Целые сутки кошмара

...Вот Костадин почему-то оказывается в психиатрической больнице. Его встречают два санитара-великана и протягивают какую-то робу. "Что это?" спрашивает он.

"Смирительная рубашка", - отвечают ему.

"Но я не ношу готовой одежды!"

Великаны насмешливо переглядываются и принимаются напяливать на него робу.

"Вы за это ответите!
– сопротивляется он.
– Да вы знаете, кто я? Я зам. начальника Такев!"

Утром Костадин проснулся подавленным, оглушенным. Что за чертовщина! А может, это не сон и он уже умер? Нет, живой. Такев ощупал себя, тепло разливалось по всему телу. Потянувшись, Такев чуть было не свалил термос с ночной тумбочки. Это жена, прежде чем уйти на работу, сварила ему кофе и поджарила гренки. Не переставая размышлять,

Костадин сел завтракать. Может, не ходить сегодня на работу, позвонить, что нездоровится. Или сначала сходить к врачу, хотя, впрочем, этим утром таинственный мучитель не давал о себе знать. Нет, надо сначала побриться, а уж потом решать, что делать. Такев встал, натянул брюки, сунул в правое ухо улитку слухового аппарата и снова потянулся.

– Хватит валандаться, - внезапно зазвучал в нем противный голос, - и без того опоздал на работу! Где же...

Такев схватился за голову, потер глаза, подергал себя за волосы. Улитка выпала из уха и повисла на проводке. Машинально вставив ее в ухо, он тут же услыхал голос:

– Где же личный пример, о котором ты так любишь говорить?

Такева пронзила страшная мысль.

– Ах, негодяй!
– закричал он.

Через минуту Такев уже несся по бульвару. Задыхающийся, небритый, в пижаме под плащом, ворвался он в мастерскую.

– Ах, это вы, - любезно встретил его мастер.
– Знаете, вчера я второпях нечаянно спутал аппараты. Прошу прощения.

– Как это?
– сердито спросил Такев.

– У меня был точно такой, как ваш, но только экспериментальный. Внося некоторые коррекции в схему, я пытаюсь приспособить его для усиления голоса человеческой совести. Понимаете, встречаются люди, у которых он совсем заглох, другие же просто не желают к нему прислушиваться...

– Послушайте! В нашем обществе эксперименты на людях абсолютно запрещены!

– Извините, но ведь в вашем случае об эксперименте не может быть и речи!
– улыбнулся мастер.
– Ставлю тысячу против одного, что вы честный и почтенный человек.

Такев смягчился, пробормотал что-то вроде "да-да, конечно", взял свой аппарат и вышел.

А весна уже вступила в свои права. Благоухали цветы, пели птицы, ярко зеленела трава. Особенно на холме, у стен запустелого монастыря...