Цена её любви – 2

– Всё у тебя будет, поверь мне.

Гион захотел сменить больную для обоих тему. Он заметил вдали паруса корабля, направляющего от берега, и указал на них рукой:

– Посмотри, мы спешим в Испанию, а кто-то бежит из неё.

Тоска ещё сильнее сдавила сердце вампирши, тревожное предчувствие заполнило грудь. Она всматривалась в квадратные паруса и флаг тяжело осевшего судна.

– Это португальцы.

– Очень странно, у них, как и у нас, квадратные, а не треугольные паруса, как почти у всех средиземноморцев.

Изабель взъерошила чёрные как смоль волосы брата.

– Ты за время путешествия стал морским волком! – улыбалась она, хотя наружу непонятно отчего рвались слёзы. – Там кто-то стоит на корме и глядит в нашу сторону, но даже моего вампирского зрения не хватает рассмотреть, мужчина это иль женщина.

Гион глядел в мокрые янтарные глаза, не видя в них ничего звериного, лишь вселенскую боль, тоску потерявшей младенца матери и огромное желание любить. Он отвёл взгляд, не желая расплакаться вместе с сестрой. Мужчины не плачут.

– Кстати о волках, расскажешь, по какому поводу ты сегодня выла?

Изабель невесело рассмеялась.

– А ты мне поверишь?

– Конечно, – кивнул он. – Можешь поведать всё, что захочешь!

– Ну, – протянула она, не представляя как передать ощущения пережитого, – это долгий рассказ.

– У нас достаточно времени, я внимательно слушаю…

***

Дверь в покои графини распахнулась. По шаркающим шагам Жаклин поняла, что в гости к ней заглянула кормилица.

Она поднялась из-за станка для вышивания, направившись к Тильде навстречу, приказав служанке подбросить в камин дров – старая кормилица постоянно мёрзла.

Леди Бедфорд тепло улыбнулась, подавая руку для опоры любимой старушке.

– Что привело тебя в этот час в мои покои?

Тильда улыбнулась, морщинки лучиками собрались вокруг выцветших глаз.

– Принесла благую весть.

– Какую?

– Наши мальчики под защитой!

Жаклин радостно вздохнула и перекрестилась, чем заслужила неодобрительное покачивание головы колдуньи.

– Прости, вечно забываю, что при тебе не следует этого делать.

Она усадила кормилицу в своё кресло перед камином и набросилась с вопросами:

– Это точно? Сэр Арчибальд давно уже должен был достигнуть берегов Испании. Потому-то мне было так тревожно!

Тильда тяжело вздохнула, проговорив:

– Не от этого, деточка моя, не от этого! – она указала взглядом на прислугу: – Я сейчас тебе кое-что поведаю, но сначала…

Жаклин приказала служанке оставить их с Тильдой наедине и, проследив, чтобы та плотно закрыла за собой дверь, вернулась к кормилице:

– Рассказывай, что там случилось. – Взор зелёных глаз выражал крайнее нетерпение.

Тильда улыбнулась и показала дочери на второе кресло, которое когда-то занимал граф:

– Конечно, милая моя, но сначала присядь. Это будет долгая история…

Глава 2.1

Графиня с удивлением тревожно вглядывалась в лицо кормилицы. Что та хотела рассказать? Что могло произойти с её мальчиками? Им угрожала опасность? Сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

– Не томи, Тильда, говори, что знаешь!

– Не торопи, а присядь рядом. Разговор будет долгим, и рассказать я должна многое.

Леди Бедфорд теряла терпение: окажись на месте Тильды любой другой – уже пожалел бы, что пытается проверить степень её самообладания. Но спорить, а тем более приказывать старой ведьме, бесполезно – та всё равно поступит по-своему. Жаклин тяжело вздохнула, присев рядом с кормилицей.

– Не хочешь меня расстраивать?

– Нет, всё обошлось. Я не гонец, принесший печальную весть. Мальчики живы-здоровы!

Графиня, не удержавшись, перекрестилась:

– Слава Спасителю!

Старая ведьма поморщилась, проворчав:

– Сколько можно тебе твердить: Богу до твоей семьи совершенно нет дела?! Тот, кто защитил твоего ненаглядного Ричарда от возможной смерти, не служит высшему гордецу!

Взгляд леди наполнился недоумением.

– Кто-то оберегает моего сына? Так значит, ему всё же угрожает опасность! – Она вскочила на ноги, вперив взор в морщинистое лицо той, что не единожды спасала её собственную жизнь. Кровь прилила к вискам, лоб стянуло обручем боли. Жаклин схватилась за голову и, стащив надетый на ночь чепец, буквально прорычала:

– Говори немедленно!

Лицо старухи не выражало ни капли страха, оставаясь по-прежнему бесстрастным. Графине пришлось сменить тактику угроз на давление жалостью:

– Хочешь, чтоб моё сердце остановилось? – прижала она руки к груди. – Что произошло с Ричардом?

– Ты ни разу не спросила о Кевине, – во взгляде колдуньи промелькнул отблеск застарелой боли. – Ведь он тоже твой сын. Как бы ты не относилась к его отцу, он – твоя плоть и кровь!

Жаклин нервно передёрнула плечами.

– Вот и расскажи об обоих! Что с моими мальчиками? – Она нервно качнулась назад; распущенные волосы полыхнули ярким пламенем в освещении вставленного в держало факела. – Уж тебе ли не знать, что за сыновей я пойду на что угодно?

Колдунья покачала головой.

– Это инстинкт хищной самки, а ему, кроме заботливой собственницы, всегда не хватало любящей матери!

– Да полно уже об этом! – сжала пальцы в кулаки леди Бедфорд и снова повысила голос: – Кому как не тебе знать, сколько раз топтали мою любовь. Скажи, что произошло? Не доводи меня до белого каления!

Тильда вскинула голову, встретившись взором с полыхающей зеленью глаз любимой девочки. Жаклин не выдержала глубины огня, наполнившего зрачки старой женщины, и с виноватым видом опустила взгляд.

– Каждую секунду твоей боли я пропустила через собственное сердце! – Голос старухи был строг и печален. – Если бы могла забрать её всю, то сделала бы это без промедления…

Графиня вновь опустилась в придвинутое кресло и взяла ладонь кормилицы в руки, пытаясь согреть ледяные скрученные пальцы дорогого сердцу человека.