Цена победы. Книга первая

Нужный магазинчик нашелся в ста метрах от торгового центра.

– Дайте, пожалуйста, две пачки влажных салфеток, – попросил Рома, протягивая продавцу деньги.

«Интересно, кто его так приложил? – подумал продавец. – Вроде парень-то нормальный… Впрочем, сейчас и не поймешь, кто нормальный, а кто нет…» Он положил на прилавок салфетки и сдачу, Рома поблагодарил, вышел на улицу и, расположившись под уличным фонарем, хорошенько протер куртку, лицо и руки, чтобы уничтожить остатки крови. Истратив целую упаковку, он выбросил покрасневшие салфетки в урну, воровато огляделся по сторонам и направился к подземному переходу со светящейся ярко-красным цветом буквой «М».

Цель – не привлекая к себе внимания добраться до вагона поезда. Задачка-то посложнее, чем поездка на заднем сиденье в полутемной маршрутке – в метро и светло, и полицейские ходят, а эти ребята страсть как любят останавливать всех, кто кажется им подозрительными, ну а он-то в своем надвинутом на лицо капюшоне именно так и выглядит. А без капюшона – еще подозрительнее… Ладно, не время сейчас размышлять – время летит, не остановишь.

Людей в вестибюле станции было совсем мало, время вечернее, все едут из центра, а не наоборот. Рома, стараясь не привлекать к себе внимания дежурных, прошел через самый дальний турникет и начал спускаться по лестнице, ведущей на платформу. С левой стороны перрона стоял с открытыми дверями опустевший поезд, навстречу Роме, к выходу двигались десятки пассажиров, но знакомых среди них Рома не обнаружил. Впрочем, нет, вот идет Татьяна Васильевна, учительница математики и по совместительству классный руководитель. Неужели заметит?

Татьяна Васильевна, медленно поднимаясь по лестнице, несла объемную и тяжелую по виду сумку. В другое время Рома обязательно бы подошел и предложил свою помощь, но сейчас ей придется как-нибудь самой справиться со своей ношей. Чтобы избежать ненужной встречи, Рома присел на корточки и начал перевязывать шнурки на кроссовках и внимательно следить за передвижениями своего теперь уже бывшего (он очень на это надеялся) классного руководителя. Когда она прошла мимо, Рома выпрямился и посмотрел ей вслед – прощайте, Татьяна Васильевна, вы хорошая женщина, хоть и ругаете меня за то, что я бросил учиться.

В последнее время он вообще не открывал ни тетрадей, ни учебников. Вот, например, сегодня днем вернулся с занятий, имея в электронном дневнике три двойки за невыполненные домашние задания и настоятельное требование к родителям от той же самой Татьяны Васильевны зайти и побеседовать с ней о вполне реальной возможности вылететь из этой школы за неуспеваемость. Но что он мог поделать, если весь вчерашний вечер и даже часть ночи он обдумывал в деталях план своего побега? Это было куда интереснее, чем выполнять какие-то задания, тем более если его план сработает, жизнь начнется, можно так сказать, с чистого листа.

Простая, но в то же время замечательная идея посетила его вчера, сразу после окончания уроков: он уедет к отцу в Курск, вот и все дела… и наплевать, что Курск по сравнению с Москвой провинция, и уж тем более неважно, что они с отцом два года не виделись и он за множеством других важных дел даже начал понемногу забывать, что у него за пятьсот километров отсюда есть отец… Главное, что есть и наверняка по нему соскучился, как и должен поступать всякий нормальный родитель, который редко видит своего сына. Всего-то и дел, позвонить и сказать: «Папа, я тут подумал и решил переехать к тебе».

И все – конец проблемам. С отцом у него всегда был нормальный контакт, не то что с этим пустозвоном.

