Цена его ревности. Книга 3

Ракеш улыбнулся воспоминаниям. Когда Вику разрешили перевести из палаты интенсивной терапии в обычную, он забрал жену домой, чтобы больничная обстановка не действовала на нее угнетающе. Там супругов встретили охапки цветов, горячий кофе, уютная постель и внимательная, но ненавязчивая медсестра. С тех пор Вика каждую ночь проводила в объятиях мужа, а он бережно хранил ее сон. Когда же она достаточно окрепла, Канти настояла на скорейшем проведении помолвки.

«Что-то неладное с этим домом, второй раз срывается помолвка, не будем больше устраивать ее здесь», — бормотала она, занимаясь подготовкой ритуала и, заранее договорившись с пандитом, повела племянников с их невестами к храму.

Молодые люди никого не приглашали, но гостями на помолвке стали все прихожане богато украшенного по случаю торжества храма. Там, в густом запахе бархатцев и тумане благовоний, под звон колеблемых ветром колокольчиков, благословленные Матерью Богиней, влюбленные обменялись кольцами. Они принимали поздравления от всех желающих и предлагали угощения. Лишенная светской чопорности помолвка, была очень веселой и искренней, но вездесущие репортеры, умудрившиеся прознать о столь значимом событии и начавшие стягиваться на празднество, заставили молодых людей сбежать домой. После помолвки Канти, ради соблюдения приличий, предложила, чтобы сестры пожили отдельно. Поначалу братья категорически отказывались расставаться с любимыми, но, в конце концов, поддавшись на мягкие увещевания тети, согласились на время проведения обрядов расстаться с невестами, чтобы по их завершению уже больше никогда не разлучаться. Обряд мехенди провели на яхте, следуя к ресторанчику Аванти, где решили устроить сангит. На руках сестер: у Айрин в первый раз, а у Вики — уже второй — распустились цветы из хны, пряча в своем узоре инициалы имен будущих мужей. Канти и Лалит, которым строгая Чанда не позволяла лишних вольностей, наслаждались прогулкой. Они шикали на парней, но те не желали отходить от невест и, устроившись у их ног, наблюдали как мастерицы наносят рисунок.

Аванти встретила гостей с искренним радушием. Женщине очень льстило, что именно ее ресторан взыскательный господин Радж выбрал для своего сангита. Веселились и танцевали все, даже Нирав в первый раз за долгие годы решился потанцевать с женой. Под ласковым взглядом хозяйки кафе танцевал Дхавал, посадив на шею Шехара. Лалит с Анилом — вспоминая недолгий период ухаживаний, свои ритуалы и медовый месяц. Но задорнее всех танцевали сестры. А потом, когда скрывшийся в ночной темноте океан напоминал о себе только шумом прибоя, веселая компания вышла на берег запускать воздушных змеев. Девушки и Шехар бегали по пляжу держа в руках катушки с леской, чтобы столкнувшись друг с другом или зарывшись ногами в песок, со смехом растянуться во весь рост. Взрослые, стоя на освещенном праздничной иллюминацией пятачке, снисходительно наблюдали за тем, как резвится молодежь.

За сангитом последовал халди. Все еще не желая появляться в родном доме, даже несмотря на то, что тетя заказала службу, чтобы оградить очаг от дурного глаза, Ракеш решил, что этот обряд пройдет на конезаводе и не прогадал — счастью Вики не было предела. На свежем воздухе, в компании полюбившихся ей Ниши и Кирана, девушка резвилась, как жеребенок. Пасты из куркумы хватило всем. Она окрасила не только будущих супругов, но и всех, кто был в пределах досягаемости егозы. Досталось даже Ракшесу и Решми, и их белую и темно-каштановую шкуру раскрасили ярко-желтые пятна. Вику еле удалось увезти с завода, она никак не могла расстаться с Ракшесом, садиться на которого Ракеш ей категорически запретил, но впереди был самый важный ритуал.

