Цена расплаты

— Н-наруто! Что ты здесь делаешь?

— Ты оставил сообщение на моем автоответчике. Там сказано, что я как-нибудь могу заскочить к тебе. Вот я и пришел.

— Разве ты не знаешь, как стучать, Наруто? – спросил Какаши, его бровь сардонически поднялась, когда он взглянул на меня.

Я улыбнулся до ушей.

— Я никогда не стучу, когда заскакиваю потому, что обычно Ирука-сенсей меня ждет.

Какаши пожал плечами, а затем его внимание перескочило на мужчину, стоящего за ним. Я наблюдал, как они разговаривают, изо всех сил пытаясь выглядеть незаинтересованным. Я улыбнулся так невинно, как только мог, когда мой старый сенсей сказал «до свидания» и ушел.

— Про что это все было, черт возьми, — спросил я.

— Так, ни про что.

Я приподнял бровь.

— О, в самом деле?

— В самом деле… — ответил он, но я заметил отсутствие уверенности в его голосе.

Я знал Ируку долгое время, и знал, как он выглядит, когда он чем-то обеспокоен. У меня было забавное ощущение, что бы ни происходило между ним и Какаши, это тяжелым грузом лежало у него на душе. Я глядел на него, молча размышляя, стоит ли вытягивать из него правду, но мои мысли были прерваны внезапной слишком уж теплой улыбкой и шлепком по плечу.

— Хочешь чашку чаю?

— Конечно.

Я скинул сандалии и прошел за Ирукой вглубь квартиры.

За чаем он спросил:

— Итак, что там происходит у тебя с Саске?

— Что там происходит у тебя с Какаши? – парировал я. Наверное, со стороны это выглядело так, словно я защищаюсь.

Он покраснел от кончиков волос до самого низа. Я наблюдал за этой его реакцией, и хотя я уже был в курсе того, что происходит, но я не дал себе труда произнести что-нибудь вслух до тех пор, пока Ирука сам во всем не признается.

— Ничего особенного, — сказал он в кружку чая, которую держал рядом с нижней губой.

Я пил свой чай.

— Что касается Саске и меня… все несколько усложнилось.

— Почему?

— Это будет звучать банально, если я скажу, что не могу перестать думать о нем?

Кружка Ируки сделала паузу на дороге к своему месту на столе между нами.

— Банально, — согласился он и поставил свою кружку на стол. – И что ты собираешься с этим делать?

— Понятия не имею, — признался я. – Но он заставляет меня так беситься, что он использовал меня. Он знал, что Сакура бы никогда… — я проглотил комок в горле, — никогда…

— Он знал, что она была беременна ребенком Ли, когда он пришел в тот раз.

Я был унижен. Моя гордость была оскорблена. Я не особенно хорошо справляюсь с унижениями, и возможно, это было причиной того, что я так неумело пытался уладить дела с Саске. А еще он ставил меня в тупик. Я не должен был чувствовать то, что чувствовал, буквально потому, что он так тщательно проманипулировал мной, чтобы получить желаемое, и даже не чувствовал за собой никакой вины! Ублюдок никогда не чувствовал – и не мог чувствовать вину. Я даже не был полностью уверен в том, что он ощущал вину за свой уход к Орочимару на эти несколько лет. Его предательство стало причиной войны, а он не выказал ни малейших угрызений совести. Ни единого. Как, черт возьми, такой, как Саске мог научиться любить, когда все, что он когда-либо знал, были печаль и гнев? Как можно показать Саске, как любить? Любовь? Когда это неизвестное появилось в нашем уравнении? Когда это Саскина способность любить могла появиться в нашей шахматной партии?

Я взглянул на Ируку, внутренне ужасаясь тому, что он мог определить ход моих мыслей. Он выглядел так, словно был озабочен своими собственными мыслями, поэтому я опустил глаза, чтобы его не отвлекать. Я, молча, пил чай, обдумывая свой следующий ход. Вернуть его? Это звучало как отвратительная строчка одного из грязных романчиков Джирайи. Может быть я сумею ему продать этот сюжетец, когда увижу его в следующий раз? Я мог бы разделить прибыль пополам с Саске … хотя ублюдку такого не требовалось. Он и так по любому был отвратительно богат.

Следующий взгляд на Ируку, и я понял, что он ушел в свои мысли еще глубже. Я резко выдал:

— Знаешь, тебе просто стоит сказать ему, что ты его любишь.

Затем я поставил свою кружку в раковину и вышел под звуки громкого хохота Ируки и его неистовые отрицания по поводу того, что он не знает, кому он должен сделать такое признание.

Ночной воздух был холодным, несмотря на середину лета. Меня немного передернуло, и я взглянул в обе стороны улицы перед тем, как отправиться назад в свою квартиру. Возможно, если я пересплю с этим чуть подольше, я придумаю, что делать… или все волшебным образом исправится само собой: надежда умирает последней.

Я не заморачивался включением света, пока шел по квартире, сбрасывая одежду, я шел и оставлял ее за собой словно хлебные крошки. На кровать, я забрался под одеяло и содрогнулся, когда холодные простыни коснулись моей плоти. Я зарылся глубоко в одеяло, искренне желая зарыться в матрац с головой.

Меня вырвали из сна, в который я не помнил, как провалился. Я рывком сорвал скрученные вокруг ног простыни и оглядел свою темную комнату, удивляясь тому, что нечто меня разбудило. Я осторожно встал с кунаем в руке и выскользнул из комнаты в гостиную. Дверь балкона была раскрыта. Я прокрался и плавно закрыл ее.

Сильные руки обняли мое тело, одна из них обездвижила мою руку с кунаем. Я не сопротивлялся, но позволил этим мягким рукам с длинными пальцами высвободить оружие из моей ладони. Оно со звоном упало на пол и откатилось под книжную полку. Мне не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, кто это был. Его запах раздражал мой нос, а сердце пропустило удар, когда его имя вспыхнуло у меня в уме.

— Не двигайся, Наруто, — глухо произнес он, его губы были так близко к моему уху, что почти касались моей мочки.

Я не двигался. Я стоял неподвижно, как смерть, пока эти руки путешествовали по моему телу. В конце концов, когда они остановились на моих бедрах, прижимая меня плотно к его телу, я снова вспомнил про свой голос.

— Какого черта ты творишь, ублюдок? – прошипел я сквозь сжатые зубы.

Горячий рот прошелся по боку моей шеи и, словно кто-то выдернул затычку из ванной, весь гнев мгновенно вытек из меня. Я откинулся назад в это твердое тело, чувствуя его успокаивающие ладони, едва касающиеся моей обнаженной кожи. Зубы прикусывали, раздражая мои чувства. Я резво вдохнул, когда теплый язык прошелся по месту, которое только что укусили.

— Я тебя не отпущу, Наруто. Никогда. Ни за что. — Каждое слово было подчеркнуто поцелуем, запечатленным по обеим сторонам моей шеи. – Я лишь едва попробовал… тебя на вкус… я думал, этого будет достаточно. Но нет, — прошипел он голосом, полным разочарования.

Мои тело и разум единодушно пришли к одному выводу, я повернулся в его объятиях и уставился в его глаза, полные тревоги. Я разглядывал каждую мелочь и малейшее движение, ища подтверждение того, что он вводил меня в заблуждение. С Саске это всегда было сложно определить. В противовес словам, я подался вперед и, сделав глубокий вдох носом, слегка поцеловал твердую линию его губ. Его вкус напоминал нечто пряное, что он съел перед тем, как прийти ко мне.