Цельняпушистая оболочка 4

— Ага, тебе всегда — «ничего». Только вот с какого перепугу за твои подвиги должны остальные расплачиваться, а?! — боец, похоже, воспринял мой тихий голос, как личную победу и решил продолжить «наступление». — Нет, это конечно круто, благородно даже! Такой-то жест доброй воли! Саму принцессу, мать ее, Солерию защитил! Надолго ли, кстати? А то такими темпами… Ну про казарму вы в курсе уже, да? — кивнул он Арфе с Кабановым:

— И больше нихуя! Что будет дальше, тебя, блять, не волнует! Кого там прибьют по твоей тупости… Да похуй! Лишь бы какую-нибудь херню отчебучить! Сука, да я уже полгода с тебя охуеваю! — развел руками ефрейтор.

Блин, может в воздухе какую-то фигню распыляют? Чего всех на истерики сегодня тянет? Сэйли пизданулась, я пизданулся, этот придурок не затыкается…

— Ладно еще в части когда были, там понятно. Дисциплина, все дела. Здесь, поначалу, тоже понять могу — не привык еще. Не врубился нихрена. Но сейчас-то?!

Надо было не настойку пить, а сразу выдвигаться. Тогда бы и не пришлось всю эту херню выслушивать. Эх, все беды от бухла. Или от баб. Прямо два краеугольных камня моей жизни.

— Негров каких-то прирезал, женщину до смерти забил, минотавров газом перетравил, сектантов непонятных перебил. А, ну и клятых пиндосов перестреляли. А то как же иначе? Американцев-то не прибить. И Шепилова заодно… А Город! За каким-то хером целый город подорвал! Сам еще калекой остался. Мы-то уж думали все, после этого успокоится летеха. Нормально будет. Ага, блять! Сам нагулялся, теперь надо нас «выгулять»! Нет, ну я не прав что ли, а? — он обращался уже не ко мне, а к Арфе с Кабановым.

Те как-то неуверенно молчали. Капрал доставал из своей пачки сигарету, а Арфа устало массировала виски, явно пытаясь осознать происходящее.

— Нет, мать твою, я серьезно! Почему у нас — ефрейтор кивнул на Кабанова. — Все нормально, а у тебя все через жопу?! Почему, блять, в нас никто никогда не стреляет? Не взрывает и не пытается грохнуть, а? Кроме тех моментов, когда мы оказываемся рядом с тобой! Да епт твою мать, это же из-за тебя вся эта херня происходит!

Капрал смущенно курил возле лавки, стараясь лишний раз не смотреть на меня. Видимо, он уже не в первый раз слушает подобные речи. А, ну теперь мне понятно, о чем эти говнюки между собой перетирают, когда меня нет. Хотя, можно было ожидать чего-то иного?

А самое обидное, что в чем-то он даже прав. Однако, ничего это уже не меняет. Ну не голову же пеплом мне посыпать, в самом деле?

— Слушай, ты не заебался еще вопить? Ты к сути давай, мне твои бабьи сопли уже надоели. Своих хватает. — решил я подтолкнуть бойца в нужную сторону.

А то он так до утра будет. И чего он так взъелся? Со Скоковым они вроде не сильно корешились. Его Пугачев что ли так задел? А-а-а… Тьфу, баба же его сгорела! Совсем из головы вылетело!

— Вот! Так ты к сути хочешь? Что, устал уже слушать? Не нравится когда… — снова завел он свою «песню».

— Да ты заебал уже! — плюнул я, вставая с лавки и отряхивая задницу. — У тебя были идеи получше? Ну давай, скажи, как я должен был поступить? Сдать с потрохами Селедку? Чтобы, после нее, еще и нас за жопу взяли?

— Не неси херни! Просто не лезть надо было! Не совать свое ебало, куда не просят! Или, хотя бы, других не втягивать. — Лисин сделал шаг назад и немного напрягся, похоже, решил что я и ему сейчас по морде тресну.

