Цена империи. На начинающего Бог

Вскрыв письмо, она сначала заметила, что написано оно на английском, лаже не на французском, который был основным языком переписки коронованных особ. Но прочитав первые строки послания, королева крепче вжалась в спинку кресла и инстинктивно до боли сжала подлокотники. Письмо начиналось совершенно оскорбительно:

«Уважаемая мисс Александрина Браун![2]»

Да как он посмел! Кровь прилилась к ее лицу. Обычно, в такой момент королева виктория выдавала «на гора» истерику, благодаря чему ее нервное состояние возвращалось к нормальному. Но сейчас у нее аж дух перехватило! ТАК ее в лицо никто еще не оскорблял. Тем не менее, она решилась дочитать письмо до конца, а уже потом вызвать секретаря, созвать заседание государственного совета и выслушать этих долбодятлов (приблизительный аналог того непереводимого слова, коим королева наградила своих министров), которых пора отправлять в отставку всем кабинетом! КАК они могли ЭТО допустить???

Сжав себя в кулак, Виктория продолжила читать это послание:

«Уважаемая мисс Александрина Браун! В отношении между государями всегда существовала грань, которую Богом и людьми считалось, переходить нельзя. Именно вы, по глупости и тупому самомнению решили, что можете решать, кому из коронованных особ жить, а кому умирать. Ну что же — сами напросились. В моих руках находятся неопровержимые доказательства того, что именно по твоему приказу был совершен чудовищный акт террора — взрыв в Зимнем дворце, что именно по твоему наущению царственного брата моего Александра преследовали революционеры-террористы, взращённые и профинансированные именно тобой и твоими верными слугами. Не могла простить, что тебе, английской жабе мой брат предпочел иную? Ну что же, на начинающего Бог! Я приговариваю всю твою семью к смерти. Поверь, я постараюсь, чтобы ни одного потомка твоего не осталось на белом свете! Ни детей, ни внуков, ни бастардов твоих потомков. Крови твоей быть на земле не должно! И я не успокоюсь, пока последний из твоих потомков не уйдёт в мир иной. А потом, за всеми ними — последуешь и ты, старая ворчливая подстилка вонючего шотландского конюха. Наслаждайся гибелью своей семейки! Концом собственной династии! Да, эта моя месть поссорит меня практически со всеми монархами Европы — мне все равно! Я не успокоюсь, пока ты и твои отродья живы! Начнется всеевропейская война? Моя империя рухнет? Я позабочусь прихватить в небытие и твою империю! Весь мир! На кой нам нужен мир, если в нем нет России? На кой дьявол мне любовь и уважение иных монархов, если Романовы под угрозой? Почувствуй на своей шкуре, что такое быть постоянно под прицелом. Пусть тебе принесут кровь разорванных в клочья твоих детей и внуков! Впрочем, ты можешь принести мне, законному монарху великой империи свои извинения. И я пощажу… кого-то или всех вас. Мои условия простые: Дизраэлли и Гладстон, стоявшие за этим делом и давшие приказ по твоему приказу должны быть мертвы. Мне все равно — осудят их, либо они подавятся за обедом вишневой косточкой. Выплата восемнадцати миллионов фунтов стерлингов — одновременно, тайно. И только тогда войны между нашими домами не будет! Искренне твой Михаил!»

Прочитав это письмо, королева почувствовала так плохо, как никогда еще не чувствовала, голова заболела, ее словно сдавливал раскаленный обруч, особенно сильно боль была вот тут, в районе темени. Виктория еле-еле, усилием воли прочитала оскорбительное послание еще раз, чтобы запомнить все особо яркие обороты в ее адрес. Показывать такое кому-то? Упаси Бог! Этот Михаил за все ответит! За всё! Но месть — это такое блюдо, которое следует подавать холодным. И КАК ОН ПОСМЕЛ?!? Виктория поднялась и отправила письмо в камин. ЭТО никто увидеть не должен! Она вернулась к столу и потянулась к колокольчику, чтобы вызвать секретаря, но в этот момент мир пред ее глазами потемнел, голова закружилась, и Ее Королевское величество рухнуло на пол, чудом не разбив голову об острый угол письменного стола.

