Цена его жизни

— Дурочка! Плакать надо, а ты восторгаешься! Ведь рассказы-то сатирические! Пойми!

— Это и хорошо, что сатирические, — произнесла Аллочка так наивно, что все мы невольно рассмеялись.

— Да ты еще совсем неопытная девушка! — жалостливо воскликнула Платонида Гавриловна. — И, наверное, хочется самой прочесть рукопись? Высказать свое мнение?

— А разве это не входит в мои обязанности редактора? — удивилась Аллочка, и опять так наивно, что мы не могли удержаться от смеха.

— И чему вас в институте учили! — поразилась Платонида Гавриловна. — Придется начинать тебе с азов, уяснять самое элементарное. Сатирик, Аллочка, — он полагает, что если ему как-то удастся оставить рукопись в издательстве, то, мол, издательство, видите ли, обязано ее прочесть и высказать свое, так сказать, государственное мнение, учитывая, что частных издательств у нас нет. Не будь же такой простушкой. Как будто издательству больше и делать нечего, как читать рукописи, брать на себя ответственность. Для этого у нас есть так называемые внутренние рецензенты. Учили вас в институте, что это такое?

— Наизусть помню определение рецензента: «Рецензент — это первый и надежный помощник издательства. Подбирается он из числа опытных писателей, критиков. Его задача — объективно рассмотреть…»

— Стоп! Для успешной работы издательства вполне достаточно начала этого учебного определения: «Первый и надежный помощник». Остальное — вежливая дань теории. Слушай, как практически должен использоваться рецензент: именно он и обязан прочесть рукопись и высказать письменно свое мнение. Разумеется, с учетом интересов издательства.

— Я тоже так думаю — в интересах издательства.

— Ой, какая ты действительно еще девушка? Не все удобно пояснять. Надо и самой догадываться. Усвой главное, без чего ты не сможешь работать у нас редактором успешно: издательство — это государственное учреждение, а рецензент — лицо частное. Ему, конечно, удобнее отклонить рукопись. Предлог всегда можно найти. Товарищ Прошляков потому расстроился, что это уже второй случай за этот год проникновения сатиры в наше издательство. Первый случай был незадолго до твоего прихода. Какой-то Петров ухитрился забросить к нам свою сатирическую повесть. Воспользовался тем, что кто-то самовольно вздумал проветрить издательство и открыл окно. На третьем этаже. Хорошо, что мы заранее учли возможность подобных скользких случаев — держим специалиста по сатире рецензента Прахтанова. Так что не вздумай читать сама, а немедленно переправь рукопись Прахтанову, эти самые сатирические рассказы этого… Как его фамилия?

— Иванов.

— И фамилии какие-то не литературные: Петров, Иванов!.. И позвони лично Прахтанову и, как бы вскользь, скажи замедленно: «Издательство надеется на вас». И точка. Не перепутаешь? И еще: все, что я тебе сказала, — это, разумеется, только для служебного пользования. Без права выноса…

Мы потом вдоволь посмеялись, узнав, что Аллочка все же перепутала: послав рукопись почтой, она, как предложила ей Платонида Гавриловна, позвонила Прахтанову, но после условной фразы «Издательство надеется на вас» допустила отсебятину: «…что вы рассмотрите рукопись с возможной объективностью».

Хорошо, что Прахтанов не новичок в рецензировании сатирических произведений!

Удивившись просьбе Аллочки, он спешно позвонил Платониде Гавриловне и получил разъяснение, что Аллочка только что окончила институт и, естественно, пока должным опытом не обладает.

Через несколько дней, когда пришла рецензия, из Аллочкиной комнаты опять раздался крик.

Так кричат, когда на твоих глазах кого-то убивают, да еще с остервенением, применяя изощренные способы, а ты бессилен заступиться.

Прибежал и Прошляков, испугавшись, что Аллочка обнаружила еще одну сатирическую рукопись.

Разобравшись, в чем дело, успокоился и в воспитательных целях сделал Аллочке замечание за нарушение издательской тишины.

