Цена желаний

Он перебил ее:

– Что случилось?

– Ну, это дело личное. Как бы то ни было…

– Нет, без «как бы то ни было», – возразил кузен. – Ты позвала меня, Тони, чтобы я тебе помог, и ты не должна от меня ничего утаивать.

Она облокотилась на стол, оперлась подбородком на сплетенные руки и нахмурилась:

– Нет-нет, не могу. Могу только сказать тебе, что хотела повидаться с Арнольдом, потому что он снова стал совать нос в мои дела, и это привело меня в ярость.

– Что же он сделал?

– Написал мне мерзкое письмо о… – Она запнулась, потом сказала – О моей помолвке.

– А я и не знал, что ты помолвлена, – заметил Джайлз. – С кем же на сей раз?

– Не говори «на сей раз» – будто я уже сто раз была помолвлена. Я до этого была помолвлена всего один раз.

– Прости. Так с кем же?

– С Рудольфом Мезурьером, – сказала Антония.

– Ты имеешь в виду этого человека из конторы Арнольда?

– Да. Он главный бухгалтер. Наступило молчание.

– Это, конечно, к делу не относится, – сказал наконец Джайлз извиняющимся голосом, – но что за странная идея?

– А почему бы мне не выйти замуж за Рудольфа, если мне так хочется?

– Не знаю. Я просто удивился, почему тебе захотелось – вот и все.

Она вдруг улыбнулась:

– Ты просто вредина, Джайлз. Я считаю, что мне надо за кого-нибудь выйти замуж, потому что Кеннет рано или поздно женится, и я вовсе не хочу оказаться на мели. – Глаза ее глядели жалобно. – Такая тоска жить совсем одной и самой о себе заботиться, и вообще – мне очень нравится Рудольф.

– Понимаю. А Арнольд возражал?

– В том-то и дело. Я думала, он будет на самом деле рад избавиться от ответственности – ведь он так часто пытался выдать меня замуж. Вот я и написала ему, потому что хоть вы все и говорите, будто я неблагоразумная, но я ведь прекрасно понимаю, что до двадцати пяти лет не могу выйти замуж и вообще ничего не могу без его согласия. А он, вместо того чтобы послать мне свое благословение, написал мне это мерзейшее письмо и заявил, что слышать об этом не желает.

– Почему?

– Совершенно без причины. Из снобизма.

– Послушай, Тони! – сказал Джайлз. – Я знаю Арнольда и знаю тебя. Я не скажу, что он принадлежал к симпатичному мне типу людей, но он был и не так плох, как вы с Кеннетом о нем думали. Да, я знаю, что вам обоим было с ним очень гадко, но я всегда был убежден, что вы многое сами на себя накликали. Поэтому не говори мне, будто он не дал своего согласия на твое замужество, не объяснив тебе – почему. Уж скорее ему было наплевать на твои дела.

– Ну, ему не нравился Рудольф, – упрямо продолжала Антония. – Он хотел, чтобы я составила лучшую партию.

Джайлз вздохнул:

– Лучше покажи мне его письмо. Где оно?

Она указала на пепельницу в конце стола, и в глазах у нее вспыхнуло капризное торжество.

Джайлз глянул на черный пепел и затем сурово на кузину:

– Тони, дурочка, почему ты сделала такую ужасную глупость?

– Надо было, Джайлз. Правда, надо было! Ты ведь знаешь нашу ужасную манеру – вываливать все, что мы думаем. Так вот, я сказала этим полицейским, что у меня есть письмо от Арнольда, и им тут же приспичило прочитать его. А оно не имеет никакого отношения к убийству: оно было чисто личного характера, вот я и сожгла его. И совершенно бессмысленно спрашивать меня, что в нем было, потому что я все равно не скажу. Такие письма никому не показывают. Он нахмурился:

– Понимаешь, Тони, ты мне не облегчаешь задачу. Я не смогу тебе помочь, если ты мне не веришь.

Она доверчиво сунула в его руку свою.

– Я знаю, и мне очень жаль, но понимаешь, это было заветное. Просто не надо им говорить, что я сожгла письмо. Мы можем выбросить пепел в окно и сделать вид, что письмо потеряно.

– Ну продолжай, расскажи мне все до конца, – попросил Джайлз. – Когда ты получила это письмо?

– Вчера часов в пять вечера. Я позвонила в его дом на Итон-плейс, но Арнольда там не было, и я, естественно, предположила, что он поехал в Эшли-Грин с одной из своих дамочек, раздобыла машину и поехала следом.

– Ради Христа, Тони, опусти пассаж о дамочке. Ни один вменяемый полицейский не поверит, что ты поехала ругаться с Арнольдом, думая, что с ним женщина.

Она широко раскрыла глаза.

– Но я поехала!

– Я знаю, что поехала. Ты – конечно. Но не говори этого. Ты ведь не знаешь, была ли с ним женщина, верно?

– Нет, но похоже, что была.

– Тогда не говори. Что случилось, когда ты приехала в коттедж?

– Ничего. Арнольда там не было. Поэтому я влезла в окно кладовки и стала его ждать. Ты знаешь, как это бывает. Все время говоришь себе: «Ну еще полчасика», а время бежит. Во всяком случае, я знала, что он приедет, потому что все было приготовлено. А он все не появлялся и не появлялся, и мне совсем не улыбалось ехать назад в этакое время, вот я и легла спать.

– У тебя есть доказательства, что ты не выходила в эту ночь из коттеджа? – спросил Джайлз.

– Нет, потому что я выходила: я выводила Билла на прогулку примерно в пол-одиннадцатого, и он перегрызся с каким-то охотничьим псом.

– Это может быть полезно. С этим псом кто-нибудь был?

– Да, женщина, этакая ощипанная курица. Но это вовсе не полезно, скорее наоборот, так как я шла в сторону деревни, дошла до поворота и возвращалась, когда повстречала эту курино-охотничью команду. Таким образом, я с легкостью могла до того всадить нож в Арнольда. И, наверное, мне следует рассказать тебе, что у меня на юбке была кровь охотничьего пса, и мне пришлось ее замывать. Потому что когда пришла полиция, я сушила юбку. И если учесть еще, что я немного огрызалась вначале, поскольку думала, что они пришли из-за собачьей драки, то вполне возможно, я могла настроить их против себя.

– Я бы этому не удивился, – сказал Джайлз. – И еще вопрос: Кеннет знает, что ты здесь?

– Нет, так вышло, что не знает. Его не было, когда я получила письмо от Арнольда. Но ты знаешь, какой он: пожалуй, он и не заметил, что меня нет дома. Да если и заметил, то просто решил, будто я сказала ему, что ухожу на ночь, а он позабыл.

– Меня не это волнует. Знал ли кто-нибудь, что ты едешь сюда?

– Нет, я никому ничего не сказала, – заверила Антония. Она глянула на кузена с некоторой тревогой. – Ты полагаешь, они думают, будто это сделала я?

– Надеюсь, что нет. То, что ты провела ночь в коттедже, говорит в твою пользу. Но пора перестать дурачиться, Тони. Полиция хочет, чтобы ты сообщила о своих передвижениях прошлой ночью. Будем надеяться, они не станут слишком расспрашивать тебя о письме Арнольда. Впрочем, тебе нечего скрывать, ты должна рассказать им правду и ответить на их вопросы.

– Откуда ты знаешь, что мне нечего скрывать? – Антония злобно глянула на кузена. – Я была бы не прочь убить Арнольда прошлой ночью.

– Я полагаю, тебе нечего скрывать, – повторил Джайлз жестче.