Целого мира мало

— Ты что творишь?! — напустилась ундина на благоверного, едва портал прощально полыхнул за спиной. — Совсем дар разум затмил? Они же не станут разбираться, где правда, а где абсурд, мигом на всю округу растрещат!

А если еще добавить, что смуглый, черноволосый и темноглазый Крейр вполне мог оказаться причисленным к тому народу, куда Лизу переселили бывшие подружки по лекциям, так вообще взвыть в голос захотелось. Как же не вовремя он вспомнил, что является темным!

— Тебе-то что? — пожал плечами мужчина, с комфортом устраиваясь в глубоком кресле. Попытался и Лизку притянуть к себе на колени, но царевна оказалась слишком взвинчена, чтобы усидеть спокойно. — Ты в этих местах в последний раз была, так какое имеет значение, что здесь о тебе говорят. Меня больше волнует, почему говорят вообще…

Лизанда уже открыла рот, чтобы обвинить суженого в душевной черствости, но осеклась на полувдохе. Сознание царапнула какая-то деталь… Важная. Но вот что именно, Лизка, как ни старалась, с ходу сообразить не могла.

— Ты о чем это?

Темный обратил на царевну глубокий взгляд, в котором уже миг спустя вся ее нервозность растворилась. И умеет же!

— Поправь меня, если ошибаюсь, но ведь твоим третьим желанием было проститься с этим миром, так? — И, дождавшись уверенного кивка, продолжил: — А значит, тебя должны были забыть не только приемные родители, но и все знакомые. Во избежание, так сказать.

— Ну… да.

— Тогда почему эти помнят?

Очередная вспышка портала мигнула и погасла, после чего Лизавета обнаружила себя стоящей на укатанной дороге. Не мощеной, но достаточно ровной, чтобы по ней можно было передвигаться без гарантированного вреда здоровью. Да и ехать было бы удобно… Жаль, не на чем.

— Ну и?.. — Лизка вопросительно посмотрела на мужа.

— Обернись.

Царевна последовала лаконичной инструкции, замерла на миг, ахнула и в который раз за последние дни с бурными благодарностями повисла на муже. Тот вяло отбивался, а Лизка нарадоваться на него не могла. Все дела оставил, свадебное путешествие по важным для нареченной местам устроил, все ее выходки стоически сносит… Вот какой он у нее, хоть и колдун!

— А! Ой… Лиз, угомонись, затискаешь ведь!.. Потомства будущего лишишь… Сама же вечером пожалеешь! Ай… Да я-то тут при чем, это от Константина наследство!

Тут ундина свои нежности прервала и с любопытством заглянула в смуглое лицо.

— Наследство?

— Было. Теперь свадебный подарок. Идем осваивать владения?

Предложение виделось заманчивым. И счастливая новобрачная, справедливо рассудив, что уделить мужу внимание время еще найдется, кивнула и позволила увести себя к мосту, которым заканчивалась дорога.

Замок был прекрасен. Высокий, из светлого камня, с большими окнами, террасами, балкончиками и башенками. А кругом — цветы. Окружал все это сказочное великолепие широкий ров с темной водой, в которой нет-нет да и мелькали надды (точь-в-точь как на брошке!), и высокие стены. Никто не подступится!

Но сейчас ворота были распахнуты, а мост опущен, из чего следовал закономерный вывод, что нападения местные обитатели не ждут. Где-то в глубине царевниной души затеплилась надежда, что ждали их с Крейром, может быть, даже готовились.

Лизанду переполнял восторг. Подумать только, она ведь могла здесь жить! Если бы Крейр не оказался правителем Темных Земель… Но он тот, кто есть, а другого ей не надо.

— Только два дня. — Колдун, как обычно, безошибочно уловил настроение любимой. На лбу оно у нее написано, что ли?! — И прошу тебя, давай хоть здесь обойдемся без неожиданностей!

Пришлось Лизке делать невинную мордашку и с видом из серии «А я вообще мимо проходила» ступать на мост. Отцовский подарок царевне заочно нравился, и не терпелось как можно скорее рассмотреть его во всех деталях, в каждый уголок замка заглянуть. Посему тратить время на пререкания, хоть в большей части и шутливые, не хотелось.

— Как же здесь здорово! — Царевна впорхнула во двор и закружилась.

— Лиз, я тут подумал… Теперь нам еще и дочка нужна.

— Зачем?

— Чтобы приданое было кому оставить.

Девушка прервала танец нализавшейся наливки бабочки и с осуждением сверкнула глазами на благоверного.

— Прагматик!

— Знала, с кем связываешься. Вот и не жалуйся теперь.

И хотелось бы возразить, да нечего. Так что Лизка решила заняться чем-нибудь более приятным. Например, сорвать во-о-он тот синий цветок с пышными лепестками. Но не успела нагнуться, как внимание отвлек звук отворившейся двери, и на крыльце возникла дама средних лет в строгом коричневом платье и белоснежном чепце. Экономка, наверное.

— Добрый день, молодые люди. Вы к кому? Если к милорду, то он на охоту уехал, только к вечеру появится.

Немая сцена. Занавес.

Пока темные супруги исправляли перекос на лицах и о чем-то пытались договориться взглядами, домоправительница успела обеспокоиться, испугаться и даже открыть рот с намерением кликнуть стражу. Так что колдун очнулся очень вовремя:

— К нему, родимому. Он нас с месяц в гости дозывается, вот мы и решили оказать честь, — и представился по всей форме, даже темной дымкой окружил себя и злобного духа для подтверждения личности позвать предложил.

И с чего это дамочка отказаться вздумала? Лизка даже обиделась: это же надо, такой спектакль испортила!

— Прошу за мной, господа, — сухо произнесла женщина и нырнула в недра замка.

«Гостям» не осталось ничего другого, кроме как принять приглашение.

— Ты хоть что-нибудь понимаешь? — шепотом спросила Лизка мужа, невозмутимо вышагивающего вслед за экономкой.

Тот пожал плечами и поудобнее устроил руку ундины на своем локте.

— Пока нет, но это пока.

Холл, просторный зал с камином… Правительница слуг устроила гостей в уютной комнатке, выдержанной в бежевых тонах, и отправилась за чаем. Причем до того торопливо, что в голову царевны невольно закрались сомнения — сбежала!

Чем колдун и воспользовался.

— Эй, малец, иди-ка сюда!

Подросток-паж, которого строгое начальство наверняка оставило проследить, чтобы мерзкие колдуны не натворили чего, сдавленно икнул, но ослушаться не посмел.

— Что желает господин?

— Скажи-ка мне, как твоего хозяина зовут?

На самом деле господин желал спокойно провести оставшиеся два дня отдыха, но такое чудо ни ему, ни Лизке уже не светило. Вот Крейр и принялся за решение проблем со свойственным ему педантизмом.

— Лейвеос, — проблеял мальчишка и «незаметно» отступил на шаг. Небось поставил уже гостям диагноз!

Крейр заинтересованно наморщил лоб.

— Марианский, что ли?

— Был, но он лишился права называться родовым именем.

Кивком отпустив слугу, темный повернулся к устроившейся в соседнем кресле Лизавете.

— Поняла, кого мы отловили? — По уголкам темных глаз затаились улыбки.

Царевна помотала головой.

— Смутно.

— Лейв — второй из марианских царевичей, на все царства известный авантюрными выходками. Понятия не имею, что у них там происходит, но его еще раньше, чем Жана, из дома выжили.