Цена спокойствия

[1] te voy a matar puta(исп.) — убью, шлюха

[2] que ocurre(исп.) — что происходит

Глава 2.2

Они шли уже полчаса. Теперь дорога давалась гораздо легче. Метель стихла, ветер растерял свою мощь и едва ощущался, а выглядывающие из-под сугробов крыши зданий успокаивали, давая понять, что при ухудшении погоды всегда можно добежать до любого из этих укрытий. Плюс ко всему грязная мужская кофта оказалась довольно тёплой, просохшая обувь и толстые носки грели ступни, штаны и куртка, пусть и замызганные кровью, но тоже неплохо справлялись со своей задачей. Суккуб, уверенно шедшая впереди, уверяла, что до границы зимней зоны осталось всего минут десять.

— Так и не придумала, что будешь делать, когда снимешь ошейник?

— В первую очередь уничтожу его, — ответила нечисть, не оборачиваясь, — чтобы никто больше не оказался в моём положении. А потом… не знаю. К Асмодею возвращаться нельзя. Без крыльев у меня очень маленький выбор. Может, найду какое-нибудь симпатичное местечко, построю домик и буду жить. Правда, без мужской ласки я стану некрасивой, дряхлой, и очень быстро растворюсь в тумане.

Суккуб неожиданно всхлипнула и замолчала.

Ника задумалась. Её эмоции нельзя было назвать жалостью или сочувствием — иллюзий по поводу сути сверхъестественной красотки она не питала. Но спасение из плена и убийство обычного, пусть и не слишком порядочного человека, каким-то образом привязало её к этой недалёкой демонице. Теперь Молотова считала себя ответственной за то, что произойдёт с нечистью.

— Скажи, как тебя зовут?

— А? — суккуб обернулась и даже остановилась. — В смысле?

— Ну, имя у тебя какое? К тебе ведь нужно как-то обращаться.

— Нам не положено.

— Но ведь ты теперь сама по себе, правильно? Почему бы не выбрать что-нибудь красивое.

— Я почти не знаю женских имён. Но когда-то, когда я была человеком, меня звали ужасно глупо. Кажется.

— Ты помнишь прошлую жизнь? — поразилась Вероника. — А кем ты была? И как переродилась в… вот в это?

— Не знаю. — суккуб снова пошла вперёд, задумчиво бормоча: — Не помню. Что-то было… Или это сны? Красивый сад. Белое платье. Или это накидка? Столько людей… Может, всё-таки сон? Когда-то знала, но давно. А как давно я есть? Не помню.

— Эй, — Нике показалось, что она нечаянно вызвала у спутницы какую-то нехорошую волну мыслей, и испугалась, что нечисть сейчас как-нибудь «заглючит», — не помнишь и ладно. Хочешь, я тебе буду женские имена называть, а ты выбирай. Согласна?

— Что, котёночек? — обрубки крыльев дрогнули. — Имена? Хорошо. Почему бы и нет.

— Елена. Ольга. Елизавета. Лецития. Эмбер. Катрин. Эльза…

* * *

— Вон за тем сугробом. — Суккуб Шерон поморщилась: — Отойди на пару шагов. Мне же больно.

— Извини. Я просто уже замучилась. И замёрзла. Хочется побыстрее выбраться, а ведь там ещё какая-нибудь дрянь может оказаться. Например, лава.

— Нет-нет, там точно переходник. Правда, я его не люблю. Давит что-то. Но терпимо. А некоторых в первые же секунды распыляет.

Ника знала о том, что в буферной зоне могут находиться лишь те потусторонние существа, что не считают убийство людей целью своего существования. А самые сильные, элитные создания вообще в него попасть не могут.

«Вот и посмотрим, насколько безопасно отпускать нечистую в самостоятельное плавание», — девушка решительно направилась к сугробу.

Позади раздался какой-то грохот. Ника увидела, как снег под ногами стремительно превращается в лёд, и обернулась.

— Бежим! — Взвизгнула Шерон и, нервно дёргая хвостом, понеслась к границе.

Ника замешкалась — она ошарашенно смотрела на гигантского человека в меховых одеждах, который громко топал ногами по только что появившемуся льду, из-за чего тот покрывался трещинами.

— Проснись! — страх в голосе нечисти вырвал из ступора. Молотова моргнула и припустила что есть мочи к тому месту, на которое показывала Шерон. Ботинки скользили, ноги всё время норовили попасть в трещины, но девушка не сдавалась и бежала изо всех сил. И всё равно северное создание почти её достало, разверзнув прямо перед носом широкий и бесконечно глубокий разлом. Вероника остановиться не успела, и с криком полетела вниз.

И упала на мягкую траву.

— Успела, успела, — бубнила невдалеке суккуб, не пытаясь приблизиться, — как же повезло-то…

Ника медленно сняла рюкзак, со вздохом облегчения легла на спину, раскинула руки и улыбнулась.

Над головой глубокое синее небо без единого облачка пело голосами жаворонков. Два солнца — одно большое, другое чуть поменьше, ласкали лицо тёплыми лучами. Вероника, глядя на них, почему-то всегда думала о родителях — когда-то она видела лишь одно светило, а второе появилось сразу после отцовской смерти.

— Если бы не успела, меня бы ошейник убил, ужас какой…

— Шерка, помолчи.

— Чего?

— Помолчи, дай отдышаться.

— Но…

— Две минуты. Две минуты, и я тебя освобожу.

Здесь царило лето. Бабочки, не обращая внимания на девушку и нечисть, порхали вокруг. Одна опустилась на грудь Вероники, но тут же взлетела.

Молотова гнала прочь мысль о том, что на человеческой территории её тоже вряд ли ждёт рай. Здесь, в этом спокойном и мирном месте хотелось задержаться подольше. Но продукты и вода подходили к концу, а о том, что происходило с теми, кто оставался здесь надолго, девушка понятия не имела и не хотела выяснять на себе.

— Кто это был, не в курсе?

— Скорее всего, какой-то божок эскимосов. Тебе это действительно так важно знать?

Ника потянулась всем телом и села:

— Ты права. Без разницы. Ну, иди ко мне. Снимем с тебя эту дрянь.

Суккуб как-то резко погрустнела:

— Подожди. Вот так вот сразу? Тут где-то недалеко речушка должна быть. Может, одежду простирнёшь, помоешься? Ведь если местную воду пить не будешь, ничего плохого не произойдёт. Вдруг там, за границей, пустыня или городок без водопровода?