[1] Внука королевы Виктории, сына Эдуарда, рано умершего Альберта Виктора одно время подозревали в том, что именно он и есть Джек-Потрошитель, страшный серийный убийца.

[2] Полное имя королевы — Александрина Виктория, первое имя дано в честь победителя Наполеона императора России Александра I.

Глава семнадцатая. Письма императора Михаила II. Второе

Глава семнадцатая

Письма императора Михаила II . Второе

Берлин. Унтер-ден-Линден, 9

13 марта 1880 года

Иное письмо с наслажденьем прочтёшь.

(Н.В.Гоголь)

Канцлер Бисмарк

Рисковал ли я этим мартовским днем? Немного! Я был уверен в своих позициях, показной гнев моего кайзера не смутил — я уже научился отличать приступы гнева Его Величества от показной выволочки, за которой скрывается метод правления: вывести собеседника из себя, после чего проще вытянуть из него правду, особенно нелицеприятную. Когда ты не хочешь сообщить что-то особенно неприятное, такая вспышка монаршего гнева заставляет тебя думать, что твоя черная весть по сравнению с ЭТИМ — ерунда, хуже уже не будет, а вот тогда уже и начинаются настоящие неприятности! Особенно, если ты пытаешься скрыть свой собственный промах! Так что быть с государем честным — единственный шанс удержаться на плаву. В кабинет вошли оба — посланник русского царя, так похожий на графа Андраши и загримированный отставной руководитель тайной полиции, напоминающий отставного кавалериста. Во всяком случае, любой знаток узнал бы в нем «Черного гусара», да, точно подобран костюм и физиономически не придраться. Вилли талантлив. Впрочем, присутствующие тут прекрасно знали, что господин Штибер от дел не отошел: будучи официально в отставке, он занимался созданием и укреплением прусской контрразведки, в чем уже преуспел, раскинув свою сеть по территории всей Германской империи. Император тоже был доволен увиденным маскарадом.

— Ну что вы мне привезли, граф? — обратился он к русскому посланнику, сделав вид, что принимает его за Дьюлу Андраши, прибывшего в его страну инкогнито.

— Личное послание от моего монарха.

— Давайте!

— Ваше Королевское и Императорское Величество, у послания два условия: вы должны его сжечь на моих глазах после прочтения. И второе — среди документов, которые приложены к письму есть на русском языке, к которым приложен перевод на немецкий. Ваш канцлер может удостоверить, что перевод точен, князь Бисмарк прекрасно владеет русским языком.

Кайзер посмотрел на канцлера, который был сосредоточен, он понимал, что такие меры предосторожности говорят о важности и секретности послания. Он кивнул головой, и посланник положил на стол довольно увесистый конверт. На конверте не было надписей, он был скреплен лишь личной печатью императора Михаила.

— Господа, прошу, присядьте на вот те стулья у двери, мы с канцлером империи пока займемся чтением.

Когда Вильгельм открыл конверт, то увидел, что письмо написано на немецком. Весьма хорошем немецком.