«Гуд бай, недовольная морда…» – неспешно двигаясь по улице, думал Рома о скором расставании с отчимом. Следом за отчимом в голове возникла вечно чего-то требующая младшая сестра. «Ну а ты, сестренка, остаешься за старшую… Теперь не только пряники будешь получать…» После сестры Рома представил маму, которая узнает, что он теперь будет жить в Курске у отца. «Ну да, это будет для нее тяжело… конечно, тяжело… Извини меня, мама, но по-другому никак не получается. Я держался сколько мог…»

Хватит думать, пора звонить. Рома достал из кармана джинсов основательно потрепанный iPhone пятого поколения, нашел в списке контактов номер отца и нажал на иконку со словом «позвонить». Сердце, пока ждал ответа, начало колотиться с удвоенной частотой, а во рту появился противный привкус, как если бы он съел горькое лекарство. Внезапно показалось, что не так-то и просто будет сказать «Папа, я к тебе переезжаю» человеку, с которым давно уже не виделся.

Гудок, еще гудок, снова гудок… Папа, возьми же трубку…

– Я вас слушаю, – произнес где-то очень далеко мужской голос. – Говорите… алло…

Рома резко оторвал трубку от уха и завершил вызов – на какую-то секунду ему показалось, что голос из динамика – вовсе не отец. Наверное, произошла ошибка связи и он позвонил кому-то другому… Надо набрать еще раз.

– Я вас слушаю, – зазвучал в трубке тот же мужской голос. – Алло…

Рома снова сбросил вызов. Ошибиться дважды, нажимая на один и тот же номер – это, простите, маловероятно. Номер точно отцовский, в прошлом августе он звонил ему именно по этому номеру, поздравлял с очередным днем рождения. И на Новый год тоже звонил сюда, с этого самого телефона. Неужели отец зачем-то избавился от старого номера и теперь он принадлежит кому-то другому?

А ему что теперь делать? К маме за новым номером идти? Придется, а если и она не знает? Тогда остается ждать, когда отец позвонит сам. Только когда это будет?

Нет, все это ерунда, бред… Это, конечно, его голос. Пусть там и были какие-то помехи, но голос точно его… Тогда почему отец так странно говорил? Обычно все по-другому: «Привет, сынок, как дела, здорово, что позвонил…» А тут совершенно официальное, безликое «я вас слушаю…». Размышления прервались звонком – на черном экране горело слово «папа». Рома зачарованно смотрел на экран, не понимая, что ему надо сделать – принять вызов или опять сбросить. Мелодия звонка поиграла еще некоторое время, потом стихла сама собой. Рома убрал телефон в карман куртки, сел на первую попавшуюся ему по дороге лавочку и загрустил…

Нет, ничего хорошего из этого не выйдет… Да и что может выйти? Общались за последние полгода несколько раз, только по телефону, прошлым летом он в Курск снова не поехал. Отец с прошлого декабря ему не звонил – или обиделся, или просто перестал им интересоваться. А может быть, и то и другое сразу.

Впрочем, то или другое – какая теперь разница? У отца своя жизнь, у него своя. Ну приедет он к нему, и тут же в Курск примчится отчим, и вместе с ним расстроенная мама. Они заберут его домой, и вот он снова в Москве, ходит в школу, получает двойки, активно участвует в домашних скандалах, хочет поджечь квартиру и давит в себе желание съездить отчиму по морде, понимая, что тогда перейдет очень серьезную морально-этическую линию, грань, за которой начинается уже совсем другая жизнь, такая, какой он жить еще не готов.

Сидя на лавочке, Рома прокрутил все это в голове несколько раз и с сожалением признал тот факт, что переезд к отцу может стать еще большим разочарованием, чем наполненная ежедневными стычками жизнь здесь. Но внезапно в голову пришла свежая, весьма интересная и открывающая новые перспективы мысль.

Надо не просто уехать к отцу – надо уехать так, чтобы эти не хотели вернуть его обратно!

«Если бы я сейчас поговорил с отцом и рассказал о своих намерениях, – подумал Рома, после того как эйфория от удачной придумки улеглась и он снова обрел способность соображать, – об этом узнали бы и мама, и отчим. Отец обязательно поговорил бы с мамой. А мама с этим. И они оба приложат максимум усилий, чтобы помешать мне переехать… Потому что мама слишком беспокоится за мое поступление в институт, отчим ее обязательно поддержит, и мама запретит отцу принять меня на жительство… да, да, все именно так и случится…».