Цена империи. Фактор нестабильности

За все это время до того, как отбыть в корпус Сандро (он же Коняев Михаил Николаевич) трудился как раб на галерах. В моем сейфе хранились две дюжины тетрадей, исписанных чуть корявым детским почерком, точнее, почерком подростка. Большинство из них были зашифрованы весьма простым, но надежным шифром. Не зная, какую сетку надо было применить для расшифровки, нечего было и надеяться его разгадать. Без компьютерной техники…

Но один из летних дней оказался весьма неожиданным и столь же плодотворным. В этот день я успел устать с самого утра. Блин, как меня достала эта каторга! И как это надо справляться с этим даже не ворохом, а лавиной бумаг, которые нужно не только пробежать глазами, но изучить, вникнуть и лишь затем начертать свою резолюцию. Эти мысли постоянно распирали мою бедную «царскую» голову и, каждый раз, когда Витте приносил очередной ворох бумаг на подпись, вспоминались слова Поэта: «Ох, тяжела ты, шапка Мономаха». Хорошо еще, что скоро должен подойти Сандро и по легенде отчитаться перед строгим родителем об усвоении пройденного курса наук. А реально, «сынок» должен помочь подготовить материалы к запланированному на завтра совещанию, посвященному делам подводным. Академик и в прошлой жизни был не прочь съехидничать в адрес своих аспирантов и докторантов, но после попадания в тушку юноши, его язвительность приобрела несколько большие масштабы. Вот и вчера, когда оговаривали повестку, этот наглый старикан в обличье подростка невинно хлопая глазками к месту процитировал А.С. Пушкина: «Не хочу быть вольною царицей, хочу быть владычицей морскою». Но после шлепка по затылку, нанесённого тяжелой отеческой дланью, чуток присмирел и потирая ушибленное место заверил в полном понимании ответственности вопроса и обещал подготовить парочку идей. Вообще –то мы с ним обсуждали эту проблему на протяжении всего мая и к началу лета сформировали список персоналий, без присутствия коих не стоило надеяться на позитивный результат. Слава Богу, что я в детстве зачитывался книгами о подводных лодках Перли и Шапиро, а уж «Мастера потаенных судов» Быховского содержал подробный перечень имён, дат и фактов. Но без Коняева я бы не справился. Его память, отточенная специальными тренировками немногим, уступала компьютеру и в результате коллективных усилий на стол моего секретаря Витте лег перечень фамилий с указанием: найти и пригласить ко мне на понедельник, 14-го июня ровно в полдень. Последним штрихом стал подписанный Указ о производстве и урегулирование некоторых формальностей с Капитулом императорских орденов и с одним из банков столицы.

В назначенный день в зале, где я проводил совещания собралась весьма живописная компания. Моряков представляли адмиралы А.А. Попов и К.П. Пилкин, а также капитан-лейтенант С.О. Макаров. От кораблестроителей был П.А. Титов. К категории конструкторов подводных лодок относились С.К. Джевецкий, и И.Ф. Александровский, а к миру науки Д.И. Менделеев и доцент Санкт-Петербургского лесного института Д.А. Лачинов. Ну а тех, кого по заслугам можно именовать изобретателями представляли Ф. А.Пироцкий и О.С. Костович. Часть этих людей были яне только хорошо знакомы, но и явно недружны. Во всяком случае на лицах Пилкина и Александровского не было ни малейшего намёка на взаимную приязнь, а скорее неудовольствие и неприязнь созерцания друг друга. Но воля Императора священна и все присутствующие разбившись на несколько групп негромко переговаривались. Всю эту картину я наблюдал из соседней комнаты, через совершенно незаметное отверстие и как только часы пробили двенадцать раз, распахнул дверь и вошел в зал.

– Добрый день, господа, прошу вас присаживайтесь. К услугам гостей был большой круглый стол, накрытый бархатной зеленой скатертью. На столе стояли новомодные блокноты и письменные принадлежности, а также несколько графинов с водой и прохладительными напитками. Стулья были совершенно одинаковыми и лишь один из них немного выделялся и предназначался для председательствующего сего собрания. Я занял именно его и положил перед собой большую папку с бумагами и шкатулку.

— И так, господа, я собрал вас для того, чтобы обсудить ряд вопросов, кои крайне важных для нашей матушки России и для их решения нужны ваши ум, знания и опыт. А посему предлагаю общаться без чинов, как принято на флоте по имени отчеству. Но прежде чем начнём нашу совместную работу, я хочу исправить несправедливость по отношению к одному из присутствующих. Я встал и жестом призвав остальных пока оставаться на своих местах, обратился к Александровскому, который менее всего этого ожидал.

— В воздаяние трудов, для пользы общественной подъемлемых, присутствующий здесь господин Александровский производится в чин действительного статского советника и награждается орденом Св. Владимира второй степени.

