Цена измены
Шрифт:
Первое, что необходимо сделать, готовясь к войне, — изучить противника. На нас нападут не экипированные по последнему слову лохи, а убежденные защитники своего образа жизни, считая при этом, что мы — дикари, которых нужно держать в узде, иначе мы разрушим мир. Кому-то было очень выгодно делать американскую систему в русском представлении идиотской. Но в военном искусстве двухходовок никто не отменял. И в Америке есть две системы — для иностранных разведок и наблюдателей и для собственной эффективной войны и мирных преобразований.
Россия заняла активную позицию по отношению к Арктике. А что нам оставалось? Оставить врагу удобный плацдарм?
Теперь западные обозреватели, конечно, обвинят нас в раскачке ситуации: флаг на полюсе, фиксация прав на шельф, декларация намерений строительства серии ледоколов. Это все та же пропаганда, что русские хотят войны. Политическое
События, несмотря на кризис, разворачиваются стремительно: 4 февраля США официально сделали России предложение по взаимному снижению количества ядерного оружия до уровня порядка тысячи боеголовок. Лет 20 назад это выглядело бы как мирная инициатива, но при конфликте интересов воспринимается как неуклюжая попытка всучить конкурентам что-нибудь ненужное.
В США запасы ядерного вооружения устарели, проблема их утилизации решена лишь частично. Производство новых типов, мощных, чистых и компактных, было заново начато около года назад.
Огромные программы высокоточного вооружения в США наконец выдали первые результаты. Системное применение подобного вооружения способно существенно сократить преимущества противника, обладающего ядерным оружием. Ренессанс налицо, но по закону военного производства в первый год усилий и средств вкладывается много, а результаты — незначительны. Поэтому логично уговорить противника сократить свои вооружения, чтоб не угрожали в этот год, и самим уничтожить устаревшие, а далее заявить миру о новом оружии защиты от терроризма, например, и оставить противника в дураках, потому что старое оружие он утилизировал, а нового у него еще нет. Это напоминает идею пожертвовать квартиру и переехать в общежитие с некоей надеждой, что мир улучшится, и сосед, вон, тоже расстается со своим старым жильем. Так вот, этот сосед переезжает в новое жилище, но об этом вам не сказал. Здесь — то же самое, но если по квартирному вопросу любой обыватель покрутит у виска и не согласится, то в отношении сокращения вооружений обывателю предложат версию, что американцы — хорошие, борются за мир и против терроризма, а мы, значит, Империя Зла, как и прежде. Очень модно призывать вражеское население ругать своих военных, реформы и правительство. Называется это подрыв авторитета изнутри. Вполне себе идеологическая операция.
Сегодня ПРО США не способна отразить массированный удар всех РВСН России, но справиться с ограниченным числом ракет может. Следовательно, нужно сократить ракетные вооружения с обеих сторон. Здесь важно, что ситуация несимметрична: США обладают преимуществом в числе самолетов, количестве военных баз, новейших средствах ведения войны, обычных вооружениях. Они сильнее и по числу ядерных боеголовок, и по средствам их доставки, но на сегодня количество боеголовок у нас достаточно, чтобы заставить США заплатить за уничтожение России цену, которую те не готовы и не могут платить. Это называется «доктрина неприемлемого ущерба», и другой здравой стратегической мысли для ведения войны против США за РФ не видно. Если же мы соглашаемся на взаимное ядерное разоружение, о «неприемлемом ущербе» можно забыть. В этом случае военное преимущество американцев будет неоспоримым, и оно сразу же конвертируется в преимущество политическое: они в любой момент могут начать с нами войну, а мы не можем пойти на военное решение ни при каких обстоятельствах, и должны ожидать нападения. Поэтому после разоружения начнется — на новом уровне новых технологий — та же гонка «списание — внедрение —
списание», и «ядерный щит» России не выдержит этой гонки, и нам придется согласиться с тем, что «око американцев» будет жестко диктовать нам политику сверху, из Арктики. Нашей Арктики!В ближайшее время США усилят информационное давление на Россию. В первую очередь в Интернете, в том числе, реален подкуп блоггеров или работа по открытому влиянию. И делается это вполне себе из стратегического принципа: изучай врага, лучше разрушить его армию без войны. Штатам нужно обеспечить стратегическое давление через два такта. Поэтому они стараются сегодня. Грамотные, значит. Неплохо здесь перенять их опыт.
