Цена его ревности. Книга 3

— Но ты ведь спал в ее комнате, я видела твои пену и бритву. Я не осуждаю Вику, у нее своя голова на плечах, но ты… Ведь ты взрослый, а она ребенок, как ты мог?

— Ах, ты об этом, — протянул Ракеш. — Это была одна из самых прекрасных ночей в моей жизни.

— Нет! Не продолжай! Я не хочу знать никаких подробностей! — так как не могла встать, поскольку Ракеш опирался на ее колени, Айрин закрыла ладонями уши.

— Ты слишком плохо знаешь свою сестру, — сказал Ракеш и снова уткнулся в колени Айрин. — В своем стремлении освободиться от меня, Вика попалась на удочку Джен.

— Что?! — задохнулась Айрин.

— Не волнуйся, я ее вовремя нашел и увел от британки. Но барышня успела напакостить — она напоила Вику виски со снотворным. Врач сказал, что доза неопасная, но я решил присмотреть за ней, поэтому мои бритва и пена оказались в ее ванной. После этой ночи я понял, что никуда мне от нее не деться. Этим же утром я собирался сделать ей предложение, но когда пришел в офис с кольцом, то услышал, как она назначает свидание Санджею.

— Какое свидание? Что ты такое говоришь? Вика бы никогда так не поступила!

— Я слышал своими ушами, как они договаривались кто и что готовит. Я плохо помню, что было потом, но знал, что не допущу их встречи. Я увез Вику из дома до приезда братца, привел к себе и запер двери. Я был в бешенстве. Я высказал ей все, что о ней думал, а она только смотрела своими огромными чистыми глазами, что еще больше выводило из себя. Я не понимал, как при всей своей бесстыдности она может сохранять чистоту и наивность.

— Но ведь она… — начала Айрин, но Ракеш не дал ей продолжить.

— А на следующий день приехала ты, и Майкл уговаривал Вику выйти за него. Он остался жив только благодаря тому, что я уже решил, как все будет происходить дальше.

— Ракеш, остановись, Ракеш, — Айрин оторвала его голову от коленей и, взяв лицо в ладони, заставила посмотреть себе в глаза. — Ракеш, — он увидел, как слезы стекают по щекам Айрин. — Я приехала не утром. Я приехала поздно вечером, а Вика и Санджей готовили мне сюрприз. Вика должна была уйти ночевать к Лалит. Как же ты ошибся, Ракеш. Ты сделал больно Вике, очень больно. Она не способна на предательство. А я… я ничего не знала и упрекала в эгоизме, думая, что она провела ночь с тобой. Сколько людей пострадало из-за неверно понятых слов. И сестра в своем упрямстве не сочла нужным оправдываться, будучи ни в чем не виноватой. Как мне теперь просить у нее прощения?

— Так все приготовления были для романтического вечера с тобой?

Айрин кивнула, а Ракеш прикрыл глаза и сжал губы, сдерживая клокочущий в горле рык боли за Вику, презрения к себе и отчаяния от того, что так поздно все узнал. Уж за это он не сможет попросить у Вики прощения и останется вечно гореть в пламени собственной ненависти к самому себе.

— Господи, я должна была рассказать, что приехала вечером, тогда бы это недоразумение разрешилось! Но мы не хотели, чтобы узнала дади, а теперь, где искать Вику? — пытаясь сдержать слезы, Айрин прикусила мизинец, жестом, больно резанувшим Раджа по сердцу.

— Айрин, это только моя вина. Не вини себя. В день вашей помолвки я вызвал Вику на яхту, пообещав, что после переговоров отпущу ее, разорву контракт, которым держал около себя. А сам, угрожая этими бумагами и тем, что все станет известно дади, и она не допустит, чтобы подобная тебе девушка вошла в нашу семью, заставил ее выйти за меня замуж. Я не мог допустить, чтобы она уехала, не мог допустить, чтобы вышла за кого-то замуж, она моя и только моя. Я не хотел, чтобы сорвалась ваша помолвка, но ритуалы затянулись. Вика была очень слаба, ей необходим был отдых, поэтому мы опоздали. И тогда она сказала, что найдет эти документы, и после этого я больше ее не увижу. Она сказала, что я пойму, как заблуждался, но сказать будет уже некому. И я понял. Не очень давно, в день ее рождения, я понял, что в этих бумагах одна сплошная ложь. Я понял и успел извинился. Со дня свадьбы мы много чего пережили, я думал, что Вика простила меня, мне показалось, что она меня любит, так же, как я люблю ее, но я ошибался — она ушла.