Оказывается, как чистосердечно призналась Аллочка, послав Прахтанову первый экземпляр рукописи, она прочитала второй, и сатирические рассказы ей очень понравились.

Затрагивают, как она пояснила, очень злободневные вопросы сегодняшней жизни и в художественном отношении написаны отлично.

Но ведь это ее личное мнение!

Зачем же выдавать его за мнение редактора государственного издательства?

Зачем же устраивать истерику из-за рецензии многоопытного Прахтанова?

Он большой мастер написать такую рецензию и так, что сатирик уже и не станет пытаться даже близко подходить к нашему издательству!

Более подробно о серии

В довоенные 1930-е годы серия выходила не пойми как, на некоторых изданиях даже отсутствует год выпуска. Начиная с 1945 года, у книг появилась сквозная нумерация. Первый номер (сборник «Фронт смеется») вышел в апреле 1945 года, а последний 1132 — в декабре 1991 года (В. Вишневский «В отличие от себя»). В середине 1990-х годов была предпринята судорожная попытка возродить серию, вышло несколько книг мизерным тиражом, и, по-моему, за счет средств самих авторов, но инициатива быстро заглохла.

В период с 1945 по 1958 год приложение выходило нерегулярно — когда 10, а когда и 25 раз в год. С 1959 по 1970 год, в период, когда главным редактором «Крокодила» был Мануил Семёнов, «Библиотечка» как и сам журнал, появлялась в киосках «Союзпечати» 36 раз в году. А с 1971 по 1991 год периодичность была уменьшена до 24 выпусков в год.

Тираж этого издания был намного скромнее, чем у самого журнала и составлял в разные годы от 75 до 300 тысяч экземпляров. Объем книжечек был, как правило, 64 страницы (до 1971 года) или 48 страниц (начиная с 1971 года).

Техническими редакторами серии в разные годы были художники «Крокодила» Евгений Мигунов, Галина Караваева, Гарри Иорш, Герман Огородников, Марк Вайсборд.

Летом 1986 года, когда вышел юбилейный тысячный номер «Библиотеки Крокодила», в 18 номере самого журнала была опубликована большая статья с рассказом об истории данной серии.

Большую часть книг составляли авторские сборники рассказов, фельетонов, пародий или стихов какого-либо одного автора. Но периодически выходили и сборники, включающие произведения победителей крокодильских конкурсов или рассказы и стихи молодых авторов. Были и книжки, объединенные одной определенной темой, например, «Нарочно не придумаешь», «Жажда гола», «Страницы из биографии», «Между нами, женщинами…» и т. д. Часть книг отдавалась на откуп представителям союзных республик и стран соцлагеря, представляющих юмористические журналы-побратимы — «Нианги», «Перец», «Шлуота», «Ойленшпегель», «Лудаш Мати» и т. д.

У постоянных авторов «Крокодила», каждые три года выходило по книжке в «Библиотечке». Художники журнала иллюстрировали примерно по одной книге в год.

Среди авторов «Библиотеки Крокодила» были весьма примечательные личности, например, будущие режиссеры М. Захаров и С. Бодров; сценаристы бессмертных кинокомедий Леонида Гайдая — В. Бахнов, М. Слободской, Я. Костюковский; «серьезные» авторы, например, Л. Кассиль, Л. Зорин, Е. Евтушенко, С. Островой, Л. Ошанин, Р. Рождественский; детские писатели С. Михалков, А. Барто, С. Маршак, В. Драгунский (у последнего в «Библиотечке» в 1960 году вышла самая первая книга).

INFO

СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ АНАНЬИН

ЦЕНА ЕГО ЖИЗНИ

Редактор Л. Ленч.

Техн. редактор С. М. Вайсборд.

Сдано в набор 11.10.84 г. Подписано к печати 26.12.84 г. А 12895. Формат бумаги 70х108 1/32. Бумага типографская № 2. Гарнитура «Школьная». Офсетная печать. Усл. печ. л. 2,10. Учетно-изд. л. 2,99. Тираж 75000. Изд. № 2761. Заказ № 3659. Цена 20 коп.

Ордена Ленина и ордена Октябрьской Революции