Соблазн был, но что-то мне подсказывало, что пиздов тут получу именно я. Фигово быть инвалидом.

— Что значит, «не лезть»? Ее бы грохнули. Блин, это же тоже самое, что и сдать.

— Да и хер с ней… Знаете, есть такая мысль, что иногда должны погибнуть добро и милосердие, чтобы жило все остальное. В конце-концов, ничего изменить не выйдет. Результат и так известен, а ты, блин, только лишние жертвы создаешь. — впервые понизил голос солдат.

— Не понял. Ты же у нас дохуя кошкоеб. За все хорошее, против всего плохого и далее по списку, разве нет? И чтобы мурзилка твоя сказала? Типа, все нормально, так и надо? — искренне изумился я.

Боец ничего не ответил. Он лишь на секунду наклонил голову, словно повторяя в голове мои слова. А потом случилось то, чего я так долго опасался. Ефрейтор от всей души зарядил мне прямо в нос.

И, должен сказать, очень больно!

— Ах ты пидор! — рявкнул я, пытаясь оторвать с воротника его левую руку и попутно не получить снова.

Получалось плохо.

Мальчик явно кушал много каши и вцепился в бушлат мертвой хваткой, не забывая при этом стучать кулачком мне по кумполу и орать что-то про «как же ты меня заебал».

— Рыцарь печального образа, мать твою! Честь дамы защищать решил. Вот же засранец! Не особо ты стремился ее защищать, пока она живой была. — мне не оставалось ничего другого, кроме как от души поносить бойца.

— Че?!

И в самом деле, о чем я вообще? Сложно думать, когда тебе по балде навешивают… А, вспомнил! Взбесить его надо. Тогда, может, чтобы сподручней меня пиздить, он руку от бушлата уберет. Уж тут-то я и отыграюсь.

— Хуй тебе на воротник, вот «че»! Сдал ты свою бабу. Как алкаш стеклотару! На немку эту гребанную променял. Не, ну, а хули. У нее-то сиськи больше, скажи? Херли ты мне тут лечишь? Глазки проплакиваешь. Гандон малолетний!

Зрачки у ефрейтора резко сузились и я понял, что сейчас он будет меня месить пока не прибьет. Или хотя бы попытается. А это никак не входило в мои планы.

К счастью, боец все-таки ослабил хватку на воротнике и я смог как следует его боднуть. Он успел немного отвести голову, но я все равно попал. Причем, прямо в глаз.

Отшатнувшись на мгновение, парень громко зарычал и уже собирался снова броситься на меня, как вдруг резко согнулся и жалобно запищал.

Я сначала не понял, что произошло, пока не заметил перед собой Арфу. Девчушка, видимо, устала смотреть как избивают инвалидов и, словно верная овчарка, решила действовать. На мой взгляд, даже чересчур решительно.

Заехав несчастному ефрейтору по самому сокровенному, она не успокаивалась и продолжала долбить его кулаками, заставляя упасть на землю и неумело закрываться. При этом каждый ее удар, сопровождался комментарием в стиле, «никогда», «не смей», и «еще хоть раз». Что-то она увлеклась. Хотя я не против. Пусть огребет чутка, мне не так обидно станет. Блин, у меня вся рожа в синяках теперь будет! А, похер.

Пожав плечами, я высморкался кровью на ближайший снег и взглянул на Кабанова. Здоровяк неуверенно чесал репу и виновато смотрел, то на меня, то на разошедшуюся лилипутку.

Ладно, пора и честь знать. Еще одного инвалида во взводе мне не надо. И так все умственно отсталые.

— Хули смотришь! А ну оттащи ее! Быстро!!! Убьет еще… — тихо добавил я, убедившись, что Кабанов начал исполнять приказ.

Честно говоря, самому мне было просто стремно ее оттаскивать. Как-то она слишком сильно разошлась. Обычно вся такая добренькая миленькая малявка, а тут — маньячка самая натуральная. Гасит его по черепушке, даже не задумываясь, что покалечит сейчас. Блин, как бы и вправду не убила…