Целители. Вслед за мечтой

***

Избушка встретила их поистине могильным холодом и темнотой. Нел, не сразу и поняла, что это избушка. В какой темноте-то!

Лавиль, видно, бывал тут не раз. Ориентировался превосходно. Уложил свою ношу на постель. Нел предположила, что на постель. Зажёг магические светляки, которые осветили помещение. И развил бурную деятельность.

Конечно! Первым делом, позаботился о пациентке. Усадил её повыше на подушки. Укрыл толстым меховым покрывалом с кровати по самые глаза. Улыбнулся:

– Не думай, Нел. Плыви. А я буду обустраивать нам быт.

Рассмеялся:

– Чтобы королевский дом заиграл всеми красками, и ты смогла оценить его великолепие!

Да, уж! Великолепие!.. Бревенчатая избушка, пусть и хорошо, солидно срубленная! Нел попыталась закрыть глаза и "плыть", но так было только хуже. Мысли плыли и заплывали "не туда". Например, к воспоминаниям о сегодняшнем разговоре Айсы и Карвина.

"Туда" нельзя было категорически. Поэтому она стала следить за Лавилем... А он хозяйничал здесь с полным знанием дела и сноровкой. Пусть светляки и начинали прогревать помещение, он растопил ещё и большую, пузатую печь, которая располагалась, судя по всему, посредине домика и обогревал его весь целиком.

Нел знала такие печи. Их ставили у себя в домах лесорубы и охотники, на севере. Не в Гарнаре. В княжестве, в долинах, благодаря горам, а скорее, благодаря магии, было тепло даже зимой. Так спасались только на том самом севере, почти необитаемом, что тянулся сбоку от Гарнара и венчал королевство Дормер.

– Мы на севере?- проверила Нел свою догадку.

И заслужила довольный кивок лекаря. Ещё бы! Менталистка "в отрыве" сохраняет когнитивные способности! Как это обнадёживающе!

Не обиделась. Ей только благодарной ему быть нужно. Возится с ней. Вместо того, чтобы... Сидеть и писать что-то в вечер пятницы? Когда от души веселятся в академии все: и преподы, и студенты? Вот у неё и вырвалось, само собой:

– А прекрасная Люмин?

Захотелось откусить себе язык от злости. Вот кто дёрнул! Тем более, что сплетни по поводу декана поприглохли как-то!

Лавиль, возившийся у печи, обернулся к ней. Рассмотрел. И спокойно ответил:

– Она прекрасна для кого-то другого. И давно... Мы расстались в тот же вечер.

Понятно, в какой вечер они расстались! Тогда, когда лорд Курвик обзавёлся пятаком. В тот вечер, наверное, многие расстались. Она вот с Виллисом тоже... Такие встряски, как правило обнажают нутро. И не всегда то, что обнажается, радует...

Дастон, Лавиль и парни универсы порадовали и удивили. Виллис тоже. Если не брать его отношение к ней лично... Хороший друг!.. Но возлюбленный...

Думать об этом было больно. И на разум снова надвигалась нехорошая тучка. Поэтому Нел старательно отвлекалась:

– Парни были хороши. И Дастон.

Лавиль снова повернулся к печке. Продолжил каким-то хитрым образом подкладывать в неё дрова. Голос был спокойным и доброжелательным:

– Дастона, мне кажется, недооценивают. Слетит вся эта детская шелуха...

– И выйдет истинный царедворец,- продолжила Нел.

Лавиль снова, вприсядку, развернулся к ней:

– Не только царедворец, я думаю... В нём многое скрыто...

Нел кивнула, старательно отгоняя муть:

– Согласна. В каждом столько всего скрыто, что считать человека только чёрным или белым нельзя.

Мужчина кивнул согласно и начал разворачиваться к своей работе. А Нел улыбнулась:

– Ты тоже тогда повёл себя благородно...

Он язвительно уточнил:

– Что удивительно, зная меня?

Нел, кажется, обиделась. За него:

– Неправда! Ты более, чем благороден! Поэтому ты и всеобщий любимец!

Декан криво улыбнулся:

– Думаю, "прекрасная" Люмин с тобой бы не согласилась...

Нел скорчила рожицу:

– Что ж делать, если бывшие - это всегда сложно? Но! Амалия Кринт простила тебя. Это факт! И по-моему сочувствует тебе...

Нел снова захотелось укоротить себе язык, а декан, к счастью, не стал развивать эту тему и продолжил суетиться. Нел стало стыдно, что она вылёживается. Может быть, движение только на пользу ей пойдёт? И она начала потихоньку сдвигаться к краю широкой, довольно жёсткой постели.

Какое там! Стоило ей только сдвинуться немного, Лавиль тут же был рядом. Уставился осуждающе:

– Куда?

– Помогать,- честно ответила Нел.

Он хмыкнул:

– У тебя голова сейчас отдельно от тела. Свалишься, сто процентов. И снова придётся лечить. Лежи, Нел! Расслабляйся. И тяни время.

– Зачем?- недовольно буркнула она, пока он подтыкал покрывало ей с боков.

– Для менталиста, как и для любого другого мага, лучшая учёба - собственный опыт. Чем дольше ты продержишься, тем лучше поймёшь природу своих ментальных срывов. И сможешь потом легче их избегать.

Нел кивнула. Это понятно. И снова спросила:

– Но, почему не нужно думать? В книгах пишут...

– Часто книги пишут умные ослы, у которых вместо крови водица!- оборвал её декан.- Они, может быть, настоящего срыва никогда не испытывали. Просто потому, что никогда по-настоящему не любили и не ненавидели. Разве можно от того, кто всю жизнь просидел в башне, ожидать того, что он поймёт людей, которые там, внизу?

Это тоже было логично. Поэтому Нел старательно выполняла советы того, кто повидал этих съехавших на своём веку. Много, в общем, повидал... Любопытство мучило... И она не удержалась:

– А король? Он тоже съезжает?

Лавиль снова прервал свои занятия и повернулся к ней. Задумался. Нел тут же вспомнила:

– Прости! Я забыла о клятвах!

Молодой маг кивнул:

– Клятвы, это да... Отдельная история... Но, скажу тебе так, Нел: быть Прекрасным Королём - нелёгкий труд. И небезопасный. Во всех смыслах.

Он ушёл на улицу, наверное, за дровами, а Нел задумалась. О Прекрасном Короле. И своей сестре...

Эни боялась Эльдара Астарского. Вот уже некоторое время. Прятала это очень тщательно. Нел не знала, как много обитателей замка гарнарских князей ещё догадываются об этом. Конечно, Ланель и Лариди что-то знают. А ещё Эль.

Эни беспокоила Нел. Даже то, как она стала одеваться... Это было странно... Тем более, что дома, в Гарнаре, парад старушечьих нарядов тут же прекращался. И другие признаки тоже были...

Она молчала. Они обе, она и Эль, молчали. Нечего Тай тревожить! Тем более, что линейно ситуацию не разрешишь. Ведь самый очевидный выход, уйти из Дормера домой, для Эни неприемлем.

Нел понимала её. Она сказала Айсе истинную правду: чтобы остаться с Мэйлин, увидеть её взросление, она зубами будет держаться за жизнь. Как любая мать. И, если понадобится, без раздумий умрёт, чтобы спасти жизнь дочери.