Его устроили на одном из многочисленных пляжей, и оранжевое закатное солнце, тонущее в морской воде, благословляло создающиеся семьи. Как и на предыдущих ритуалах — гостями стали все желающие, а их было много. Никто не мог устоять и не остановиться, чтобы полюбоваться на розово-голубой полог шатра, в котором стояла чаша для священного огня. На прекрасных, как сошедшие с неба богини, девушек в нежно-розовом, цвета рассветных облаков и томатно-красном ленге чоли и на статных мужчин в шоколадном и черном шервани, подчеркивающих утонченность черт женихов и нежную хрупкость невест. Рисовая дорожка, окружившая чашу с огнем, благополучно утонула в сыпучем пеке и не причинила ни малейшего вреда ступающим по ней нежным ступням. А потом была самая настоящая суагра, пылкая, страстная. Даже сейчас, вспомнив ее, Ракеш почувствовал внизу живота стягивающийся узел.

А вот когда предложил Вике сходить в магазин и присмотреть кроватку и прочее, что необходимо для комнаты малыша, когда увидел ее остановившийся взгляд, а потом она начала метаться по комнате, стиснув на животе тонике пальцы, он испугался. Испугался почти так же, как при известии о похищении Вики или когда она умирала у него на руках. Тогда Ракеш поймал ее за локоть и, обняв, усадил себе на колени.

— Что случилось? — тревожно спросил он, убирая с ее лица растрепавшиеся волосы. — Тебе больно?

— Нет, — прошептала Вика непослушными губами. — Кажется, я только сейчас осознала, что у меня будет ребенок. Настоящий, живой. Я… я не знаю, — на Ракеша смотрели огромные растерянные глаза.

— Ты не хочешь его? — осивнув, он еле мог говорить. Ракеш старался подавить горечь, но губы сжались в жесткую линию.

— Нет, — как-то задумчиво, будто прислушиваясь к себе, ответила Вика. — Конечно, хочу, — она провела подушечкой пальца по его плотно сомкнутым губам, будто стирая обидный вопрос. — Но я боюсь.

— Тебе не будет больно. Я все узнал, можно сделать обезболивание и ты ничего не почувствуешь. Я никому не дам причинить тебе боль, — шептал он в ее волосы.

— Я боюсь не боли, — прячась на груди мужа, сказала она. — Ребенок — это такая ответственность. Смогу ли я его воспитать, ведь я сама еще ребенок. Я хотела учиться. Это так неожиданно и мне страшно, — делилась Вика сомнениями.

— Глупая, — облегченно выдохнул Ракеш, положил ладони на щеки любимой и посмотрел ей в глаза. — Ты будешь самой замечательной мамой, и ты будешь не одна. Мы вместе, навсегда, ты забыла? Можешь учиться на заочном, а пока подготовишься, позанимаешься с репетиторами. Дети — это счастье, а не крах планов, — он целовал бархатистые щеки, и страхи Вики потихоньку растворялись.

По окончанию свадебных хлопот и переживаний, Канти ждал сюрприз — организованная Ниравом поездка в Венецию. Ракеш знал, что тетя мечтала провести там медовый месяц и на протяжение всей семейной жизни ее не оставляло желание посетить город мечты, но дади всегда была против. Словно бабушка была совсем рядом, услышал Ракеш недовольный голос: «Дорогая, место невестки — это дом мужа, а желать чего-то большего — признак дурного воспитания». И вот сейчас Нирав исполнил мечту тети. Ракеш был рад за них обоих.

А когда врач разрешил будущим мамочкам перелет на самолете, Ракеш преподнес всем новый сюрприз — в аэропорту молодоженов ждал самолет, готовый, как только молодые люди поднимутся на борт, взмыть в воздух и нести их на север.

— Это рейсовый самолет такой маленький? Он не упадет? — оглянувшись на мужа, спросила Вика, когда вышла из автомобиля и остановилась, рассматривая серебристую птицу.

— Не упадет. Я не доверю свою жизнь тем, кого не знаю, — многозначительно проговорил Ракеш, заглядывая в любимые глаза и целуя тонкие пальцы.

— Это?! — задохнулась Вика. — Это твой самолет? — она не сводила с мужа недоуменного взгляда. Так же смотрела на зятя-деверя и Айрин, а Санджей только иронично хмыкнул.

— Считай это свадебным подарком, — Ракеш привлек к себе жену. — Я намерен связать нас всеми возможными способами. Кто знает, какая еще идея забредет в твою голову, — Вика возмущенно фыркнула, а он рассмеялся, довольный произведенным эффектом. — Я подумал, что вы не откажетесь повидаться с мамой.

Сестры счастливо переглянулись и побежали к трапу.