Целитель душ 1. Огородница. Часть 1

— О кузнеце? — ошарашено переспросила жрица.

— Дело в том, что они с отцом, а Вдедра являлся именно отцом местного кузнеца, хотели сковать зачарованное оружие для бонда, и если наш бонд не получит желаемого вовремя, то быть кузнецу нашему рабом…

— Как? Такому умелому человеку стать всеми презираемым трэлем? Как можно было согласиться на такое?! — искренне удивилась она.

— Если он выиграет, то станет личным кузнецом бонда.

— Тогда понятно! Виданное ли дело! Стать одним из карлов-кузнецов, многие рискнули бы всем, чтоб добиться подобной чести. Вот пример, когда гордыня ослепляет разум, — печально покачала головой Лара.

— Но кажется мы сможем помочь кузнецу.

— Мы?

— О, да! Мы поможем сделать меч, только не тёмный, а со светлой составляющей! — с воодушевлением закончила я.

— Но… — пискнула Лара. — Я ничего не знаю о зачаровании оружия, кроме того, ведь это оружие! Это невозможно! Эллиса существо доброты, как, по-твоему, можно вообще его зачаровать именем Эллисы?!

Упс! Об этой маленькой детали я не подумала. Но других идей всё равно нет. Я напустила на себя важный вид и произнесла:

— Лара, кроме нас некому это сделать! У деревни есть только мы, — с нажимом произнесла я. — И прежде, чем падать духом и сразу сдаваться, давай попробуем сделать хоть что-то. Или ты предпочитаешь отступить?

— Я… Нет, почему же… Мы будем пытаться, ты права. Надо идти прямо сейчас? — встрепенулась она.

— Завтра. А пока прошу тебя отдохнуть и набраться сил. Ты права, это не будет такой уж простой задачей, — я легонько похлопала её по плечу и вышла из комнаты.

Если учесть, что за весь разговор с Ларой, я не слышала ни звука из соседней комнаты, то подозреваю, что все присутствующие теперь в курсе наших с Ларой затруднений. Я обвела взглядом горницу, и ничего не сказав хотела было выйти, но с вспомнив о кое-чём, круто развернулась, и выпалила:

— Егор, я всё-таки послушница пресветлой Эллисы, потому думаю неправильно скрывать от вас с Янникой намерения Ингварра. — Лицо Егора заметно вытянулось. — В письмах, которые он писал вашей дочери, он признавался в нежных чувствах к ней и просил стать его женой, и если вы их читали, то прекрасно об этом знаете. — Я сделала эффектную паузу, наблюдая за лицами взрослой части семейства. Ирэшка была потрясена и похоже не в курсе всего происходящего. Егор заметно смутился. Янника же сначала побелела, как полотно, а потом стала пунцовой.

— Похоже далеко не все были знакомы с содержанием писем, — отметила я и не удержалась от едкого комментария. — И поскольку ответ от девушки не получен, то его нужно дать. И в свете, столь скоро надвигающейся свадьбы, прошу ответ дать в ближайшее время. Поскольку, если ответа не последует, сей юноша даже готов против воли увезти Яннику, потому что не может смирится, что она может стать чужой женой. Я не приемлю любое насилие, коим и будет являться похищение девушки против её воли, и если сердце её не принадлежит ему, то пусть сама ему об этом и скажет.

Егор и Ирешка переглянулись, она вопросительно, а он сконфужено.

— Спасибо, что предупредила, — с трудом выдавливая из себя слова произнёс Егор.

— Не нужно, — отрицательно махнула ладонью я. — Я делаю это не ради вас. И скажу больше. Вы мне не нравитесь, и то, что вы насильно заставляете Яннику, выходить замуж неизвестно за кого, я считаю глупым и жестоким. Вы не даёте ей даже задуматься чего она сама на самом деле хочет…

— Хватит! — подскочил он. — Уходи!… — И уже тихо добавил. — Прошу… не вноси ещё большую смуту в моё семейство.

Я смерила его долгим недовольным взглядом и вышла, наконец, из избы вон.

