Цена мести
Шрифт:
То, о чём он говорит, сбивает с толку. Деньги, будущее Светки? Она не верит. Заражённые не стесняются выбирать себе жертв, и у некоторых вкус особо извращённый, ведь эмоции детей самые яркие. Некто на форуме даже сравнивал их с дозой забористой травки.
– Я думала… станет легче, – говорит она, упуская первую часть речи. А Ден понимающе усмехается, подпирая щёку ладонью.
– Все так считают, но, думаю, теперь ты знаешь, что они ошибаются, – тянет он, прикрывая веки. Густые ресницы отбрасывают на загорелую кожу тень. И только сейчас она понимает, какой диссонанс испытывает, видя у вампира
– Что за история со свадьбой? Зачем тебе мама? – смелеет Ника и хмурится, пока ждёт ответ. А он не торопится, улыбается задумчиво и лишь после долгих нескольких секунд поднимает взгляд.
– Я же говорил: ты натворила дел, – будто бы это хоть что-то объясняет. Ден закатывает глаза и, откинувшись в кресле, разжёвывает: – Ты, дорогуша, пырнула меня ножом. Прилюдно. Информация дошла до верхов. Как думаешь, что они хотят сделать с тобой, с вами за открытое нападение?
Он наблюдает, как она замирает с широко открытыми глазами. Ей кажется, что мужчина может услышать бешеное биение сердца. Оно сходит с ума, колотится в горле, не утихает.
– Отпустить? – шепчет она, осознавая, как глупо звучит. Голос срывается на последних буквах, точно ей опустили бетонную могильную плиту прямо на грудь.
Ден щурится и ухмыляется совсем невесело. Его окутывает аура силы, она почти физически ощутима грузом на хрупких плечах. И ей всё тяжелее находиться с ним в одном помещении. Хочется сбежать, да вот подошвы кед точно приклеились к полу, что не отодрать, как не старайся.
– Я заплачу, – выдавливает она, но вместо уверенности слышится мольба. Впрочем, чувствует она себя также паршиво, как, наверное, и выглядит. Жалко.
Он морщится, будто сожрал разом кислый лимон без сахара.
– Мне не требуются деньги, которых, кстати, у тебя и нет. Но, к твоему счастью, всё ещё нужна твоя дочь. А чтобы не возникло непредвиденных обстоятельств, ты будешь рядом с ней. И со мной, – сообщает, как режет, без намёка на возможную уступку.
– Зачем? – влага скапливается в уголках глаз и ей чудится, что еще немного, и она позорно разревётся. – Я не понимаю.
Желваки на его скулах дёргаются, видно, он крайне устал от их беседы. Ника замечает, насколько ему не нравится находиться рядом с ней.
– Ты не должна понимать, – спокойно отвечает он, поднимается с места и совершает звонок.
Ника скользит взглядом по широкой спине, стриженному затылку и уложенным тёмно-русым волосам. У неё дрожат руки.
– Я разве тебе это приказал, а, Илья? Что непонятного в: «быть на месте вовремя»? Чтоб стоял у входа через пять минут. Нет. Выполняй, – она ощущает, как меняется манера речи, когда он переключается на другого человека. И ей вовсе не нравится приказной тон. А ведь он и ей приказал, но точно уговаривал, не иначе.
Он поворачивается к ней лицом, не меняя жёсткого выражения.
– Спускайся. Тебя будет ждать мой человек. И чтоб не думала снова сбежать: Света в машине, – у неё краски сходят с лица, а искусанные от нервов губы сжимаются в тонкую полосу.
– Не смей! Не смей угрожать мне жизнями мамы или дочери! –
срывается она, ощущая, как саднит от напряжения горло.Ден дёргает бровью и бросает краткое:
– О, Ника, я еще даже не начинал, – она едва держится, чтобы не закричать на него вновь. Но это ведь бесполезно, бессмысленно, как орать со скалы в воздух. Слова, которые не дадут ничего, кроме видимого и ложного облегчения. Временного.
Открывается позади дверь, когда он жмёт на кнопку.
– Уходи, – говорит, глядя, как она всё ещё стоит на месте недвижимой статуей, точно парализованная или калечная какая. – Проводите даму, – бросает он охране.
Ника приходит в себя, когда мужские ладони касаются плеч. Её как в ведро с дерьмом окунули. От шеи до лопаток бегут мурашки – стайкой ядовитых насекомых жалят кожу. Ден понимающе усмехается, глядя на её реакцию, ведь он, правда, понимает. И от осознания этого становится совсем тошно.
– Я сама, – огрызается она, отталкивая чужие руки, и выходит из кабинета.
Глава 2.1 Ден
Он вдыхает терпкий дым, ощущая, как тот дерет глотку, выпускает наружу вместе с остатками поглощённых чувств. Пожранная вчерашним утром раздражительность кассирши выветривается, оставляя после себя чёрную бездонную дыру.
Макс усаживается в офисный стул напротив, смотрит над него исподлобья, потирая пальцем бровь. И его это уже даже не бесит.
– Что там с девчонкой? – спрашивает он, оглядывая кабинет.
Ден морщится, вспоминая короткую беседу. Ника поступила глупо, выступив против него. И ладно бы они были наедине, так нет же, на встрече присутствовали шишки. И они всё видели. Чёрта с два он теперь может просто её отпустить. Сам облажался, не подумал о таком исходе. Но кто бы предполагал. Он был уверен, что она с лёгкостью откажется от нежеланной дочери, скинув её в чужие руки в обмен на такую желанную месть. Теперь отец требует убрать всю семью. И он бы так и поступил, если б не Света. Блядь. Да если б люди с метеоритной пылью в венах валялись на дороге, ему бы не пришлось и сделку заключать.
– Упрямится, но это ненадолго, – натянуто улыбается он, стряхивая пепел.
– Уверен? На счёт контракта ты также думал, но, как видишь, план накрылся. Кстати, какого получить ножевое? Больно, наверное, – щерится Макс, а Ден закатывает глаза.
– Не говори, что ты откусил кусочек от своего охранника, – его сопровождающий – тот ещё нервозный мужик, переживающий по поводу и без.
Друг смотрит ему в глаза, и Ден замечает такой знакомый живой блеск в обыкновенно стеклянных зрачках.
– Ооо… Твою мать, Макс. Какого…? Мы не жрём работников, они потом и повседневные-то дела с трудом выполняют.
– Я не буду извиняться. До кормушки добраться не успевал. А мы же не хотим, чтобы город преждевременно превратился в пустыню? – что верно, то верно. Если до приступа остаются считанные минуты, выбор невелик. В голодном состоянии любой из них способен опустошить человека до минусовой отметки. И, самое паршивое, после жертвы не восстанавливаются, остаются эмоциональными инвалидами навсегда. Наверное, это хуже смерти.