Цена его любви
Шрифт:
— Да. Если там будет Регина. В чем я уже очень сильно сомневаюсь.
Ну вот и все.
Что мог, то сделал.
— Стас.
По лицу вижу, он до сих пор недоволен тем, на что согласился. Но обратной дороги уже нет. Для меня так точно. Все давно решено.
Молча наливаю себе полный стакан виски из бутылки, которую он уже успел достать.
Так же молча чокаюсь с ним, опрокидывая в горло обжигающую жидкость одним глотком.
Краем глаза замечаю, как во двор съезжаются черные внедорожники. Как вороны на белом снегу. По душу.
— Влад.
Стас
Черт.
Крепко обнимаемся. По-мужски. Как перед последним боем.
Слов не нужно. Я знаю, он не подведет.
Медленно разворачиваюсь в сторону распахивающейся с грохотом двери.
Стас уже выходит. Ему нужно забрать Дашу.
На пороге Морок. За его спиной Тигр. Их люди растекаются черными фигурами по всему двору.
— Влад! — черт, как же не вовремя.
Сердце дергается, когда слышу ее нежный голос. Хочется все бросить и укрыть ее собой.
Какого хрена она сюда пришла! Я же сказал, дождаться Стаса в комнате!
— Уходи, Даша.
Бросаю, не поворачиваясь. Не отводя глаз от холодного, непроницаемого лица Морока.
— Ты знаешь, почему мы здесь.
Его ледяной, как всегда, без грамма эмоций голос, звучит оглушительно.
— Нет! — раздается оглушительный, раздирающий душу крик Даши одновременно с тем, как Морок вскидывает руку со стволом. Одновременно с его выстрелом.
Того, что я сделал, в нашем мире не прощают. Даже лучшие друзья, с которым прошли пешком половину жизни. Бок о бок. Это понятно каждому.
Глава 47
Даша.
— Неееееееет!
Вопль раздирает мое горло.
Всю меня. Грудь, душу, выламывая ребра.
— Нееееееееет!
Я не могу. Я отказываюсь!
Этого не может, не должно быть!
Влад приказал ждать Стаса, но я не сказала ему…. Господи, как же много я ему не сказала!
Я не знаю, что будет дальше. Не знаю, когда мы увидимся снова! Я просто не могу не сказать ему о том, как его люблю, как он мне дорог! Насколько стал моим воздухом, моим сердцебиением, самой моей жизнью. Он должен. Он должен знать, услышать это! Пусть мы все чувствует, все понимаем, но ведь и слова иногда несказанно важны!
Я замерла, когда на пороге вдруг появилась мощная фигура в черном. Я видела этого человека. И того, кто стоит сейчас за ним.
Видела еще с репортажей про приемы, на которые Влад ходил без меня. Они были рядом. Вместе. И с ними еще один человек. Дан.
Они друзья, кажется. Но теперь…
Он, этот человек в черном, вызывает внутри только леденящий ужас. Не могу сказать, почему. Он похож мне сейчас на ангела смерти. Я даже замираю, как загипнотизированная глядя на него.
— Ты знаешь, почему мы здесь.
Его голос звучит льдом. Он него замерзает кровь в жилах. Он убивает одними глазами.
Но…
То, что происходит дальше, всю жизнь кровавым пятном будет стоять у меня перед глазами.
Влад приказывает уходить. А я не могу пошевелиться. Даже воздух в легких, кажется, застывает. Превращается в лед.
Он вскидывает руку. Выстрел оглушает. Разрывает барабанные
перепонки. Ослепляет намертво, лупит по глазам.— Нееееееееет!
Я вся исхожусь в безумном вопле.
Влад падает.
Но броситься к нему мне не удается.
Сильные руки обхватывают меня за талию. Держат, будто самые настоящие стальные тиски.
— Пустите! — я барахтаюсь в этом захвате.
— Пусти! Может, он еще жив! Пустииииииииии!
Где все? Где люди Влада? Почему никто ничего не делает? Почему ему не оказывают помощь? Куда все подевались? Где Гордей, остальные? Почему этот человек так и продолжает стоять на месте, а Влад — лежит на полу без всякой помощи? Почему?
— Нееееееет! — я брыкаюсь, царапаюсь, кусаюсь, дергаю ногами, но никак не могу выбраться из тисков чужих рук. Пока он… Пока он там… О, Боже!
— Влааааааааад!
Я не могу. Я должна быть рядом! Даже если это будет его последний выдох. Я. Я должна его поймать! Прикоснуться. Обхватить лицо!
Нет! Не последний! О чем я?
Влад жив! Он не может умереть! Он не может…
— Тихо, — ухо опаляет властный приказ. — Тихо, Даша. Ты идешь со мной. Ты обещала. Обещала, черт тебя дери, Владу!
— Нееееееет!
Что? Что я обещала? Что брошу его умирать? Что ничего не сделаю, чтобы помочь ему?
Таких клятв я Владу не давала!
— Нет! Пусти! Пусти меня к нему!
Брыкаюсь, вкладывая все силы. Вою от бессилия.
— Даша. Если ты сейчас не послушаешь меня, ты его предашь, — его голос хлещет меня хуже пощечин. — Давай. Нам надо уходить. Ну, помоги мне.
— Нееееееет!
Куда уходить? О чем он? Зачем? Ради чего?
Ради того, чтобы спасти себе жизнь? Но она ничего не стоит и ничего не значит, если в ней больше нет Влада!
— Давай!
Он больше не уговаривает. Не убеждает. Просто тащит меня, брыкающуюся, на руках. В сторону подвала.
— Давай, Даша. Ты знаешь, как открывается эта чертова штука. Давай, открывай ее!
Санников опускает меня на пол, когда мы оказывается у двери в подвал-подземелье. Закрывает своим огромным телом проход обратно.
— Нет, — шепчу, чувствуя, как подгибаются ноги. — Ради чего? Зачем? Он же… Ттам…
Я не могу этого выговорить. Не могу. Но перед глазами марево, а в нем — окровавленный Влад, лежащий на полу.
— Он очень дорого заплатил за то, чтобы ты выжила, Даша! Ради него! Ради него, вот зачем! Ты должна ему верить!
Обхватывает мои плечи стальной хваткой. Поднимает в воздух. Встряхивает. Жестко. Резко.
Но это не помогает.
Потому что все, чего я сейчас хочу, — оказаться с ним рядом. И…. Если помочь уже ничем нельзя, — о, Боже, как это страшно произносить даже в мыслях, — просто свернуться у его ног собачонкой. И выть. Целуя его лицо. Любимое лицо.
— Даша!
Санников снова меня встряхивает.
— Я дал слово, и я его сдержу! Выволоку тебя отсюда, пусть даже и другим путем. Все равно выволоку! Но! Нас никто не должен видеть! Никто не должен знать, что мы вообще здесь были сегодня! Ты понимаешь? Понимаешь? Это то, чего он хотел. Ради чего он…