Цена Империи

— Да мне без разницы, — сказал Коршунов. — Пускай идут за родовым вождем. Лишь бы вождь этот шел за мной.

— А ты заматерел, — не без удовольствия произнес Черепанов.

— Такая жизнь. Положение обязывает. — Последнюю фразу Коршунов произнес по-латыни. — Я, кстати, и женат теперь. Даже дважды.

— Это как?

— Помнишь ту рыженькую, дочку Фретилы? Теперь моя главная жена.

— Поздравляю. А вторая?

— А вторая — любимая. Вот слушай…

И Коршунов поведал другу историю своей любви и всего, что ей сопутствовало.

— Вообще-то я намерен за ней послать, — сказал он в заключение. — Думаю, она обрадуется, узнав, что я теперь буду воевать за Рим, а не против. Она — изрядная патриотка.

— Советую тебе не торопиться, — сказал Черепанов. — Девушки и здесь отменные. Зачем в Тулу самовар выписывать? И кто тогда за имением твоим присматривать будет?

— Да хрен с ним, с имением!

— Ну не скажи…

Тут они посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Черт! Леха! Я уже, считай, год по-русски не говорил!

— А я говорил! — с гордостью заявил Коршунов. — С Настей. И с боранами крымскими. Ну так что, поможешь мне человека за ней послать?

— Леха, какой человек! — воскликнул Черепанов. — Ты в Риме! — и добавил с гордостью: — Здесь существует почта. Пошлем письмо — и все дела.

— Отлично! Организуешь?

— Без проблем! — Черепанов привстал: — эй, там! Позовите Мелантия Ингенса!

— Луций, — сказал подполковник, когда кентурион подъехал к повозке. — Алексий хочет отправить письмо жене, в Херсон. Позвать ее сюда, в Мезию. Организуй.

— Организовать можно, — степенно произнес Ингенс-средний. — Только я не советую. Сейчас в море неспокойно. Пираты. Я слыхал: буквально милях в восьмидесяти от устья Данубия, чуть ли не под носом данубийской флотилии, утопили нашу бирему, а купцов ограбили вчистую, хорошо не убили. И варвары… хм-м… ну, может, варвары твою жену и не тронут…

— Спасибо за предупреждение, Мелантий, — поблагодарил Коршунов. — Тогда не одно письмо, а два. Второе — моему другу, боранскому риксу Крикше. Он позаботится, чтобы моя жена плыла не на первом попавшемся корабле, а с хорошим конвоем.

— Твой друг — боранский рикс? — удивился Мелантий. — Но вы же германцы! Неужели германцы теперь дружат с боранами? Это плохо для Империи, — сказал он озабоченно. — Верно, принцепс? Вот и Трогус говорил: слыхал от купцов, что бораны обчистили Питиунд. А раньше мирными были…

— Это он выпотрошил Питиунд. — Черепанов похлопал Коршунова по плечу. — И с боранским риксом тоже дружат не германцы, а наш новый соратник Алексий Виктор. Так что, думаю я, союза германцев и боранов можно пока не опасаться.

— Не уверен, — возразил Коршунов. — Идея была не моя — одного герула. Скулди.

— Это тот, которого ты поставил опционом? — улыбнулся Черепанов. — Видишь, Мелантий, каких толковых солдат приобрел наш Август.

— К воронам Августа! — воскликнул Мелантий. — А вот Максимину это понравится. То, что ты изменил своему правилу вешать варваров.

— Не изменил, — проворчал Черепанов. — Нет правил без исключений.

— Наш принцепс — философ! — с гордостью произнес Мелантий. — А с кем ты еще дружишь, опцион Алексий?

— С сарматами, — сказал Коршунов. — Кое с кем из гепидов…

— А с алеманнами?

Коршунов покачал головой.

— Это хорошо, — сказал Ингенс-средний.

— Почему?

— Потому что этой осенью Максимин собирается задать им трепку, — с неудовольствием произнес Черепанов.

— Тебе это не по нраву? — удивился Мелантий.

— Мне не по нраву то, что об этом знает каждый легионер по эту сторону Данубия, — заявил Черепанов. — Всё. Езжай к своей кентурии. Завтра Алексий отдаст тебе письма.

— Умник, — проворчал подполковник, когда Ингенс-средний отъехал. — Каждый, блин, кентурион теперь стратег.

— А что в этом плохого? — удивился Коршунов.

— Болтают много. Все в этой армии много болтают. Никакого понятия о секретности.

— Ты еще первый отдел здесь организуй! — сыронизировал Коршунов.

— Придет время — организую, — совершенно серьезно ответил Черепанов. — И разведку поставлю как надо. Чтобы такие, как ты, не разводили нас так по-детски. Это очень хорошо, Леха, что мы с тобой встретились. Очень полезную ты мне информацию принес.

— А я уж, дурак, подумал, что ты меня видеть рад! — усмехнулся Коршунов.

— Точно — дурак. Нам здесь жить, Леха. По крайней мере надо быть готовым к тому, что домой мы никогда не вернемся.

— Похоже, ты больше обратно не рвешься, — заметил Коршунов. — Тоже женился, что ли?

— Ну до этого пока не дошло, — уклончиво ответил Геннадий.

— И кто она?

— Дочка здешнего консуляра [20] , Антонина Гордиана-младшего, Корнелия Преста.

20

Консуляр — бывший консул. Пожизненный титул.

— Серьезно? Голубая кровь?

— Угу. Даже царская — по прабабке. И минимум полтыщи лет благородных предков.

— Круто! Она хоть красивая?

— Ты поухмыляйся еще — враз по зубам получишь! — посулил Черепанов, демонстрируя кулак.

— Ну прости! — с покаянным видом проговорил Алексей. — Не знал, что у вас так серьезно. А родители ее как, не против?

— А хрен его знает. С папашей мы вроде в приличных отношениях… Но они и впрямь — крутая аристократия. Дед ее вообще проконсул Африки. В общем, проблемы могут быть…

— А сама девушка?

— Мы переписываемся, — скромно ответил принцепс.

— А сколько ей лет? — полюбопытствовал Алексей.

— Восемнадцать. Будет.

«Надо же, — подумал Коршунов. — Грозный подполковник Черепанов состоит в переписке с семнадцатилетней девчонкой. Романтика!»

Впрочем, вслух Алексей сказал другое:

— А она хоть в курсе твоего отношения к ней?

— Ну, в принципе, наверное, да.

— Ну ты, принцепс, даешь! — сказал Коршунов. — Легких путей не ищешь.