Услышав эти слова, Иван Фёдорович вначале оглянулся по сторонам, как будто рассчитывая увидеть своего однофамильца, но наконец поняв, что Император обращается именно к нему вскочил и застыл. Понимая его состояние, я сделал паузу, давая ему прийти в себя извлекая из папки текст указа, а из шкатулки крест и звезду ордена. И лишь помощь Дмитрия Ивановича Менделеева, оказавшегося поблизости, позволила Александровскому взять себя в руки и двинуться ко мне. Я же, улыбаясь и желая его поддержать, обратился к присутствующим:

— Господа, давайте все вместе поздравим господина Александровского с заслуженным производством и награждением, — а когда вручал ему документы заметил:

— Завтра Иван Фёдорович, посетите свой банк. Все недоразумения, связанные с задержкой причитающихся за ваш труд выплат устранены и надеюсь, что вы с новыми силами продолжите трудиться во благо Отечества. А вот это, — я показал пальцем на запечатанный конверт, — лично от меня. Когда шум поздравлений стих, а также были осушены бокалы шампанского занесенного лакеем в зал, все вновь расселись по своим местам, и я продолжил.

— Господа, а теперь вернёмся к делам. Но вначале, я обязан предупредить присутствующих, о том, что всё, что вы здесь услышите относится к государственной тайне и не подлежит оглашению нигде и никогда. Любой из вас в праве встать и покинуть этот зал, до того, как начнётся наше совещание и сие не повлечёт никаких последствий. Но, те, кто останутся, должны дать слово чести хранить всё в тайне и подтвердить это письменным обязательством. Прошла минута, вторая… Никто не поднялся со своего места и лишь с ожиданием смотрели на меня.

— Я рад, господа, что не ошибся в своём выборе и вижу перед собой настоящих патриотов России. А посему продолжаю. Для вас не секрет, что Англия находится с нами в состоянии войны и то, что пушки пока ещё молчат объясняется лишь отдаленностью наших стран и тем, что если флот островитян в значительной степени сильнее Российского, то настолько же их армия уступает нашей. По сему случаю есть весьма удачные слова канцлера Германской Империи Бисмарка: «Если британская армия высадится в Германии, я просто прикажу полиции арестовать ее». Это естественно, в некотором роде шутка, но доля правды в ней несомненно есть. Подлые дети Джона Буля привыкли воевать на суше чужими руками, но на морских просторах пока главенствует только Royal Navy. Мы к сожалению, не в состоянии спустить со стапелей столько броненосцев, чтобы сойтись с британцами в линейном бою и устроить им вторую Чесму или Калиакрию. На сегодняшнем совещании присутствуют боевые офицеры Российского Императорского флота, которые олицетворяют его славное прошлое, настоящее и будущее. А посему, я предлагаю выслушать краткое сообщение адмирала Попова по сему вопросу. Прошу, Андрей Александрович, приступайте, и можете не вставать.

Безусловно, адмирал был заранее мной предупреждён и лаконично, но ярко и эмоционально огласил данные по броненосцам и иным боевым кораблям обеих Империй. Закончил же свой доклад он сравнением возможностей промышленного производства, в коем британцы почти в три раза превосходили Россию. Естественно, что услышанное не улучшило настроение присутствующих, а Макаров не удержался и выдал тираду, кою матушка-государыня Екатерина из женской деликатности и политесу относила к чисто морской терминологии. Однако, народ повеселел, при виде того, как адмирал Пилкин пинками локтя пытается успокоить разгорячившегося капитан-лейтенанта. А Попов на правах старейшего из присутствующих, одетых в военные мундиры, по-отечески покачал головой и погрозил ему кулаком.

— Господа, вопрос прост: если мы не можем выставить против британских вымпелов равное количество своих, то будем руководствоваться словами одного мудреца: «лучше меньше, но лучше». То есть, каждый наш корабль должен не только не уступать аналогичному британскому, но и по возможности превосходить оный. А посему сообщаю, что казна выделяет необходимые средства для строительства опытового бассейна и есть мой именной указ. При проектировании следует ориентироваться на действующий в городе Торки, но не забывая при этом про все технические новинки. Например, зачем буксировать модель корабля паровой лебёдкой, если есть электромоторы?

Я посмотрел на собравшихся. Идея опытового бассейна ни у кого отторжения не вызывала, но и секретного ничего в этом не было. Пока что.

— Андрей Александрович, прошу вас предложить кандидатуру от адмиралтейства куратора сего строительства, Дмитрий Иванович, а за вами научное сопровождение. О ходе работ докладывать мне лично. А вы, Степан Осипович, тоже подключайтесь, ибо задача сложная и решить её кавалерийским наскоком не получится. А то, что вы будете сейчас на Каспии может оказаться даже нам на руку.

Макаров благодарно кивнул головой, он уже оценил императорское благоволение, оказаться в команде со столь серьезными людьми о многом говорило.

— Господа, а сейчас я попрошу вашего внимания. Вы все в курсе того, что во всех морских державах пытаются создать аппараты, которые могут передвигаться под водой. Их еще называют подводными лодками. На сегодня это всего лишь игрушки, которые пока что боевого значения не имеют. Их плюсы — скрытность передвижения и незаметность. Минусы — ненадежность, малый радиус действия, не отработанная тактика применения и скверное вооружение. Кто-то имеет что возразить?