Цементная блондинка (Право на выстрел)
Шрифт:
— В то время, как вы работали со следственной бригадой, — сказала она, — вы составили психологический портрет убийцы, не так ли?
— Да, — нерешительно ответил Лок. Он поудобнее устроился на стуле, приготовившись к тому, что, как он понимал, сейчас произойдет.
— На чем основывался этот портрет?
— На анализе мест преступлений и методов убийства, с учетом того, как мало нам известно о нарушенной психике. Я оперировал обычной косметикой, с помощью которой, как мне казалось, можно было нарисовать портрет нашего подозреваемого. Извините за каламбур.
Никто в зале не засмеялся. Оглянувшись вокруг, Босх заметил, что на зрительских рядах уже яблоку негде упасть.
— Психологический портрет у вас получился не особенно хорошо. Это в том случае, если Норман Черч был Кукольником.
— Да уж, особого успеха я не добился. Но такое случается. В такой работе очень многое строится на догадках и предположениях. Это даже не столько свидетельство моего провала, сколько признак того, как плохо мы знаем людей. Поведение этого человека никому не бросалось в глаза — не считая, конечно, женщин, которых он убивал, — до той ночи, когда он был застрелен.
— Вы говорите так, словно то, что Норман Черч был убийцей. Кукольником, доказанный факт. У вас есть какие-нибудь неопровержимые доказательства того, что это правда?
— Ну, я знаю, что это правда. Так мне сказали в полиции.
— А если подойти к этому с противоположной стороны, доктор? Если начать с того, что вам известно о Нормане Черче сейчас, и абстрагироваться от того, что вам было сказано в полиции о так называемых вещественных доказательствах, поверили бы вы хоть на секунду, что он виновен в приписываемых ему злодеяниях?
Белк уже собрался вскочить и заявить протест, но Босх сильно придавил ему руку и удержал толстяка на месте. Белк повернулся и зло посмотрел на него, но в тот момент Лок уже начал отвечать.
— Я не смог бы ни подозревать его, ни снять с него подозрений. Мы знаем о нем крайне мало. Нам вообще мало что известно о человеческом сознании. Единственное, что я знаю, заключается в следующем: любой человек способен на любой поступок. Я мог бы быть убийцей и сексуальным маньяком. Даже вы, мисс Чэндлер, могли бы. Каждый из нас обладает эротической оболочкой, но у большинства она — нормальная. У некоторых она может принимать необычные, но тем не менее достаточно невинные формы. У других — формы крайностей. Они выясняют, что могут достигать сексуального возбуждения и удовлетворения, только причиняя боль, даже убивая своих партнеров. У таких людей эта оболочка черна и глубоко спрятана.
Когда доктор закончил говорить, Чэндлер смотрела в свой блокнот и что-то там писала. Она не задала следующий вопрос, и доктор, которого никто не прерывал, продолжил:
— К сожалению, люди не нашивают эмблему черного сердца на свой рукав. А жертвы, которым довелось увидеть это сердце, обычно погибают и уже не могут рассказать об увиденном.
— Спасибо, доктор, — сказала Чэндлер. — У меня больше нет вопросов.
Белк принялся за дело без всяких вступительных и разминочных вопросов. Босх никогда прежде не видел, чтобы на его красной физиономии лежала печать такой сосредоточенности.
— Доктор, как выглядят люди с этой так называемой парафилией?
— Как и все прочие. Они ничем не выделяются из общей массы.
— Можно ли сказать, что они всегда — на охоте, пытаясь воплотить в жизнь свои анормальные фантазии и таким образом удовлетворить их?
— Нет. Исследования показали, что эти люди обычно осознают, что их вкусы сильно отличаются от общепринятых, и потому стараются держать их под контролем. Те, кому хватает мужества признаться в своих проблемах, благодаря медикаментозной и психологической терапии часто начинают вести совершенно нормальный образ жизни. Те, у кого для этого смелости
не хватает, периодически уступают искушению, поддаются своим желаниям, которые толкают их на преступления.Убийцы-маньяки с психосексуальной мотивацией часто действуют по одинаковому сценарию, так что полиция, выслеживая их, может с точностью до нескольких дней предсказать, где они нанесут свой следующий удар. Это происходит в связи с тем, что нарастание стресса, желания совершить некое действие всегда развивается по одной и той же схеме. Часто бывает так, что интервалы между этими периодами неуклонно сокращаются и непреодолимое желание с каждым разом возвращается все быстрее и быстрее.
Белк всем своим весом навалился на стойку.
— Понятно. Но как живет такой человек в интервалах между этими моментами искушений — нормальной жизнью или, допустим, он стоит в углу с текущей изо рта слюной?
— Нет, ничего похожего. Если, конечно, интервалы не стали такими короткими, что вообще перестали существовать. В таком случае действительно можно говорить о человеке, который, говоря вашими словами, постоянно находится на охотничьей тропе. Но во время интервалов человек нормален. Неестественный половой акт — изнасилование с одновременным удушением, вуайеризм и т.д. — позволяет субъекту получить воспоминание для того, чтобы конструировать фантазии. Впоследствии он сможет их использовать, чтобы стимулировать свое половое возбуждение во время мастурбации или обычного полового акта.
— Вы имеете в виду, что он каждый раз будет вновь и вновь прокручивать в своем мозгу преступление, чтобы возбудиться в одиночку или заняться нормальным сексом, скажем, со своей женой?
Чэндлер заявила протест, и Белку пришлось сформулировать вопрос по-новому — так, чтобы в нем не содержалось заведомой подсказки.
— Да, он будет прокручивать в сознании абнормальный половой акт для того, чтобы ему удалось закончить акт общественно приемлемый.
— Значит, в таких случаях жена может и не знать об истинных желаниях своего мужа?
— Правильно. Именно так очень часто и бывало.
— И такого рода личность может ходить на работу, общаться с друзьями, не раскрывая этой своей стороны, верно?
— И это правильно. Среди сексуальных садистов-убийц примеров подобного рода — сколько угодно. Тед Баунди вел двойную жизнь, имея документы на все случаи. То же самое — с Рэнди Крафтом, убившим несколько десятков девушек, голосовавших на дороге здесь, в Южной Калифорнии. Я могу назвать очень и очень многих. Видите ли, именно по этой причине им обычно удается лишить жизни так много жертв прежде, чем их, наконец, поймают, а это, в свою очередь, чаще всего случается из-за допущенных ими незначительных ошибок.
— Вроде той, которую допустил Норман Черч?
— Да.
— Как вы уже сообщили, вам не удалось найти или собрать достаточное количество информации относительно прежней жизни и поведения Нормана Черча, чтобы включить ее в книгу. Вызывает ли у вас этот факт сомнения в том, что он являлся убийцей, каковым его объявила полиция?
— Ни в малейшей степени. Как я уже сказал, подобного рода желания могут быть легко замаскированы нормальным повседневным поведением. Эти люди осознают, что их желания не принимаются обществом. Поверьте, они прилагают большие усилия, чтобы скрывать их. Мистер Черч был не единственным человеком, которого я собирался использовать в книге, но впоследствии отказался из-за недостатка информации. Я провел предварительное изучение по крайней мере еще трех убийц-маньяков — либо мертвых, либо тех, кто не хотел со мной сотрудничать, — но также бросил их из-за недостатка информации и знаний об их прошлом.