— Ракеш, — Айрин снова опустила руку на голову Раджа, такого большого, такого сильного, а сейчас он казался маленьким потерявшимся, готовым расплакаться ребенком. Несмотря на все, что сейчас узнала, она не чувствовала злости или ненависти. Не было обиды, только жалость к упрямцу, который боялся полюбить, боялся довериться и из-за этого совершил столько ошибок. Причинил боль любимому человеку и сейчас не знает, как его вернуть. А еще Айрин испытывала огромное чувство вины перед сестрой. Рассказанные Раджам условия замужества Вики раскрыли ей глаза на поступки сестры, на ее способность пожертвовать всем, своей жизнью, самоуважением, ради счастья Айрин, а она отплатила сестричке упреками холодностью и словами, что у нее больше нет сестры. Уже несдерживаемые слезы капали на руки, запутавшиеся в густых волосах каявшегося.

— Айрин, я не смогу жить без нее. Без нее у меня нет сердца, нет души, я мертвец.

— Сможет ли она, хоть когда-нибудь, простить мне мой эгоизм, мою черствость? Как я могла не почувствовать, что Вике плохо? Что она несчастна? Как могла быть такой невнимательной? Ведь она единственный родной мне здесь человек. Она — моя сестра. — Айрин плакала, опустив голову на голову Ракеша.

— Могу я узнать, что здесь происходит? — раздался в кабинете спокойный голос Санджея, опирающего на косяк двери и уже некоторое время, наблюдающего за молодыми людьми.

Глава 102. Последние скелеты и подарок

После того, как Вика ушла, Санджей не стал долго раздумывать. Полученная информация и собственные догадки требовали объяснений. Кроме того, Вика сказала, что Айрин, его Айрин стала очень грустной. Каким бы уставшим и измотанным он ни был, но на слова сестренки сердце отреагировало немедленно и болезненно.

Санджей пошел предупредить дади, что пойдет к Ракешу, но бабушка опять не желала его отпускать. Она плакала и уверяла внука, что едва он переступит порог дома, как ее сердце остановится, не выдержав беспокойства. Молодой человек предлагал ехать вместе с ним, но Чанда отказалась наотрез, сославшись на то, что слишком слаба для поездки. Санджей увещевал дади — он тоже переживает за брата, о котором после первого сообщения, что жив, больше не было никаких известий. Ракеш мог снова простыть, поскольку только недавно оправился от болезни, мог поймать очередной вирус, ведь их так много в сезон муссонных дождей. Много еще чего могло случиться, из-за чего брат не дает о себе знать, и Санджей пообещал, если не привезти старшего внука, то хотя бы сообщить новости и лично убедиться в том, что с ним все в порядке. И Чанда наконец согласилась отпустить внука, но не раньше, чем получила обещание взять водителя, а самому за руль не садиться. Санджей наскоро привел себя в порядок и прыгнул в авто. Он приехал к дому Ракеша и, войдя в кабинет, где, как сказал слуга, находится хозяин, увидел брата, обнимающего колени Айрин. Увидел рассыпанные по палевому ковру яркие фото, белые листы с черным печатным текстом и услышал, как Ракеш рассказывает об обстоятельствах свой свадьбы.

— Так, значит, я все правильно понял из рассказа Вики, — оторвавшись от косяка, сказал Санджей и, пройдя в комнату, поднял с пола несколько ярких картинок. — А такие я не видел, — задумчиво произнес он, рассматривая рекламку клуба с фотографией своей невесты. — Вика, как всегда, в своем репертуаре, стремится защитить всех, не думая о собственной репутации и наивно полагая, что я ни о чем не догадаюсь.

— Санджей, она была у тебя? Она тебе все рассказала? Что же, это к лучшему. Извини, я сама должна была тебе сказать. Скольких проблем бы мы избежали, — Айрин попыталась встать. Но ей мешал Ракеш, по-прежнему держащийся за ее юбку, как за последнюю соломинку, удерживающую его на поверхности бушующего моря.

— Айрин, тебе не в чем оправдываться. С тех пор, как мы с тобой познакомились, ты не дала ни единого повода говорить или думать о тебе дурно. Я знаю какой ты человек и мне этого достаточно. А это, — он бросил листовки обратно на пол. — Это прошлое, оно есть у каждого. И личное дело человека предавать ли его огласке. Да. Вика была у меня, но рассказала только о себе и много чего скрыла. Скрыла про тебя. Скрыла то, как обращался с ней Ракеш. И нам есть о чем поговорить. — Он повернулся к брату. — Ракеш, как ты мог так с ней поступить? Ведь ее искренность только что на лбу не переливалась неоновым светом, но тебе, наверное, и этого было бы мало. Как ты мог думать о ней так дурно?