Цена империи. На начинающего Бог

— Судя по тому, что ты оказался в теле Сандро, что-то пошло не так[2]…

— Все пошло не так, Сашенька, хотя, давай я тебя буду называть сообразно твоей новой легенде, Михаилом, извини, паПА ты от меня не дождешься…

— Наедине согласен, на людях, сорри, придется. Конспирация, хрен ей в бок!

— И морковку в анальное отверстие! — согласился Учитель с Учеником.

— Я должен был попасть в тело Александра Третьего в день убийства государя Александра Второго. Сильный стресс от смерти отца позволил бы скрыть последствия темпорального переноса, помнишь то состояние, первых часов, когда мутило, все болело и страшно хотелось пить? Это вот на физическом плане. Да и телом владеть сносно только после слияния. У меня это было вчера только… — наморщил лоб Сандро. — Это когда плющило не по-детски, вот…

— Аналогично… — согласился Михаил Николаевич.

— По теории, это говорит о том, что мы попали в матрицы не слишком подходящие. При идеальной калибровке слияние происходит не позднее сорока восьми часов.

— Получается, что теория лажанула…

— Скорее всего, это со мной что-то не то случилось. Я начал помирать раньше срока и не под наблюдением эскулапов проекта. В модуль переноса меня доставили, когда душа уже от тела отделилась, там экранированный потолок, не знаю, что у них еще и технически пошло не так, но меня затягивало не из комнаты переноса, это я точно помню. А еще какие-то феномены, фиолетовые шары… — добавил Академик, задумчивая разглядывая одинокую снежинку, спускающуюся на землю. Неужели пойдет снег?

— Похожее и тут обнаруживалось. Скажи, Сандро, а меня ведь тоже из тела вывернуло перед тем, как сюда затянуть!

— Очень может быть, Мишенька, что так ты сюда и попал — сознание твое было в свободном полете. В итоге что-то совпало, что-то не получилось так, как надо… обычный русский бардак, но в результате мы тут… Живы-здоровы и можем строить планы…

— Строить планы… — Михаил Николаевич сморщился, как будто закусывал только что коньяк лимоном.

— Последний вопрос, Учитель, перед тем как с планами разберемся: великокняжеских детей на конюшнях пороли?

— Вроде бы нет, а что?

— Очень хочется, руки просто чешутся, б….

— Вот, нет, ты посмотри на это с другой стороны — жив, здоров, имеешь шанс возглавить империю, дык еще и не доволен, чем я тебе, батенька не угодил? Что ждало ТАМ провалившегося диссертанта? Вечное прозябание и написание диссертаций под заказ, чтобы заработать на хлеб насущный? Ну сам сообрази? У тебя появился ШАНС!

— Ага… А что мне с этим шансом делать, вот же в чем вопрос! — Михаил Николаевич еще больше набычился.

— Ну вот, ты ведешь себя не конструктивно. Начнем с основного…

— С чего это? — Старший из псевдо-Романовых заинтересовался.

— На базе меня обучили комплексу для расширения памяти. Читать приходилось много. Человек может вспомнить до трети того, что видел в жизни, этот комплекс без всякой фантастики делает нашу память почти в р раза эффективнее. Это обычная разработка спецслужб. Я тебе покажу. Двадцать минут утром и полчаса вечером — это чтобы освоить базовые умения. Потом основной комплекс, он по сорок минут два раза в день, но каждый день. Как хочешь, так и ищи время, но, чтобы без перерывов! Ну и потом по пятнадцать минут дважды в день — это «оттаивание мастерства». Примерно через полгода сможешь вспомнить примерно три четверти информации, может чуть больше или чуть меньше, но, тем не менее…

— Ага! Загнали сюда двух историков. Могли бы вместо тебя физика-ядерщика, мы бы тут ядрен-батоном помахали! — продолжал бубнить Михаил, чем вызвал вспышку гнева у стоящего напротив вьюноши…

— Да что ты тут нюни распустил, мля! Ты же мужик! Вот у меня был конкретный план, понимаешь, только он полетел сам знаешь куда, в первую очередь из-за того, что я оказался в теле юнца и ни на что не смогу повлиять. Но ты-то почти что самодержавный государь! Тебе-то что нюни распускать? У тебя есть шанс…

— Какой такой шанс? Или ты мне дашь свой план покурить? Так в это время планом не балуются, его надо в жизнь претворять! А как? У меня голова раскалывается от кучи рутинных дел, там представительствуй, там речь толкни, там отзаседай среди выеденных молью мозгов и новеньких парадных мундиров! Это же мука, б…дь! Никогда не думал, что работа государя состоит из огромной траты времени ни на что хорошее! Просто П…

Подросток удовлетворенно шмыгнул носом.