Конечно же, будут и новые попытки оказать давление на Россию иным, якобы мирным путем. Вот 6 марта Сергей Аавров и Хилари Клинтон объявили о «перезагрузке» отношений России и США. Интересно, насколько были искренни госсекретарь США и глава МИД России?
Начнем с символа: большая красная кнопка на желтой основе. Мое пятидесятилетнее поколение отлично помнит, что красная кнопка символизирует не мир, а войну. Причем войну ядерную.
Далее, американцы ошиблись, написав на кнопке не «перезагрузка», а «перегрузка». А в 1941 году они тоже подозрительно удачно ошиблись, перепутав в известной «ноте Холла» Китай и Индокитай. Я примерно представляю себе технологию работы дипломатического ведомства, уровень грамотности и компетентности американских управленцев, в конце концов, количество русскоговорящих на территории США. Нет, эти люди не способны случайно допустить в знаковом, символическом действе знаковую же ошибку. Придется понять, что для американцев произойдет «reset», а мы будем мучиться «перегрузкой». Ну, хоть не «перестройкой», и на том спасибо.
Официальный ответ дал 17 марта А. Сердюков: «Военно-политическая обстановка характеризовалась стремлением руководства США к достижению глобального лидерства, расширением и наращиванием военного присутствия Соединенных Штатов и их союзников по НАТО в регионах, сопредельных с Россией. Устремления американской стороны были нацелены на получение доступа к сырьевым, энергетическим и другим ресурсам стран СНГ. Активно поддерживались процессы, направленные на вытеснение России из пространства ее традиционных интересов… Анализ военно-политической обстановки в мире позволяет сделать вывод о возрастании вероятности вооруженных конфликтов и их потенциальной опасности для России».
В условиях глобального финансового кризиса американцам выгодно, чтобы национальные экономики стран БРИК финансировали антикризисные инфраструктурные и социальные проекты, то есть вели демократичную внутреннюю политику и сохраняли расходы на оборону на низком уровне. В то время как сами Соединенные Штаты на 2009 год заявили фантастический военный бюджет. Пятьсот миллиардов долларов чистыми, то есть без расходов на войны в Афганистане и Ираке, что оценивается примерно в такую же сумму.
«Завтра», 2009, март, № 13
Алексей Воробьев
ПОКА МЫ ИГРАЕМ.
«Российские войска в Арктике!», «Армия защитит Северный полюс!», «Горячая точка в ледяной пустыне», — такими громкими заголовками отметили недавно российские СМИ публикацию на сайте Совета безопасности РФ «Основ государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2020 года и дальнейшую перспективу». Где так прямо и сказано, что «необходимо создать группировки войск (сил) общего назначения Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов (в первую очередь пограничных органов) в Арктической зоне Российской Федерации, способных обеспечить военную безопасность в различных условиях военно-политической обстановки… Привести возможности пограничных органов в соответствие с характером угроз и вызовов Российской Федерации в Арктике».
Однако упомянутые «Основы» были утверждены президентом РФ еще 18 сентября 2008 года. И полгода «вызревали» в сейфах, чтобы вот так эффектно появиться на обозрение общественности. Почему это произошло именно сейчас — разговор отдельный. Но у нынешней арктической интриги предыстория весьма занимательная и отчасти даже забавная.
Вероятно, еще не все забыли, как летом 2007 года депутат Госдумы и Герой Советского Союза Артур Чилингаров решил прирастить Россию парой сотен квадратных миль арктического шельфа. Идея сама по себе похвальная, а тут еще на носу были очередные парламентские выборы, и «партии власти» надо было отметиться чем-то безусловно позитивным, так что дело получало двойную — не только государственную, но и политическую — важность.