Цельняпушистая оболочка

— А блять, пошло оно всё… — буркнул я, и двинулся вслед за младлеем.

Благо, толпа на площади расступалась передо мной, прямо аки красное море перед евреями… Хоть что–то хорошее. Я плохо понимал, что буду делать, когда догоню хвостатую дуру, но упускать её сейчас было бы полной глупостью.

— На месте, блять!!! — скомандовал я, обгоняя и преграждая путь Сивире.

Одного взгляда, хватило чтобы заметить: глаза у нее на мокром месте. Блин, неудобно как–то. Что–то я не припомню, чтобы из–за меня бабы рыдали…

— Ты еще не всё сказал!? — с вызовом в глазах закричала мелкая.

Окружающие нас мурзики с интересом поглядывали за сценой. Твою мать, почему на меня сегодня все косятся!? Чуть замявшись, я закурил и протянул:

— Послушай… Мне, конечно, очень приятно твоё внимание и все такое… Но, блять, мы абсолютно разные виды! Какая тут, нахуй, любовь!? Ты же треснешь! Давай–ка без экстремальной романтики обойдемся? А то… — я осекся заметив реакцию Сивиры.

Мне казалось, что я был готов ко всему, но как выяснилось, ошибся. Не успел я договорить, как мелкая изумленно вылупилась на меня, а затем расхохоталась. Закрыв лицо ладонью, она обильно краснея, заливалась звонким смехом.

— Ох кочерыжка, какой же ты дебил! Любовь, ой не могу… — сквозь смех выдавила младлей.

— Эм… Что?

Я почувствовал себя полным идиотом. Нервно закуривая американскую сигарету, я огляделся вокруг. Казалось, вся площадь смотрим только на меня.

— То есть… Ты подумал, что я пригласила тебя на свидание? Ну, типа как у парочек и все такое? — все еще хихикая, произнесла младлей, вытирая слёзы.

Я лишь кивнул, жадно затягиваясь дымом. Девчонка, глядя на мне в лицо, немного успокоилась и заговорила вкрадчивым голосом:

— Лукин, мы конечно друзья… Ох, какого хрена!? Без обид, но с нашей точки зрения ты… Нет дело не во внешности! Ты даже симпатичный, но вот это твое поведение… Ты когда–нибудь замечал, с каким выражением смотришь на феленидов!? Вот, даже сейчас! Ни одна девчонка не захочет иметь с тобой ничего общего… — продолжала говорить младлей, явно удерживаясь чтобы не заржать еще раз.

Я злобно посмотрел на неё. Это каким таким взглядом? Что опять не так в моём поведении? Я же никого не трогаю…

— Значит, не замечаешь… Ты смотришь на нас, как на еду, что ли? Знаешь, наверняка даже в глазах мантикоры нет столько злобы, сколько в твоих. Но для тебя, это вероятно комплимент… — хихикнула она. — И это я еще молчу про твоё поведение и самое главное, твою речь! Да целой казарме не переплюнуть этот водопад сквернословия!

Она всё говорила мне всякую фигню, суть которой сводилась к тому какой я мудак и подонок, алкоголик, дебошир и просто агрессивный придурок, которому ничего не обломится… Блин, таких приятных слов мне даже «насос» никогда не говорил, а уж он то меня просто «обожал».

— И вообще… С чего ты решил, что это свидание!? — неожиданно серьезно спросила Сивира.

Я немного замялся. Теперь все мои умозаключения выглядели настолько тупо, что мне было как–то стыдно рассказывать.

— Ну, ты вся причесалась, да и вела себя как–то необычно, вот я….

— Ох Солерия… По твоему офицер гвардии не может прихорашиваться перед праздником? Я же взрослая девушка, мне тоже иногда хочется выглядеть красивой!

Младлей, чуть замялась, оглядываясь вокруг, затем чуть приблизившись ко мне, тихо произнесла:

— А смущалась я потому, что мне еще никогда не доводилось сходить куда–то с другом… Особенно после всех этих… Чтений. А ты повел себя как полный засранец!

— Ладно, я понял! Пойдем уже, мы пиво не допили… — недовольно буркнул я, стараясь не замечать на себе чужих взглядов.

Сивира чуть помедлила, похлопала меня ладонью по брюху и сказала чтобы я не обижался.

Угу. Я не обижаюсь. Ни капли. Я просто хочу достать штык–нож и распотрошить тут каждую ухмыляющуюся рожу. Вот что бывает, когда пытаешься поступать по людски! Всего–то хотел утешить, а получил говна за шиворот да на глазах у всего города! Ну спасибо, мать твою!

Остальная часть праздника прошла гораздо спокойней. Вместе с Сивирой мы стояли возле прилавка, изредка заказывая новую порцию яблочной бурды и глядели на сцену, то и дело обсуждая способности того или иного «артиста». Посмотреть на выступление Арфы я, к сожалению, не успел. Видимо она закончила до того как я прекратил позорить себя на весь белый свет. Придется ей потом соврать, что видел…

То и дело я замечал в толпе компанию своих бойцов, вместе с библиотекаршей и её подружками. Странно, но я не видел никаких косых взглядов в их сторону, даже наоборот, с ними охотно общались и даже и не думали ни смеяться, ни пугаться.

Может Сивира права и я на самом деле просто какой–то кривой мудак!? Да, наверное так и есть, даже бойцы и те меня как–то побаиваются… А каким мне еще быть!? Я, блин, всю жизнь только и делаю, что служу! Армия совсем не учит к хорошим манерам. Я только что попытался быть добреньким и хорошеньким, а что получил?!

Хорошо помню, как командир роты всё время жаловался, что его побаиваются собственные дети, мол только он заходит домой, а они сразу затихают. И это притом, что по его словам, он старался никогда не ругать их, даже пальцем ни разу не тронул. Наверное, всё дело в поведении, жестах, взгляде. Да я и сам прекрасно помнил, как боялся собственно папашу… Гены, мать их! Во всем виноваты гены!

Уже ближе к вечеру я, не обращая внимания на обеспокоенный взгляд Сивиры, попрощался и двинулся в сторону дома. Малявка всё волновалась, не задела ли она меня своими словами, пришлось соврать ей, что меня не ебет мнение каких–то кошек позорных. Получив ногой под колено, я двинулся на выход с площади и бредя домой, всё думал над словами младлея. Блин, получается, меня отшила кошка! Смех, да и только… Я, конечно, рад, что ошибался по поводу свидания, но всё же как–то не по себе. Могла бы и пореветь чуть–чуть. С цветами за мной побегать. Ночью смс–ки посылать…

Обидно. Ну не такой уж я и козел в конце–концов! Что, значит, никто не захочет иметь со мной дело!? Я же… Не, ну я же… Блин, неужели Сивира реально так считает? Вот же с-сука! А я, дурак, утешить её пытался. Молол какую–то чушь, лишь бы её успокоить!

— Да и пошли вы нахуй! — буркнул я заходя домой.

В расположении, было тихо как в гробу, видимо, бойцы еще не вернулись с праздника. Посидев на пустой кухне ровно минуты, я не выдержал и пошел в оружейку. Раз уж я такой агрессивный придурок, то надо соответствовать! С каких хренов мне добрым–то быть? Мне цветочки в городе сажать, да котят с деревьев снимать!? Я, мать вашу, офицер! Моя задача, подразделением командовать!