Цена его любви

Мне даже представляться не нужно.

— Где вы сейчас, Даша?

И голос — спокойный, ровный. Как будто совсем и не удивлен!

Хотя…

Наверное, только я одна и удивилась. Для всех остальных из круга Влада Северова все это, наверное, давно уже не новость!

— Во дворе дома…

Язык не поворачивается даже произнести его имя.

То имя, что было таким родным, вплелось в саму меня. А сейчас — будто нож, что перережет горло. Одним тем, что я его вымолвлю вслух. Чужое. Хлесткое. Способное убить.

Но я не могу позволить себе истерику.

Хоть хочется повалиться в снег и орать от боли. Нет, не рыдать, не плакать, — именно орать.

Как он мог? Вот так? Со мной?

— Отправляйтесь в центр. В «Горячий снег», один из клубов Влада. Там вас знают и ничего не заподозрят. Зайдете в туалет, выйдете черным ходом. Я буду вас там ждать. Через полчаса, Даша. Устроит? Успеваете?

— Да, — роняю в трубку, чувствуя, как снова сжимается сердце, покрываясь коркой льда.

«Горячий снег». Тот самый его клуб. Тот, в который мы так мечтали попасть с девчонками когда-то, кажется, в прошлой жизни. И в котором я в итоге и оказалась. Оттуда все началось. Там все и закончится.

— Василий, — кажется, из меня выкачали… Не воздух. Саму меня.

Голос, движения, — все безжизненное. Как будто кто-то двигается и говорит вместо меня. А я лишь наблюдаю за собственной оболочкой со стороны.

— Отвези меня в «Горячий снег».

Он явно удивлен, но только кивает. Идеальный исполнитель, привыкший исполнять приказы и не рассуждать. Не задавать вопросов. Только густая бровь на секунду взлетает вверх. Ну да, он привык, что я веду затворнический образ жизни. Даже на концерты и в магазины ему приходилось чуть ли не силой меня вытягивать, потому что Влад приказал. А тут — под утро собралась ехать в клуб.

Конечно, ему неизвестно, что его хозяин уже дома.

Но удивление больше ни в чем не выражается. Секунда — и его лицо снова становится бесстрастным.

— Как скажете, Даша.

— Быстрее, если можно, — бормочу одеревеневшими губами.

Даже не оглянусь в последний раз на дом, где я была так счастлива. Где с таким грохотом разворотилось мое сердце. Дом, которого больше никогда не увижу, как и его хозяина.

Василий без вопросов привозит меня в клуб, и у меня снова дергается сердце.

Надо запретить себе думать о нем. Вспоминать.

Надо научиться как-то жить дальше, а для этого просто стереть всю эту часть жизни, пропитанную Владом. Но как? Ведь только в ней настоящая я! Только с ним я стала живой!

Слезы застилают глаза.

Прошу Василия заказать какой-то коктейль и легкие закуски.

Будто на заклание, оправляюсь в дамскую комнату, слыша, как глухо бьется ударами сердце вместе с ударами каблуков по полу. С каждым шагом я ухожу от своего счастья. От себя самой. С каждым сжигаю мост. Оставляя позади… Собственную душу.

— Сергей? — оборачиваюсь, услышав, как хлопает дверца в туалете, сразу вслед за мной.

Резкий укол в шею — и я проваливаюсь в темноту.

В блаженную темноту, в которой хочется утонуть на самом деле. Навсегда.

«Может, это и выход?» — последнее, о чем успеваю подумать.

Глава 36

Влад.

Эта ночь длится дольше всех, которые я пережил за свою жизнь.

С адским нетерпением гоню по рассветному городу.

Все решено.

Все планки сорваны.

Я просто мчусь.

Мчусь к ней, к моей девочке, к дару моему запредельному.

Домой.

К ее рукам, к губам ее, без которых на самом деле подыхал все это время. Как в адовом котле корчился без них.

К глазам, в которых плещется больше, чем звезд на небе. Больше и ценнее всего, что под этим самым небом есть.

К ней.

Суставы выворачивает, так изголодался.

Кажется, сдохну, если прямо сейчас к ней не притронусь. Не прижму к себе. Не услышу, как жадно и сильно бьется под моей грудью ее сердце.

Потому что только в его биении — вся моя жизнь.

И пусть недолго мне глотать эти биения. Пусть. Но они стоят целой жизни. Стоят всего, что у меня есть. Всех звезд и всех на хрен слов на свете.

Ураганом влетаю во двор. Распахиваю двери дома.

И…

Будто встречным ураганом в один миг меня сбивает на хрен с ног!

Это, мать вашу, еще что такое?

Какие на хрен стоны из моей спальни? Откуда?

Охреневаю. Руки дергаются. Сами сжимаются в кулаки.

Я дал ей свободу. Но разве такую?

Ослепляет.

Красная бешеная пелена перед глазами. Всполохи дикие, сумасшедшие.

Выбиваю дверь, расхерачиваю почти в щепки крепкий дуб, срывая его на хрен с петель с оглушительным треском.

Блядь…

Рывком сдираю с нее собственного брата, отшвыривая к окну так, что он чуть не пробивает головой стекло.

— Влад! Влад, ты совсем сдурел? Это же я! Влад, твою мать!

Судорожно сглатываю, медленно, с огромным трудом разжимая руки на шее у девушки, что только что была под ним на моей, мать его, постели!

Перед глазами все то же марево. С искрами- красными, горящими, пламенеющими.

Но пятнами перед глазами вспыхивают волосы.

Черные. Густые. Вьющиеся.

Моргаю, чувствуя, что наполовину ослеп.

Всполохами вижу чужое лицо.

Темно-красные винные губы на белоснежной коже горят будто яркое пятно.

Окончательно разжимаю руки, наблюдая, как чужая девушка, чуть вздохнув и всхлипнув, падает обратно на постель. Даже не открыв глаза.

— Это. Что? Что это такое, мать твою?! Ал?! Какого хрена?

— Это дочь Грека, — отвечает хрипло, взъерошивая волосы.

Неплохо я его помял. Но это, блядь, только начало!

Брат опасливо смотрит, дергая рубашку у горла. Правильно. Лучше ему вообще сейчас провалиться на хрен. Вылететь из этого окна и мне под руку не попадаться.

— Какого хрена, Ал? В моем доме?!

— А куда мне ее по-твоему везти было? В гостиницу? Где куча народу? Как ты себе это представляешь?

— А где по-твоему еще трахать твоих баб ты должен?

Блядь, я его реально разорвать сейчас готов. На кусочки. Мелкие. В лоскутки. В хлам.