Цена славы

Но Минсок ощущал себя подавленным из-за ее молчания. Он переживал, что они расстанутся. Тем более — Юджин со своей красоткой успел распрощаться еще до обеда. Девушка испугалась возможных последствий раскрытия их отношений и сказала, что видеть его больше не желает, собственная карьера важнее. Глядя на то, как развивается ситуация вокруг Минсока и Наны, ее было даже сложно винить. Но Юджина, конечно, жаль.

— Мне начинает казаться, что этот год пытается нас добить, — признался Дан, когда они печально ужинали вшестером.

— Раз не умерли от напряженного графика, то вот вам череда скандалов? — с усмешкой уточнил Джинхо.

Дан недовольно кивнул. Когда этот год начинался, он знал, что будет сложно. Но не думал, что настолько и в этих сферах.

Скандал-скандалом, а работать все равно надо. Следующим утром они вшестером поехали в агентство. Дан — готовить выступление к выходу альбома, Джинхо — работать над альбомом, остальные — обсуждать некоторые сольные проекты. У Юджина было предложение сняться в дораме — он похож внешне на исполнителя главной роли и может сыграть его в юности, школьником. Сам он дал предварительное согласие и сейчас представители агентства «торгуются»: хотят, чтобы он еще и саундтрек к дораме исполнил. Инсон и Хэвон обсуждали рекламные контракты. У Минсока съемки для журнала.

Из-за этого они разделились. Дан спустился в один из общих репетиционных залов, отрабатывать номер «New day» с танцорами и музыкальной группой, остальные разбрелись по офису. Встретились уже за обедом.

Там Дан узнал, что ситуация вокруг Наны накаляется. Корейские фанаты группы устроили бойкот, угрожая перестать поддерживать творчество девочек финансово. В сети было полно традиционных для таких ситуаций видео, где карточки Наны режут, мнут и сжигают, в ее персональный мерч втыкают иголки. Она все еще не могла ничего писать Минсоку в течение дня — утром у нее отбирали телефон и отдавали только вечером. Вчера она рассказала, что стафф и их продюсер на нее орали, почти весь день винили во всех грехах, хотя когда-то сами позволили ей встречаться с Минсоком, даже помогали «прикрывать» свидания.

В январе в отношении Арин не было такого хейта. Да, ей досталось больше Дана, фанаты так же требовали ее исключения из группы, публичных извинений и всего в таком роде. Но UQ хорошо ее защищали. Мало того — после произошедшего они начали менять ее сценический образ, делая более дерзкой, даже немного женщиной-вамп. Арин было сложно, она едва справлялась с собственными эмоциями — ей приходилось выходить на сцену под недовольные крики толпы — но она пережила это. Сейчас, к середине февраля, все уже забыли о скандале. Арин снялась для обложки корейского Elle, стала лицом рекламы губной помады; бренд Versace, амбассадором которого она является, пригласил ее на неделю моды и всячески демонстрировал поддержку. В общем, у Арин теперь все хорошо… просто иногда ей припоминают излишнюю болтливость в переписке с подругами.

Вот только почему-то было стойкое ощущение, что КАС не сможет привести текущую ситуацию к такому же результату.

Когда в прошлом Дана раскрыли его отношения с Арин — а было это, кажется, в 2022 году, — в КАС тоже почти ничего не делали. Дан к этому моменту был уже популярен, но требований исключить его из группы не было, поэтому в агентстве выбрали тактику «переждать». Папа Дана сам нанимал ему в Корее пиар-агента, который помог немного сгладить ситуацию — Дан для этого публиковал посты в социальных сетях, выпустил песню и посетил пару интервью. Это помогло как бы «пристыдить» людей за хейт по отношению к нему и, со временем, все наладилось.

Вечером, за ужином, мысли Дана по поводу КАС очень точно выразил Инсон.

— Как же я рад, что мы ушли из этой помойки, — мрачно сказал он, глядя на Минсока.