— А это оттого, Мишенька, что с организацией труда у тебя что в том времени, что в этом был просто швах! Ты все всегда хотел сделать сам, до всего дойти лично, перепроверяя то, на что уже было потрачено время толковыми специалистами. Ну нахрена тебе был нужен факторный анализ делать под чистовик, тебя что, выкладки Арсеньева не устраивали? Потратил полгода на то, чтобы освоить нах… тебе не нужный математический аппарат, потому что потом все это пришлось из диссертации убрать! И вот снова. Во всё вникнуть! Все самому перезапустить, наметить, решить вопросы… Ты уже почти десть дней у руля государством, ГДЕ ТВОЯ КОМАНДА, БББББББББ…..

Михаил Николаевич только руками развел в ответ. Крыть последнюю матерную тираду Учителя было нечем.

Иоанн Кронштадский

Иоанн, сын и внук священника из Суры, сельца что расположилось на Пинеге, а в Новгородских летописях упоминалась как Сура поганая, уж больно неприветливо относились в тех местах к христианским проповедникам, молитву закончил. Почему-то он ЗНАЛ, что должно поступать именно так, и не иначе. Как будто тут взорвалась не царская семья, а какая-то важнейшая часть государства Российского и История сделала невольный поворот, но куда несет ее, было то неведомо, а потому — страшно. А ежели страшно — иди на место страха и молись, Господь тебе укажет! И каждый день он приходил сюда после службы в Андреевском соборе. И горячо молился. Ибо не верил он, что русский человек мог совершить такое злодеяние, сие мог сделать только человек без Бога в сердце и голове. Неужели безбожие, нигилизм, отрицание всего светлого и порядочного победит и станет знаменем сего времени? Негоже это! Иоанн вспомнил последний приезд в Суру, род Сергиевых уже 350 лет служил Господу в этих Богом забытых местах.

(Иоанн Кронштадский в селе Сура)

Никольская церковь, с которой был связан их род все также крепко стояла на возвышенном месте, строили на века, так, чтобы разливы реки зданию вреда нанести не смогли бы. Он тогда забрал к себе в Кронштадт матушку, Феодору Власьевну, да племянника, сына сестры Анны, Ивашку Фиделина, парень смышленый, грамотный, пристроит его, при деле будет. Так и стало: теперь он секретарь протоиерея Иоанна, без него, как без рук.

«Аминь» — прозвучало. В первые дни множество людей, особенно солдатиков, охраняющих да разбирающих завалы, рабочего люда приходили за благословением. В последние два дни вечером уже не работали, как стало ясно, что никого более из завалов не извлекут. Посему из охранения подойдут, да и только. Сего дня подошло двое господ. Точнее так: отец и сын, взрослый муж и подросток. Отчего же, узнал одного из них, великий князь Михаил Николаевич, чудом спасся в тот самый первый день взрыва. Второй, скорее всего сын его, Александром нареченный, по возрасту али он, али Георгий… Так и не скажешь. Они приняли благословение, поцеловали священнику руку и став рядом молились. Ему показалось, что каждый из них молился о чем-то своем, но весьма важном и сокровенном. Ну что же, когда человек говорит с Господом, мешать ему не след.

Закончив молитву, Иоанн отметил про себя, что отец и сын никуда далеко не ушли, а беседуют, устроившись неподалеку. И показалось ему, на какое-то мгновение, что это две мятущиеся души не могут найти общего языка между собою. Слишком смущен их разум, слишком много зла разлито вокруг… Слишком много плохого пережили они в сей короткий миг их жизни. Ему показалось, что должен он подойти к ним. «Иди к ним»… почудилось? Как голос прозвучал, ласковый такой, серебряными колокольчиками заиграл на морозном воздухе. Так вот Бог разговаривает с любимыми чадами своими…

Иоанн часто поступал согласно наитию, что приходило к нему, Господь вёл его по этой жизни. Так случилось, когда он увидел себя служащим в Андреевском соборе, что в Кронштадте, бросил все, поступил на службу. Вот и женился. Так повелел ему Господь, приказывая не притронуться в грехе ко супруге. Так и жили. В последнее время характер матушки Елизаветы стал портиться, вот, посты уже не соблюдает, скоромное ест. Да сие — просто еще одно испытание, данное ему свыше. А еще Господь подарил ему двух дочерей (племянниц жены) Елизавету и Руфину, а еще Господь, кто же еще, исцелил по молитве его отрока (Костылева) три года прошло как… А разве не Господь сказал ему, что человек должен открыто исповедоваться в своих грехах? Так и поступал, навлекая на себя неудовольствие многих, особенно обреченных высоким саном. И сейчас поступил по наитию. Подошел.