Цена его жизни
Шрифт:
Исторические задачи любого перестраховщика можно выразить такими чистосердечными словами, разумеется, не подлежащими разглашению:
Не допустить![1]
Всемерно задержать!
Пообещав, ничего не сделать!
Не касаться!
Что «не допустить», что «всемерно задержать», как это «пообщав, ничего не сделать», чего «не касаться» — вы сами преотлично знаете, ибо повседневно, буквально каждый служебный день занимаетесь этим на захваченных
В том числе и самых рядовых, хотя их возможности, конечно, далеко не те.
Да поможет вам настоящее Руководство в вашей нервно-изнуряющей перестраховочной деятельности!
Противонародной!
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ,
обнажающий историческую роль перестраховщика
По наивному разумению бесчисленных врагов, перестраховщик не что иное, как трус, беспрерывно дрожащий за свою шкуру и потому испуганно согласовывающий каждое свое служебное телодвижение, слово, улыбку или негодование. В действительности, конечно, перестраховщик — историческая личность, постигшая тайну благоразумного существования.
Не путать настоящего перестраховщика со случайным!
Случайный перестраховщик — вполне нормальный человек, случайно обронивший совесть, гражданский долг, что и позволило ему на какой-то миг вкусить прелесть перестраховки. Остаться же в оном, если выразиться человеческим языком, бессовестном состоянии он испугался, поспешно поднял оброненную совесть, оброненный гражданский долг и также поспешно водрузил их на место, опасаясь, что иначе люди от него отвернутся, перестанут считать человеком, будут называть иначе, возможно, нецензурно.
Настоящего перестраховщика не интересует, что думают о нем люди.
Настоящий перестраховщик на мнения людей плюет.
Разумеется, стоящих ниже его на служебной лестнице.
Перестраховщик прислушивается только к своему мнению о себе, а именно: мол, он стоит выше всех людей, потому что владеет тайной благоразумного существования.
Что означает существовать благоразумно?
Благоразумно существовать — значит постоянно, повседневно находиться в самом безопасном для своей драгоценной жизни месте.
Где же это самое безопасное место?
Ни один человек на этот вопрос не ответит. Может сказать, что такого места и не найдешь.
А вот перестраховщик нашел!
Где же оно?
Промеж жизни и смерти!
Очень удобное!
Совершенно безопасное!
И не живешь и не умираешь, зато существуешь!
Так промеж жизни и смерти можно просуществовать многие годы, радуясь своему открытию, с прискорбием хихикая над теми, кто, не владея тайной благоразумного существования, живет, то есть не задумывается, что надо всего опасаться, дрожать за свою шкуру.
Благоразумно существовать — значит умело создавать видимость, что ты будто бы живешь, как все люди, что ты что-то делаешь якобы полезное для народа, государства, а на самом деле наслаждаешься перестраховочной бездеятельностью.
Этого наслаждения человеку не понять!
Благоразумно существовать — значит решительно и навсегда отказаться от таких чисто человеческих качеств, как инициатива, смелость, творческое дерзание, стремление быть полезным Родине, внести свой вклад в строительство коммунистического общества, вскрывать и устранять отрицательные явления, недостатки, самокритично подходить к себе и т. д. и т. п.
Существовать промеж жизни и смерти
куда спокойнее!Но далеко не каждый из людей может превратиться в подлинного перестраховщика.
Для тебя, перестраховщика, это очень плохо. Ведь чем больше перестраховщиков, тем прочнее твое существование.
Общеизвестно — нормальные люди это знают! — что там, где пристроились перестраховщики, заметно понижается политическая, производственная и вообще любая человеческая активность.
Приглядись к своему учреждению. Если там с активностью что-то не ладится, определенно, кроме тебя, действуют и твои собратья.
РАЗДЕЛ ВТОРОЙ,
раскрывающий формы благоразумного существования
Стихийно сложились следующие формы благоразумного существования:
Первая. Бегать, как заяц, прижав уши к затылку, ничего не слыша, не видя, ни черта не разумея от смертельного страха за свою толстокожую шкуру.
Существенный недостаток данной формы — с перепугу, сослепа можешь влететь в одну из комиссий народного контроля, которые люди расставили на всех дорогах, предприятиях, в учреждениях, в частности и для уловления перестраховщиков.
Вторая. Бездумно охранять привычное тебе, люто набрасываясь, подобно злобной дворняжке, на все впервые услышанное, увиденное лишь потому, что это — новое.
Существенный недостаток этой формы — тебя неминуемо постигнет участь любой злой и глупой дворняжки, надоевшей людям неумным лаем.
Третья. Однажды удачно испугавшись, остаться круглосуточно в невменяемом оцепенении, остолбенении.
Существенный недостаток этой наиболее распространенной формы благоразумного существования в следующем: привыкши уклоняться от любых самостоятельных действий, обязательно навлечешь на себя неминуемый гнев и презрение не только сослуживцев, но даже и жены своей, каковая, перестав верить, что ты можешь опять стать человеком, мужчиной, каким был в молодости, будет вынуждена обратиться за сочувствием к соседу-неперестраховщику.
Иных форм благоразумного существования нет. Так что руководствуйся любой из перечисленных. Разумеется, с учетом недостатков каждой формы.
РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ,
содержащий перечень приемов благоразумного существования
Выбор приемов благоразумного существования определяется твоим умственным уровнем, а также уровнем перестраховки в учреждении, на предприятии, в организации, в котором или в которой протекает твоя активная деятельность, направленная на всемерное ослабление инициативной, полезной деятельности людей, а в конечном счете, если говорить точнее, на фактическую бездеятельность учреждения, предприятия, организации.
Чем ниже твой умственный уровень и чем выше уровень перестраховки в учреждении, на предприятии, в организации, тем примитивнее, циничнее могут быть твои приемы, и наоборот: если твой умственный уровень приближается к человеческому и налицо низкий уровень перестраховки там, где ты вредствуешь, от тебя требуются изощренные и хитро маскируемые приемы.
Перечислить все приемы, используемые перестраховщиками, разумеется, невозможно: их столько, сколько и перестраховщиков. А перестраховщиков — как окурков сигарет на автобусной остановке.