— Это у тебя даже девушки нет, — печально улыбнулся Хэвон. — Но я в шоке от того, что они вообще ничего не делают, чтобы пристыдить людей. Это уже…

— Полноценная травля, — мрачно подытожил Минсок. — Я не понимаю — почему? Не только КАС не понимаю, но и вообще людей. За что… за что с ней так? Я так зол, честно говоря… И не знаю, что мне делать. Сегодня был у Юны-щи, спрашивал: могу ли я обратиться к фанатам, как Дан когда-то, попросить быть к ней добрее. Но Юна-щи сказала, что это тут не поможет, потому что хейтят ее не пауэры, травлю устроили фанаты AXIS.

Дан тяжело вздохнул. Он понимал Минсока. Тот достаточно старомоден, привык брать на себя ответственность, он с подросткового возраста был «мужчиной» в семье, всё его воспитание сейчас требует взять на себя основное бремя скандала. А бессилие и невозможность помочь любимому человеку для него хуже, чем собственные неприятности. Он бесится и не может сосредоточиться.

Внезапный звонок телефона заставил всех за столом подскочить. У Минсока на экране высветилось «Нана». Он без раздумий принял звонок.

В трубке рыдания. Сквозь них едва различаются слова.

— Они решили… исключить меня… я не знаю, что делать… я…

— Пусть приезжает, — решительно сказал Дан, нисколько не смущаясь того, что подслушал разговор.

— Что? — вздрогнул Минсок. — Сюда?

— Тут близко до офиса КАС, а места у нас хватает, — ответил Дан.

Минсок повторил его слова в телефон. Нана, что удивительно, легко согласилась.

Она и правда была в их общежитии уже через десять минут. За это время Дан успел сделать ромашковый чай и заказать доставку «ведра» мороженого. Насчет последнего он не был уверен, но Мэри всегда требовала сладкого, если ей было плохо. Вдруг пригодится?

За время в пути Нана немного успокоилась, но все равно было видно, что она может заплакать в любой момент. Джинхо увел младших наверх, чтобы не мешать, а Дан остался в гостиной — выяснить всю ситуацию.

— А нечего рассказывать, — мрачно сказала Нана. — Они расторгают контракт. Уже… расторгли.

— Уже? — удивился Дан.

Минсок обнимал сидящую.на диване Нану за плечи, а Дан передвинул кресло, чтобы сидеть напротив них.

— Уже, — подтвердила Нана и шмыгнула носом. — Радует только то, что из-за причины расторжения неустойка фиксированная, а не процентная… но даже так…

— Я выплачу, — решительно сказал Минсок.

— Толку-то? Мне все равно придется что-то продавать, чтобы отдать тебе, — вздохнула Нана.

— Не нужно отдавать, — ответил Минсок. — Это ведь, по сути, из-за меня. Ну… косвенно, конечно, но я чувствую себя виноватым и хочу отплатить хотя бы деньгами.

Нана скептически на него посмотрела. Дан даже улыбнулся: в ее взгляде была не благодарность, а скорее что-то вроде «ты чего такой глупый, просто так кому-то деньги отдавать?»

— У тебя есть контракт на руках? — спросил Дан, не давая начаться возможным денежным разборкам.

— Да. В сумочке. А что?

— Хочу посмотреть.

— Там пункт о неразглашении, — вздохнула Нана.

— На адвокатов он не действует, — задумчиво произнес Дан. — Потом сходишь к моему… я оплачу.

— Чего вы оба такие щедрые? — возмутилась Нана.

— Я не щедрый. Злой, — честно ответил Дан. — Если есть возможность твою неустойку отсудить у Диспатч, мы должны это сделать.

Нана от удивления приоткрыла рот.

— Отсудить у Диспатч? — уточнила она.

— Это возможно, но будет сложно, — ответил Дан. — Они следили за вами, делали фото без вашего разрешения в нерабочее время. Не факт, конечно, что получится — все же ваши суды не такие, как в США, — но попробовать можно.