«Дорогой дядя Вилли! Это письмо я пишу на правах вашего родственника. С нашей последней встречи прошло много времени, но я всегда помнил, что во главе Германии стоит муж честный и справедливый. И сейчас я решил написать вам, говоря именно о справедливости. Так получилось, что я взошел на трон после трагической гибели моего царственного брата Александра и значительной части семьи Романовых. Признателен за высказанные соболезнования. Но хочу заметить, что любое преступление имеет имя и фамилию. Расследование установило исполнителей этого варварского преступления. Имена их известны. Скорый и справедливый военный трибунал вынесет им достойный приговор. Но были те, кто отдал приказ и по чьему наущению было совершено сие злодейство. В документах вы найдете протоколы допроса британского тайного агента Фиппса, третьего секретаря посольства Британии в России. Я вынужден был пойти на весьма рискованный шаг, чтобы узнать правду. Она ужасна! Непосредственное добро на все попытки устранения брата Александра и на акцию в Зимнем дворце давали премьеры Британии Дизраэлли и Гладстон. Они получили недвусмысленный приказ от королевы Виктории. Вы понимаете, насколько далеко зашла эта женщина в своей ненависти к отказавшемуся от нее принцу Александру? Но ее последняя выходка не может остаться без последствий. Непосредственные участники будут наказаны. Но что делать с подлой мисс Браун[1]? Мне нужен ваш родственный совет. Но прежде чем вы выскажите свое суждение, весьма важное для меня, хочу заметить, что у этого дела есть еще один неприятный душок. Британские агенты сделали все, чтобы след в этом преступлении указывал на Германию, речь идет о некоем фонде, наполненном британскими деньгами, из которого обещались премии за убийство Романовых. Не первый раз подлая британка прибегает к подобному приему. Показания некого британского агента Эркарда говорят о том, что после отравления цесаревича Николая был тоже оставлен германский след. Это делалось не только с целью запутать следствие, но и поссорить наши две монархии. Согласитесь, роль британки в том, что между нашими родственными домами возникло отчуждение — весьма и весьма велик. Мне хочется разрушить эту стену и сделать наши державы вновь дружественными, более того, я уверен, что Германия нужна России, а Россия может стать надежной опорой Рейху. Чтобы вы убедились в том, что я не держу камня за пазухой, я решил поделиться с вами еще одной тайной попавшей в мои руки. По показаниям Фиппса, он должен был после сделанной работы в России отправиться в Германию. Королева была недовольна тем, что сотрудник ее посольства Ричард Рендвик провалил оба покушения на Вас, дорогой дядюшка! В Берлине он должен был встретиться с сотрудником тайной полиции Петера Будберга, потомка старинного вестфальского рода, который непосредственно курировал покушение Карла Нобилинга. Он связан с группой заговорщиков, среди которых несколько офицеров Генштаба и сановников вашей империи. Список прилагается. Цель заговорщиков — ваше устранение и восшествие на престол наследного принца. Фридриха играют «в темную». Для них важна антирусская и пробританская позиция принца. Цель — установление новой коалиции против России, где немцы и австрийцы будут играть роль пушеного мяса в войне против России. Думаю, ваши следователи смогут установить истину. Надеюсь, нам удастся встретиться в ближайшее время и уладить все наши разногласия. Я предлагаю вам дружить не против кого-то, а дружить во имя Германии и России. Ваш племянник Михаил».

После прочтения письма и выдержек из протоколов, как и других документов, переведенных на немецкий, император посмотрел на Белова.

— Я могу ознакомить вашего спутника с некоторыми фактами из письма перед прочтением? Это не противоречит данным вам инструкциям.

— Конечно же, это ваше право, Ваше Королевское и Императорское Величество.

Я наблюдал за тем, как Штибер читает протокол допроса Фиппса и бледнеет, ведь Петер Будберг — это приставленный мною к его особе личный слуга и помощник, человек, который должен был, по моему замыслу, набравшись опыта, стать во главе немецкой контрразведки! Представить себе такое, что во главе немецкой спецслужбы окажется британский агент![2] Это было немыслимо, но если это так — необходимо действовать немедленно! Вилли не дурак, он быстро все понял:

— Разрешите действовать, Ваше Королевское и Императорское Величество?

— А для чего я это вам показываю? — Фыркнул в ответ император.

После того, как Вильгельм покинул кабинет императора, я на глазах русского посланника, которого император окрестил графом, отправил письмо русского царя со всеми этими бумагами в камин.

— Михаил что-то просил передать на словах?

— Мой Государь просил вас о том, чтобы первое рандеву было с глазу на глаз и тайным. Я буду ждать вашего согласия и предложения о встрече. Его Императорское Величество надеется, ч о в ближайшее время вы сможете разрешить все вопросы, а он с удовольствием выслушает ваши советы.

— Вы поживете день-два у моего дорого канцлера, а пока прошу вас подождать в приемной, граф.

Когда дверь за «графом Андраши» закрылась, Вильгельм поднял на меня глаза:

— Скажи, Отто, Михаил хорошо знает немецкий язык?

— Насколько я знаю, да, его супруга, в девичестве…

— Я знаю, и что?

— По нашим данным, дома они часто говорят на немецком, особенно, когда общаются между собой или с детьми.

— Хорошо. Что нам с этим делать?

— Думаю, нам надо встретиться с Михаилом, но тайным образом.