Глава 20 У наковальни

Глава 20. У наковальни

Весь оставшийся вечер помогала жене Клима, Даше. Она оказалась добродушной, общительной и весёлой молодой женщиной, что было для меня удивительным, при таком сдержанном и важном супруге. И тем не менее, что живут они счастливо. Даша много улыбалась и говорила. При огромном животе, она оставалась очень подвижной и не казалась отяжелевшей или уставшей. Когда я пришла, она возилась у печки, стоя на коленях, женщина пыталась вычистить её. Я тут же перехватила инициативу, и начала выгребать угли за неё. Она рассмеялась, и уступив мне свои хлопоты, уселась рядом с вязанием. У нас завязался оживлённый разговор, и поскольку все мои мысли были о Яннике и северянине, то неизбежно беседа свелась к молодым людям. К моему изумлению, Даша, поддерживала Егора, отца Янники, считая, что жить с местным пареньком девушке будет более привычнее и надёжнее, чем с этим непонятным Ингварром.

— Но ведь ты сама не хотела бы выйти замуж незнамо за кого? — доказывала ей я.

— Так я и Клима не знала до свадьбы, — равнодушно пожала плечами женщина. Разве этого северянина Янника хорошо знает? Да и какой отец позволит такому ухаживать за своей дочерью? Он ведь как женится и увезёт её к себе, и поминай как звали! Я бы на такое никогда не согласилась, — с улыбкой возражала Дарья мне.

— А как же любовь? — вытаращилась я на неё.

— Любовь? А какой от неё прок? — улыбка не сходила с её лица, и тем не менее она говорила серьёзно. — Тебе от неё лучше стало? Только страдания, да переживания. Теперь я мужа своего люблю так, что и не оторвать меня от него. По молодости мы не можем сделать выбор правильно, поэтому в обычаях наших заведено, что сговариваются родители сами меж собой. Вот Марика вышла Аброську, по любви большой, заметь, а через пяток лет они едва терпеть друг друга могли. За него бы из наших никто дочь свою не отдал бы, конечно, потому как знают, что у него нрав бешеный, и всё у него через край. И где теперь где сейчас Марика?

— Где?

— Кто знает где?! — засмеялась Даша. — И любовь их хвалёная растаяла как дым. Так что по обычаю, оно как-то надёжнее, там и любовь совсем другая.

— Не можешь ты так взаправду думать, — мрачно буркнула я, глядя на неё исподлобья.

— Да почему же? — со смехом воскликнула Дарья.

— Не можешь? и всё тут! — упёрлась я, что вызвало у неё только смех.

Натаскав всевозможных тяжестей, начиная с воды и заканчивая корнеплодами из погреба, не смотря на разногласия по вопросам замужества, расстались с Дарьей в самых добрых чувствах к друг другу, договорившись, что завтра я снова к ней с помощью наведаюсь.

И выполнив несколько мелких поручений у других соседей, вернулась на свой сеновал с заметно потяжелевшим инвентарём. Завтра днём попробую в «Белой лошади» продать всю еду.

На сеновале было пыльно и душно, но уходить из игры пока не хотелось, поэтому я пошла в Варварин сад, и завалилась там на кучу скошенной травы. Я смотрела на усыпанный звёздами небосклон и размышляла. Найти бы мне парня, такого, чтоб именно для меня. Или по мне был. Я мечтала, каким он должен быть. И в этом образе сплелось так много всего хорошего и желанного, что он стал настолько нереальным, что поверить в его существование мог только сумасшедший. Или такая отчаявшаяся девушка, как я. Поэтому, я уплывала в своих мечтах к этому человеку, просто для удовольствия, и уверяла себя, что, если бы мне попался на пути человек подобный Ингварру, к которому моё сердце было бы неравнодушно, я бы уж точно своего не упустила.

Звезды вели у меня над головой свой неспешный хоровод, наделяя меня особенным щемящим чувством, похожим на надежду. Надежду на то, что скоро всё переменится, и переменится обязательно в лучшую сторону.

В воскресенье с утра, едва успев раскрыть глаза, наплевав на все домашние дела, метнулась бодрой трусцой в ванную. Наспех умывшись, и залив в себя отвратительно горячий кофе, в очередной раз, пообещав себе, что это последняя чашка кофе в моей жизни, поскольку уже давно собиралась навсегда распрощаться с привычкой пить этот напиток, и не только по утрам. Но, как всегда, бывает с такими обещаниями, каждое утро о них безнадёжно забывают.