил сообщение лежащей в углу комнаты Левиафан о силе здесь присутствующих людей.

Каждый из них уже находился на среднем уровне силы. Причем, для Урамасы это было даже серьезней. Ведь не имея возможности тратить прану на разнообразные техники, на войне он развивал лишь путь меча и усиление тела.

А так как в противниках у него были не такие же, как и он, самураи, а куда более опасные воители, то Кенсею пришлось куда активнее становиться сильнее.

Конечно, не будь он и сам талантлив, ничего бы не вышло. Но здесь звезды сложились на удивлением удачно.

Невольно Стас задумался во что может превратиться человек идущий по пути самурая, но с силой высшего воителя?

Неожиданно в его памяти всплыл один любопытный придуманный мир, в котором сильнейшие мечники скоростными атаками могли с легкостью разрезать целые острова, а силовыми сдувать города.

Шин тоже представлял интерес. Если сам Стас лишь немного прошел по пути среднего воителя, то сын Найто был в середине пути. Учитывая же то, что для обычных людей на подобное уходили долгие годы, а иногда и вся жизнь, можно было оценить его потенциал.

«Это ли не судьба?» — невольно задумался Стас: «Да, я приложил некоторые усилия к изменению судьбы Джишина, но окружающие его люди стали такими сильными совершенно без моей помощи».

Самурай, Змей и Шпион распивали саке и обсуждали свои совместные дела. В углу же лежала гигантская змея, на которую, что Кенсей, что Шин бросали любопытные взгляды, но пока молчали.

— Только что был у Джишина, — Стас отметил, что все здесь присутствующие называются принца по имени. — Давно не видел его в таком нервном состоянии. В последний раз это было тогда, когда его старший брат дал нам ту позицию. — Шин покачал головой. — Повезло, что Санса не нашли сил, чтобы продолжать атаковать. У нас в тот момент каждый второй был ранен, а каждый первый валялся без сил.

— Да уж этот злобный ублюдок не собирается отстать от Джишина, а соответственно и от нас. — Урамасу перекосило. Видно, Стас пропустил немало историй о взаимоотношениях двух братьев.

Ордынцев же с удивлением взглянул на Кенсея. В нынешнем кастовом обществе было почти невероятно встретить кого-то, кто мог оскорблять даже чужих вышестоящих.

Суть местных традиций была в том, что оскорблять можно только равных или тех, кто слабее. На примере это значило, что обычные солдаты могли материть таких же солдат, как и они сами или крестьян. Офицеры уже могли пройтись по другу и по солдатам. Но вот правителей никто не мог тронуть, кроме их самих.

Ордынцев встретился с внимательным взглядом Шина. Теневик кивнул, подтверждая мысли Стаса.

— Кенсей прав, тебя, Широ, не было с нами, поэтому тебе повезло не видеть и не выполнять эти безумные и опасные приказы, — вечная улыбка Шино на секунду дрогнула. — Кстати, насколько я знаю официально ты все еще в лагере Идзуны, а с Джишином вы в ссоре?

— Ага. Наш гениальный наследник, такое чувство, просто забыл обо мне. И за все три года ни разу даже не позвал. Не то чтобы я был против, но все равно заставляет задуматься. — Стас правильно понял, что именно делали сидящие рядом с ним люди.