Цена свободы

– Ким тогда был уже с Виктором… - посчитала нужным сказать я.- Он прикидывался его союзником.

– Да?
– она удивленно повернулась ко мне, но тут же отвернулась.- Не знала… Впрочем, я и не знала, что ты у него в плену. Искала тебя для личной мести, как идиотка… А ты все время была у него! Впрочем, в один день Виктор позвонил мне и сказал, что скоро заберет мальчика и я могу с ним делать что хочу. Потом я узнала, что это потому что он узнал о предательстве Кима и о его тайной записке Бураку.

– Так вот почему он послал так срочно за Кирилом… - припомнила я.

– Да, вот почему… - пробормотала она.

– Я могла бы быть причиной смерти твоего сына. Ты это понимаешь или снова сложно осознать?

– Я понимаю.
– спокойно сказала я.- Но не стала. И я прощаю тебя. Ты всего лишь одинокая девушка с разбитым сердцем, которая любила брата больше жизни. Я прощаю тебя, Инна. Прощаю.

Девушку затрясло как лист на ветру и она повернула ко мне лицо залитое слезами. В глазах было столько тоски, боли и… любви. Нет, она никогда больше не причинит вреда нашей семье. Я уверенна.

– Вика...- хрипло прошептала та.
– Ты слишком добра… Это не честно… Но спасибо! Твое мнение мне очень важно!..

С параллельной стороны комнаты, в районе дверей, раздались неожиданный аплодисменты. Ким вышел из тени с холодным лицом, полным ненависти и презрения. И оно было обращено не ко мне.

– А я нет!
– процедил тот, глядя прямо в глаза перепуганной до чертиков девушки.- А я нет, сестричка.

Часть 40

– Ну почему «нет», Ким?
– взмолилась я.
– Почему ты не можешь простить её?

Девушка убежала в слезах после внезапного появления Кима, а тот только рад. Его ярость была такой сильно, что была буквально осязаемой.

– Она чуть не убила Кирила.- стал загибать пальцы тот.- Пусть, она думала, что это не мой ребенок и что? Тебя успокаивает мысль, что она желает смерти твоему сыну, пусть и не от меня? Меня — нет! Я тебе уже говорил, мы семья и хоть ты приняла решение уйти. Любой, кто против нас — враг.

– Инна любит тебя и переживает как мать за сына.- уговаривала я.- Дай ей шанс.

– Пожалуйста, закроем тему или я уйду.
– жестко сказал мужчина, взяв меня за руку.- Лучше расскажи мне, что это за привычка падать в обмороки?

Он артистично приподнял бровь, давая понят, что это шуточный вопрос.

– Ким… - осторожно протянула я, и немного помявшись продолжила.- Я не хочу, что бы Айлу жила с вами.

– И почему же?
– его брови полезли вверх в немом вопросе.- Что же с ней стало не так?

– Все!
– прошипела сквозь зубы.- Знаешь почему я простила твою сестру? Потому что она одумалась до того как натворила беды, а Айлу нет!

– Она не одумалась, а так случайно получилось.- сказал, как отрезал.- Либо мы говорим на другую тему либо я ухожу.

– Я не хочу, что бы ты уходил… - честно сказала, нежно взяв его за руку.- Расскажи мне что-то… Что угодно… Мне так не хватает твоего голоса, внимания и присутствия в моей жизни…

Его глаза вмиг потеплели заражая меня вселенской любовью и заботой.

И мы говорили. Обо всем на свете! И не было вокруг тюремной больницы, обвинений и трудностей. Была только я и он.

А на утро Ким ушел и спустя пять минут пришел доктор и отправил меня обратно в мою светскую тюрьму. От «нечего делать», после душа и завтрака, я залезла в интернет и натолкнулась на такую статью…

«Премьер министр Азербайджана жив!

Внезапная новость всколыхнула весь мир. Премьер министр Азербайджана Бурак Олджари жив! Кроме того, его появление стало не менее эпичным — он заявился прямо в зал заседаний, где ни в чем не повинную девушку засудили за его убийство на пожизненный срок. Напомним, что светская львица была взята под стажу по обвинению в убийстве бывшего мужа Виктора Авдеева (который и так на ходу разваливался) и своего друга Бурака Олждари (до сих пор нет никаких подтверждений их не то что дружбы, но и знакомства). Мутное дело, не правда ли друзья? Ну что ж, нам остается только следить за новостями и навострить ушки и глазки!...»

– Это хотя бы читать можно...- прокомментировала я сама себе статью во (ВНИМАНИЕ!) женском журнале! Да-да!..

На утро ко мне пришел Франц и «обрадовал» новым судом уже завтра. В этот раз особым оптимизмом он не отличался, а был жутко сосредоточен и серьезен. Адвокат объяснил мне, что будь это дело чисто, я бы уже дано была свободна, но теперь придется проделать огромную работу, что бы тот, кто меня засадил не имел другого выбора, кроме как отпустить на волю.

– Ким устроил целую компанию по твоему спасению.
– пояснил он.- Подключат всё и всех, кого только можно. В первом числе СМИ, конечно. То, что они сейчас пишут про тебя — нам не на руку. Но уже сегодня выходят "правильные" статьи.

– Насильно мил не будешь… - неуверенно ответила я и стыдливо отвела глаза.

– Будешь, Вика… - возвращая на лицо самодовольную улыбку, уверил Франц.- Тут то я тебе точно скажу — насильно мил еще как будешь!

И я стала! Уже на следующий день публика в суде была другой. Меня разве что не причислили к лику святых и, как объяснил Франц, это дает нам 30 процентов и еще плюс 40 за работу адвоката. Пока мы были в плюсе и это радовало.

Суд шел гладко. Франц отбивался от новых и новых улик, а у меня замирало сердце при каждом слове судьи. И когда последний вышел для оглашения результата, Ким крепко прижал меня к себе, видимо побоявшись повторения прошлого…

– Суд постановил, признать Викторию Островскую, - время замерло, а почва под ногами пропала. Если бы не объятья Кима, в которых я просто повисла, давно бы уже валялась на земле.- Невиновной в смерти Виктора Авдеева, а признать его смерть виной сердечной недостаточности...

Удар молотка. Решение принято и больше его не поменять. Все кончено... Я свободна! Свободна!!

С неверующими глазами повернулась к мужчине, даже не пытаясь дослушать слова судьи до конца. Главное я уже услышала.

– Да?
– спросила я Кима и расплылась в улыбке.

– Да!
– уверенно ответил тот и отпустил меня, но только для того, что бы сжать мое лицо в своих нежных руках и поцеловать так, что закружилась голова.
– Я же говорил, что мы справимся!

– Кхе… Кхе...- перебил нас Бурак. На удивление, оглядевшись по сторонам, стало ясно, что в зале остались лишь мы одни. Сколько же мы так простояли!?
– Мы выиграли битву, а не войну. Вы же не думаете, что это все?

– Что ты имеешь ввиду, Бурак?
– настороженно спросила я.
– Ты что-то знаешь?