Целители. Вслед за мечтой

Он, оказывается, тоже любит её! Это было видно, понятно. И хоть ни один из них пока не сказал "те самые слова", оба понимали, что между ними всё решено. Почему молчали? Наверное потому, что в этой вот недосказанности и первой трепетности чувств есть своя, особая прелесть. Они ощущали её. И не хотели упускать.

Они пройдут все "фазы любви". Неспешно. Куда им торопиться? Любовь их от этого не станет больше или меньше. Зато они смогут лучше узнать друг друга. Познакомиться по-настоящему. И просто побудут пока бездумно счастливыми. Оба, слишком ответственные и совестливые, они, по сути, никогда не бывали в таком состоянии долго. А тут счастливы! И вместе!.. Разве не чудо, что нашёлся кто-то такой же, как ты?..

И в тот, прошлый вечер, после импровизированного бала, они не говорили ни о чём серьёзном. Почти совсем не говорили. Бродили по тёмным аллеям и мечтали. Улыбались. Грелись рядом друг с другом.

Карвин проводил прекрасную Снежную деву домой. Не поцеловал. Будет ещё это время для поцелуев. Пока время для доверия и близости другого рода. У каждого из них свои раны и опасения. Они будут уважать их.

Это Айса боялась поцелуев. У неё вообще всё плохо было с потерей контроля. Страшно! Ей было очень страшно!.. Но ещё жальче ей было, что он так и не поцеловал её.

В таком вот раздрае Айса уснула...

Чтобы встретиться с той, кому обязана была своим даром.

Богиня Мора присела на её кровать. Айса, во сне, будто бы рывком села на постели и потрясённо наблюдала, как меняются облики богини. Какой предстанет она перед ней?

Она выбрала образ пожилой женщины.

– Значит, хорошего ждать не приходится!- почему-то подумала Айса.

Наверное, угадала, потому, что богиня язвительно поприветствовала её:

– Ну, что, шутница? Готова отвечать за своё?

Айса стиснула руки в кулаки. Чтобы дрожь унять. Но ответила спокойно и коротко:

– Да, моя госпожа.

Богиню такая краткость, похоже, не устроила. Она хмыкнула, хитро прищурившись:

– Весело было придумано, признаю! Молодец! А без моего участия никак?

Теперь голос Айсы, несмотря на все её усилия, был больше похож на жалкое блеяние:

– Я не знала, как ещё... Времени не хватило подумать... Я думала, что это наименьшее зло для всех...

Богиня кивала и кивала. Молчала. Долго. Айса устала "держать лицо" и посмотрела на гостью. Прямо в глаза. Что-то увидела там. Удивительное и великое. Словно там, в этих глазах, был ответ на все вопросы и разгадка всего сущего.

Заворожили её эти глаза. Поэтому, наверное, она не испугалась сразу, в тот момент, когда проклятие упало на её голову:

– Наименьшая жертва... Какая она? Уверена, что ты легко отдашь себя за то, что считаешь правым. Я уважаю это... А сможешь ли ты рискнуть другим так же легко, как решила судьбу этого магистра? Тем, кого любишь?.. Выпей чашу Ельмина, раз уж взялась подменять меня и вершить справедливость!.. Он не смог остаться здесь. Ты не сможешь быть с тем, кого любишь.

Богиня наклонилась к девушке совсем близко. Жутко, Айса теперь точно видела это!.. Жутко улыбнулась:

– Если ты будешь с ним, это будет означать, что я тоже с ним встречусь. Изменю вашу жизнь так, как вы и представить себе не можете!.. Думай, Айса! Хорошо думай! И ответь на вопрос: какое наименьшее и наибольшее зло в твоей жизни?

Тихонько рассмеялась, дохнула холодом и пропала.

Айса мучилась до утра, не в силах проснуться и сбросить с себя липкий, ужасающий душу, кошмар. Проснулась, помня всё...

Вот так легко, в несколько слов, разбились её жизнь и надежды.

Глава 43.

То, что Айса "бросила" Карвина, поняли все.

И как не понять, если она избегала его, как чумного. Не здоровалась. Кивнёт и всё. И рядом не садилась. Какое там! Она даже не смотрела на него!

Оставить такое без разговора и определённости, было не в характере Карвина. Он и не оставил. Через несколько дней, вконец ошалевший от непонимания и боли, он решился.

Бегает от него? Не остаётся наедине? Ладно! Поговорят перед всеми. Ему уже совсем безразличны все эти частности. Сердце болит так, словно разорваться готово. Он и не думал, что бывает такая боль. Просто от душевной боли...

На большом перерыве, когда все уже пообедали и компания "отверженных" вывалилась на улицу, чтобы словить тепло блеклого зимнего солнышка, уселась на скамейках и парапетах, а кто-то и стоял... Карвин просто вытащил упирающуюся Айсу из гущи друзей, куда она забилась, и аккуратно отнёс в сторону.

Там и поговорили. Очень коротко. Но, судя по всему, ярко поговорили...

Карвин отшатнулся от девушки, будто она ударила его. Или смертельно оскорбила. Не остался с друзьями. Молча подхватил сумку и один отправился в больницу академии.

Следующая пара у них была у Лавиля. Неотложное целительство. Теперь, после ухода Ельмина, декан вёл у них два предмета. Лечебное дело, тоже. Нел, по этому поводу, с тоской думала о том, что "хвоста" в зимнюю сессию у неё будет уже, судя по всему, два. А значит, риск отчисления всё выше.

Сейчас разговор не о её терзаниях... Если Лечебное дело до сих пор проходило в виде лекций, студенты набирали пока знания, то, Неотложное целительство чередовалось: один раз лекция, другой - практическое занятие. Сегодня был как раз такой день, когда они должны были совершенствовать практические навыки по оказанию экстренной помощи.

Звучит внушительно, но на деле им пока даже простейшую перевязку делать не доверяли. Ребята только смотрели за работой лекарей. Ну, и конечно, проходили путь любого студента-лекаря: помогали "немного" в "организации процесса лечения". А на деле выполняли работу среднего персонала. Пока тоже самую простую. К примеру, обрабатывали инструменты для манипуляций.

Лавиль был параноиком. Казалось бы, магия. Очистил. Всё! Полная стерильность. Нет! Он требовал, чтобы инструменты сначала мыли и стерилизовали так, как это делали люди без магии. И только потом, на завершающем этапе шла магическая очистка.

Называл этот муторный процесс декан: "Не дать микробу ни шанса". Требовал, убеждал, объяснял студентам, что пренебрежение чистотой и порядком проведения манипуляций и операций, увеличит число их "личных покойников". Так называл он пациентов у которых был реальный шанс выжить. И лишили его несчастных именно лекари.

Карвин прошёл в просторную комнату, предназначенную для всех видов обработки инструментов. Это никого не удивило. Ответственный, толковый студент часто помогал там. Ему доверяли.