Целого мира мало

А так царевна уже и не знала, что думать. В том, что она находится в нижней и запертой от посторонних части Ледяного океана, сомнений нет. Но ждали ли ее здесь? Если и ждали, то точно не в этом странном лесу.

Ничего хоть бы отдаленно похожего на полотенце поблизости не нашлось. Да что там, даже тряпицы какой завалящей не сыскалось! Вот и пришлось бедной Лизке сидеть на мягком мху, дожидаясь, пока хвост высохнет самостоятельно.

Дело это было долгим и скучным, так что ундина, чтобы хоть чем-нибудь занять себя, принялась оглядываться по сторонам. Вдруг комитет по встрече где-нибудь под елкой прячется?

Но царевну ждало разочарование: лес выглядел не более живым, чем весь остальной океан.

— Ку-ку, — жалобно пискнула гостья. — Я тут, если что!

Не отозвалось даже эхо.

Обнаженной кожи холодком коснулся страх. А ну как местное дно необитаемо? А выбраться на поверхность у нее не выйдет? Перед глазами поплыли фиолетовые круги.

— Стоп! — шикнула на себя Лизанда. — Надо просто подождать.

И, вняв собственному совету, затаилась.

За добрый час, пока обсыхала, ничего интересного не произошло. Только озябла вся, пупырышками, как настоящая лягушка, покрылась, да еще бороться с подступающей паникой становилось все труднее. Наконец хвост сменили куда более удобные в передвижении по суше ноги.

— И куда теперь? — тоскливо вопросила пустоту Лизавета.

Ответа вновь не последовало.

Унылая местность враждебной не выглядела, и царевна потихоньку побрела вперед. Вскоре нашлась темная утоптанная дорожка, Лизка решила придерживаться ее. Теперь оставалось определиться, как вести себя при встрече с кем-нибудь из местных. Вероятность, что таковых здесь не водится, Лиза решила отбросить. Пока. До худших времен.

Только страху самовнушение не убавило и теплее от него не стало. Ноги — это, конечно, хорошо, просто замечательно, но вместе с хвостом испарился и сверкающий нарост, прикрывавший грудь. Ладно, холодно, так ведь и перед людьми (то есть ундинами и прочей подводной братией) неудобно.

Сколько блуждала по серому лесу, Лиза даже приблизительно сказать не могла. А когда впереди замаячил добротный домик из потемневшего от времени и влажного климата дерева, даже и не знала, стоит ли радоваться. Неизвестно еще, кто там внутри сидит!

«Вот бы пустым оказался!» — промелькнула полная надежды мысль.

Но вскопанные заботливой рукой грядки и корзина с белыми фруктами, отдаленно похожими на яблоки, говорили об обратном.

В окне, просунувшись между двумя занавесками, мелькнуло худенькое детское личико, обрамленное светлыми, мелко вьющимися волосами. В глазенках ребенка зажглись искры восторга.

— Мама! Мама!! Там из леса тетка с черной косой вышла!!!

То, что во всем ее обнаженном облике ребенок обратил внимание именно на волосы, заставило Лизку улыбнуться.

— Прекрати выдумывать! — одернул мальчишку строгий женский голос. — Иди лучше корзину с улицы забери.

Мордашка послушно отпрянула от окна.

Очень скоро отворилась дверь, выпуская на крыльцо ребенка лет семи в серых немарких штанишках и длинной белой рубахе. Дитя замерло на несколько мгновений, опасливо разглядывая незваную гостью.

В целях налаживания хоть каких-то контактов с местным населением (прямая обязанность правительницы, между прочим!) Лизка широко улыбнулась:

— Привет!

Мальчонка еще раз внимательно оглядел ее и, видно, пришел к выводу, что странная особа, которую невесть как занесло в чужие владения, опасности не представляет.

— А волосы настоящие или покрасила? Мама говорит, что это указом их величеств запрещено.

Лизанда заинтересованно моргнула и собралась спросить, с чего вдруг такое странное ограничение, как мелкий опять поднял крик:

— Мама! Мама! Она правда здесь!

Из глубин дома послышалось недовольное ворчание:

— За корзиной ведь послала…

Вышедшая из дома женщина как нельзя лучше соответствовала образу обитательницы Ледяного океана в Лизкином представлении. Худосочная, вся какая-то костлявая, с тонким хвостиком белесых волос и большими полупрозрачными глазами. Увидеть живое подтверждение словам сына она явно не ожидала и в первый миг даже опешила. Впрочем, быстро взяла себя в руки и впилась в гостью изучающим взглядом.

Сперва в нем читалась настороженность, потом — нечто похожее на неприязнь, и только после того как добрую минуту неотрывно пялилась на Лизкину руку, хозяйка дома вроде бы оттаяла.

— Ты откуда здесь такая?

Что на это ответишь? Лизанда пожала плечами, борясь с желанием расплести косу и прикрыться волосами (поздно!), и честно ответила:

— Прямиком из купальни.

Северная ундина опешила.

— Чьей?

— Своей, конечно! Плавала себе, никого не трогала, а оно как взяло, как забулькало, да как выкинуло меня посреди леса! Битый час там валялась, все ждала, пока хвост исчезнет.

Тогда же она и решила говорить правду, если вдруг встретит кого. Врать Лизка никогда не любила, да и если поймают, по головке не погладят. А скрывать ей в общем-то и нечего!

— Хвост? — Светловолосая ундина продолжала взирать на гостью с видом «Развейся, глюк!». — Так ты не человек?

Не особенно приятно разговаривать, когда стоишь перед собеседником в чем мать родила, но о гостеприимстве здесь, видимо, давненько не слыхивали.

— Наполовину. На другую — ундина, как вы.

Женщина поверила сразу, даже состраданием прониклась и о хороших манерах вспомнила.

— Бедняжка, ты, наверное, окоченела вся? Что же ты тут стоишь! Проходи в дом, к печке садись, а я тебе что-нибудь из одежды подберу. Есть хочешь?

— Не откажусь. — Царевна с радостью приняла приглашение.

— А ты что замер? Бери корзину и живо на кухню!

Все трое скрылись в доме.

Гостье выдали простое домотканое платье, завернули в лоскутное одеяло, сунули в руки кружку горячего чаю и усадили на широкую лавку. Очень скоро зубы перестали выбивать дробь, даже ноги согрелись. Царевна настороженно огляделась по сторонам.

Но внутреннее убранство дома мало чем отличалось от привычного и интереса не вызывало.

— Как мы, говоришь? — зачем-то переспросила хозяйка.

И вновь Лизка не стала врать:

— Моя мама в Южном море живет, а отец — в Заресье.

То, что они не просто живут на обозначенной территории, но и правят ею, информация пока лишняя, и озвучивать ее совершенно не обязательно. Вот Лизка и не стала.

— А кольцо наше у тебя откуда? — продолжался допрос.

Пришлось и об этом рассказать: