Ценный груз

— Кажется, ты сердишься. Это из-за того, что на протяжении всего следствия я попытался тебя провести? — Дэмин ощутил неловкость, словно стараясь помириться после ссоры с братом.

Мингли отрицательно качнул головой. Он казался сегодня задумчивым и молчаливым.

— А вот я немного сержусь на тебя, — улыбнулся Дэмин. — Уверен, что твоими стараниями меня сместили с должности судьи.

Мингли повернул к нему голову, чуть склонив ее вбок. Прищуренные глаза переливались янтарем в свете вечерних фонарей. Все же был в нем что-то нечеловеческое. Что-то звериное.

Дэмин вновь вспомнил о том огромном темном силуэте и звуках, с которой он накинулся на свою жертву. Что, если Мингли однажды поступит с ним так же? Что вообще прячется там, в глубине этих глаз? Ведь куда-то же подевалось то жуткое существо, что пожирало свет только одной своей тенью?

— Я уже говорил, что не причиню тебе вреда, — Мингли чувствовал страх сильнее прочих чувств. Как бы и кто его от него ни прятал, этот аромат всегда просачивался едким привкусом железа.

— С людьми это так не работает. Одних слов недостаточно, чтобы сердце поверило в их искренность. Только поступки способны его убедить.

— Чтобы сердце поверило, — медленно и задумчиво повторил Мингли, соскребая ногтем крохотное коричневое пятно с рукава. — А что в вашем сердце рождает чувства?

Дэмин был рад, что смог разговорить демона. Его излишняя молчаливость напрягала больше, чем необдуманные поступки или неуместные вопросы. Поэтому он с удовольствием принялся объяснять:

— Зависит от многого. Страх или боль — это всегда последствия поступков. Разочарование и обида — результат несбывшихся ожиданий. Надежда и воодушевление — это вера.

— А что насчет привязанности или любви? — грубо перебил его демон.

Дэмин внимательно посмотрел на собеседника. Его вопрос не прозвучал как шутка или желание превратить ее в таковую. Обычно мечник всегда норовил извратить все, что касалось человеческих эмоций и мотивов. Все его вопросы до этого были наводящими, подталкивающими к чему-то. Но сейчас Дэмин не понимал, но чувствовал, что тот интересуется с неподдельным желанием понять.

— Зачем тебе это знать, Мингли?

Вопрос Дэмина повис в воздухе. Молчание затянулось, и звуки города вновь охватили их обоих. Плеск воды, крики птиц и голоса людей.

Они оба погрузились в собственные мысли. Каждый старался найти ответы в другом, но не мог их получить, потому что ни один из них не был по-настоящему искренним. Но даже несмотря на оставшееся недоверие между ними, Дэмину хотелось помочь Мингли разобраться во всем людском. Вероятно, от того, что он впервые задумался, не мог ли этот демон быть настолько одинокой душой, что жаждет найти единения с человеком?

— Я надеюсь, — в тягостное молчание внезапно ворвалась голос Гувэя, — что наше сотрудничество не окончено, — Он подошел к краю пристани и одарил Дэмина веселой улыбкой. — Мне кажется, мы отлично сработались!

— Если не считать того, что ты нас дурил долгое время, — отозвался Мингли.

— Кстати о лжи, — сын градоначальника вмиг стал серьезным, — очень странно как-то вышло с наложницей Джана. Она намеревалась сбежать на торговом судне, что везло пушнину в Тивию.

— И что тут странного? — Дэмину все еще неприятно было касаться разговора об этой женщине, — это ее выбор.

— Странно то, — продолжил Гувэй, — что ее нашли в трюме, повешенной на лисьем хвосте.

Сын градоначальника выдержал паузу, словно ожидая, что кто-то из них должен прояснить ситуацию. Но, видя непроницаемый взгляд Дэмина, — который украдкой посмотрел на своего мечника, — и заинтересованного лишь в еде Мингли, что выглядывал лодку, закончил сам:

— Вероятно, она хотела сбежать, но поняла, что без нашего ведома ни один корабль не покинет гавани и повесилась.

Мингли кивнул в сторону приближающейся лодки-закусочной. Пока остальные забирались в покачивающееся судно, он скривил губы в ядовитой усмешке, вспоминая какие нелепые угрозы и проклятия в его адрес бросала Рия в свои последние минуты жизни:

— Я надеялась, — девушка была в отчаянном положении, и потому даже Мингли уже не мог ее испугать, — что ты позабавишься с Дэмином, как со всеми предыдущими своими подопытными. Вырвешь ему сердце, заполучишь его тело или сведешь с ума. Но ты медлил и бездействовал. Я хотела смерти всей его семье! Потому что его отец казнил господина Хэ — того, кто подарил мне жизнь, спас из рабства, увидел во мне человека. И да будет тебе известно, что я не верю в такую чушь, будто демон в состоянии познать человеческое сердце. С чего бы такой, как ты, уподобился людским переживаниям, страстям и потерям? А без этого ты и половины всего не поймешь! Для тебя это забава, для меня же это была возможность расквитаться с теми, кто погубил важного для меня человека. Ты — демон, и ты далек от того, что мы ощущаем. Ты оцениваешь чувства людей как ребус, как головоломку. Обдумываешь и взвешиваешь все людские поступки на уровне логики и предвзятого отношения к человечеству в целом. Тебе никогда не понять нашего сердца.

— Ну, твоего сердца я и не стремился понять. Тут ты права. — Мингли медленно двигался в ее сторону, как грозовые облака, что заполняли собой небо. — Мне абсолютно наплевать на твои чувства. Но ты ошибаешься, будто мне неведомы переживания и привязанности. Просто я не поддаюсь самому главному недостатку, что есть у людских чувств — их силе, затмевающей разум. Из-за мести ты совсем запамятовала, кому перечишь и чью дорогу намереваешься перейти.

— Что он для тебя? Игрушка? — Не унималась Рия, в глубине души еще надеясь выбраться живой из сложившийся ситуации. — А для меня — кровоточащая рана. Почему ты не мог просто отдать его мне! Почему ты пришел убить меня из-за него? Какая тебе разница, что с ним будет? Людей вокруг полно, найди себе другую забаву!

— Я уже нашел все, что искал.

Мингли не желал вдаваться и дальше в подробности и объяснения. Он схватил Рию за волосы, когда она внезапно попыталась побежать в сторону выхода из трюма. Нога девушки подвернулась, и она упала на пол, ощутив жгучую боль в лодыжке. Впившись ногтями в руку демона, Рия продолжала пытаться освободиться из его мертвой хватки. Она готова была вырвать собственные волосы, лишь бы выбраться на свободу.

Мингли шагал не спеша, волоча ее в сторону развешенных на балках шкур.

— Какую предпочтешь? — прозвучал его безналичный голос.

— Всем своим человеческим сердцем! — Закричала Рия. Она прокусила себе запястье и взмахнула рукой. Рубиновые капли посыпались градом в сторону демона. — Жажду и желаю тебе познать людское сердце! Пусть однажды ты и сам позабудешь о разуме и падешь жертвой страстей!

— Да, да, жду-не дождусь, — ухмыльнулся демон, — тогда-то я обрету бессмертную душу, и мне никакая погибель не станет страшна.

— Есть кое-что пострашнее собственной смерти, — прошипела сквозь зубы девушка. — мои слова — слова ведьмы.

— Какая чушь. — Мингли одним рывком поднял трепыхавшуюся Рию на ноги. Он продолжал держать ее за волосы, выгнув шею так, чтобы можно было, не торопясь намотать на нее пушистый лисий хвост. — Дэмин был прав, ты, ведьма, совсем обезумела под действием магии крови.

В тишине трюма раздался шорох одежды, а следом неприятный хруст костей.

— Мингли? — Дэмин выдернул его из воспоминаний. — Что будешь заказывать?

Демон мгновенно позабыл о произошедшим, будто Рия и ее смерть — согнанная с тарелки муха. Он внимательно просмотрел все нарисованные на пожелтевшем листе бумаги блюда. Совершить еще одной ошибки и давиться невкусной крупой ему больше не хотелось.