Цена жалости

– Научит… Дядюшка Джером объяснит… – бормотал солдат, сдавив Гемрику челюсть.

– Эй, Джером! Отдай мне пацана!

Хватка ослабла. Солдат недовольно обернулся:

– Что? Вот ещё. Он мне должен. Смотри, как он меня порезал!

– Ну, что он там тебе должен, это ты с командиром обсуждай, – подошедший мужчина пожал плечами. – А мне он приказал привести мальчика к нему. Немедленно.

– Может, – вкрадчиво начал солдат, – подождёшь немного?

– Не подожду, – отрезал мужчина. – Не собираюсь из-за тебя объясняться со Вторым Мечом.

Разочарованно вздохнув, солдат поднялся с Гемрика.

– Ну ничего, парень, – пообещал он напоследок, – если выживешь, дядюшка Джером с тобой ещё потолкует.

А затем на голову Гемрика надели мешок.

Стирая кожу, запястья стянула пеньковая верёвка. Кто-то поднял Гемрика в воздух. Острое плечо больно упёрлось ему в живот. Куда его несут, Гемрик не видел.

Не видел он, как в глазах его отца ещё до сражения с Нагренмеллом отразилась обречённость. Не видел, на какой запредельной, недоступной для человеческого понимания скорости проходил их бой. И то, как голова отца покатилась по утоптанному двору, окрасив землю в тёмно-красный, казавшийся почти чёрным цвет, он тоже не увидел. Совсем скоро череп мальчика вспыхнул болью, и он отключился.

***

За то время, что он провёл в Королевской армии, Кьёрнвинд повидал немало искусных бойцов. Сила уважалась в любых войсках, поэтому навыки солдатов развивались на регулярных тренировках и учениях, и любой из солдат имел изрядную подготовку. Кьёрнвинд служил уже пятнадцать лет и считал себя хорошо подготовленным воином. Но сейчас его руки дрожали.

Схватка, свидетелем которой он стал, была невероятна. Как глуп он был, предполагая, что они с Сенвигом смогут убить этого человека! Нет, справиться с тем, кого командир назвал Четвёртым, не смог бы и весь отряд. Именно поэтому с ними и отправили Нагренмелла.

Оружие мелькало с такой скоростью, что Кьёрнвинд его практически не видел. Да что там оружие – сами силуэты бойцов смазывались, когда они атаковали друг друга! Наполненная кувырками и пируэтами, их битва ушла далеко за рамки всех виденных Кьёрнвиндом сражений. Это был не поединок – это было искусством.

Когда голова Мелона упала на землю, Кьёрнвинд почувствовал горькое разочарование. Волшебная, мистическая битва закончилась, оставив после себя лишь печаль. Пусть он и был их врагом, мир покинул великий воин.

Нагренмелл устало выдохнул и опёрся о своё странное оружие:

– Достал всё-таки меня, паршивец, – с ухмылкой покачал он головой.

Кьёрнвинд увидел, как по рубашке командира под кольчужной накидкой расползается кровавое пятно, и удивлённо моргнул. Кровь и не подумала исчезать, это не было наваждением. Нагренмелл действительно ранен.

– Собери всех, – тусклым голосом попросил он.

Кьёрнвинд кивнул и быстро обошёл огороженную территорию, собрав тех, кто изначально был поставлен в дозор. Они вернулись во двор минут через пять; к этому времени рядом с Нагренмеллом стоял солдат, удерживающий на плече ребёнка с мешком на голове и связанными руками. Кьёрнвинд усмехнулся: они бы ещё в цепи сопляка заковали!

– Дело сделано, – проскрипел Нагренмелл, обведя взглядом оставшихся членов отряда. – Собираемся, подчищаем следы и уходим. Кьёрнвинд, когда мы будем уходить – подожги дом. Свидетели не нужны.

С того момента, как Кьёрнвинд ушёл, он побледнел ещё сильнее, поэтому солдат, глубоко вдохнув, выпалил:

– Командир, а раз свидетели не нужны, так может, мы напоследок развлечёмся, а? Чего добру зря пропадать?

Нагренмелл прикрыл глаза. Он был серьёзно ранен и окружён семью солдатами, которые его не очень-то жаловали, и глаза их недобро сверкали, ожидая ответа командира. Взвесив ситуацию, он принял единственно верное решение:

– Ну, если вам так хочется войти – как я могу мешать, – он сделал приглашающий жест в сторону двери.

Кьёрнвинд первым ломанулся в дом. За ним двинулись остальные. Кто-то в предвкушении развлечений радостно потирал руки, с другой стороны раздался довольный смех. Скопившееся напряжение требовало выхода, и солдаты знали, как от него избавиться.

Последним в дверь вошёл мужчина, который принёс на плече ребёнка. С разрешения Нагренмелла оставив парнишку во дворе, он направился следом за остальными. Шёл он не слишком охотно: то, что они собирались совершить, не казалось ему чем-то правильным, но и отбиваться от коллектива он не хотел.

Они все были на кухне. Когда солдаты вошли в комнату, Кьёрнвинду показалось, что он услышал одинокий стук со стороны входа, но он не придал ему значения. Он был в ярости.

Женщина лежала рядом с дочерью и сыном. Со стороны могло показаться, что они просто уснули – настолько умиротворёнными выглядели их лица. Идиллию нарушали три кровавых росчёрка, по одному на каждую шею.

С другой стороны дома тоже послышался стук. Кьёрнвинд повернулся ко входу. Нагренмелл, этот ублюдок, он убил их, когда Кьёрнвинд собирал остальных солдат!

– Ну, сука, – зло сплюнул Кьёрнвинд и стремительно направился к двери, походя махнув остальным. – Идём, парни! Добьём раненую падлу.

Злость внутри него смешивалась со страхом. Он ещё помнил, как Нагренмелл сражался; не истекай он кровью, Кьёрнвинд не пошёл бы против него даже с целым отрядом. Но сейчас…

Он толкнул дверь, намереваясь высказать командиру всё, что о нём думает, но она не поддалась. Он толкнул сильнее – бессмысленно. Добротно сколоченная дверь держала крепко.

– Нагренмелл! – взревел Кьёрнвинд, разъярённо колотя по дереву. – Что это значит?!

Он думал, что ему не ответят, когда со двора донёсся усталый, скрипучий голос:

– Ты прав, Кьёрнвинд. Свидетели не нужны.

В ноздри ударил едкий запах гари. Кьёрнвинд бешено врезался в дверь, пытаясь выбить её. Не сработало.

– Тут должна быть запасная дверь! Скорее! – Джером, один из самых старых солдат в отряде, бросился в другую сторону. Дверь обнаружилась в кладовке сразу за кухней. Кьёрнвинд восторжествовал, оттолкнул Джерома, вцепился в дверь, чувствуя, что ему уже не хватает воздуха, а одежда пропитывается потом.

Дверь была заперта.

Комнаты заполнились густым дымом, перемежаемым пламенными всполохами. Горький запах проникал в ноздри, пепельным привкусом оседал на горле. Дышать становилось всё сложнее.

– Подвал! – вспомнил Кьёрнвинд. Скорее, в подвал!

Они подняли люк. Места в подполе было немного – ровно столько, чтобы хватило на пятерых, если потесниться. Кьёрнвинд задержался на месте, пропуская остальных вперёд.

Их было семеро.

Топор с хрустом врезался в затылок Джерому. Он всё равно был старше всех остальных, рассудил Кьёрнвинд, а значит, и к смерти был ближе прочих. Лезвие с противным всхлипом покинуло проломленный череп.