Цепи контроля
Шрифт:
Внутри все перевернулось. Эмоции метались из стороны в сторону, я не мог понять, что именно сейчас испытываю. Забравшись на кровать, сел рядом с ней, приподнял Лилу и притянул к себе, надеясь, что смогу хоть немного ей помочь всем этим.
— Я звоню Генри, — ставя ее перед фактом, сказал я, быстро набирая его номер и приложил мобильный к уху.
Пока шли гудки, ожидал от Лу споров и сопротивления. Но она молчала и это еще больше пугало. Похоже у нее либо нет сил спорить, либо же девушка прекрасно понимала, что не выдержит больше. Оба варианта были просто ужасны. Мое сердце разрывалось на части, от страха и боли. Я не мог даже представить,
Генри снял трубку, послышалась классическая мелодия и множество голосов.
— Хёну, я немного занят, не мог бы ты поз… — начал мужчина, только я не дал ему договорить.
— Генри, ситуация пиздец и нихуя ни ждет. Если ты сейчас не приедешь к нам, Лилу к чертовой матери откинется прямо у меня на руках, — я дрожал, слова вылетели из меня быстрее, чем планировал. Попрошу прощения за все потом. Сейчас мне важнее, чтобы он поскорее приехал домой и сделал бы так, чтобы Лу больше не испытывала эту боль.
— Скоро буду, — только и сказал мужчина, оборвав вызов.
Вот и хорошо, надеюсь это скоро, будет реально быстро. Иначе я с ума сойду от страха и непонимания, как мне облегчить страдания Лилу. Бросив телефон рядом, обнял дрожащую и горящую от высокой температуры девушку, притягивая при этом ее еще ближе.
— Держись, ВиЛу… прошу… потерпи немного… — умолял ее я, всем телом ощущал, как она сжималась от новой боли и дрожала так сильно, что каждая последующая минута кажется последней в ее жизни.
Это страшно, настолько, что и словами не описать.
Наблюдать за страданиями любимого человека, понимая, ты ничего не можешь сделать, чтобы помочь ей. Я боюсь, что она и правда может умереть у меня на руках. Не хочу ее терять, мы толком ничего не успели. У нас впереди столько всего…
Господи, я никогда не верил в тебя, но прошу, услышь мою молитву. Не дай ей умереть! Дай ей сил дождаться Генри, чтобы он помог. Прошу, помоги нам найти решение. Лилу не виновата в грехах своей бабушки. Не забирай ее у меня.
Это были самые мучительные полчаса в моей жизни. Я уже сбился со счета, сколько раз Лилу трясло за это время. А ее тело то холодело, то раскаливалось до предела. Больно, безумно и невыносимо. Ее крики, слезы, она погрузилась в бред и не понимала, что я ей говорю. Но несмотря на это, не останавливаясь повторял, что я рядом и просил ее держаться.
В комнату забежал Генри. Он побледнел, увидев в каком состоянии Лу. Мужчина забрался на кровать, начал осматривать девушку, что-то говорил, но я не слышал его. Словно снова в воде, погружаюсь на дно…
— Хёну, отпусти ее! — услышал я, после того как по моей щеке пришелся отрезвляющий и возвращающий в реальность, удар.
Пару раз моргнув, сделал так как меня просили, но руки далеко не убирал. Изабель стояла в углу, я даже не заметил, как она зашла. Блондинка медленно оседала по стене на пол, не в силах стоять на ногах. Изабель не моргая смотрела на племянницу, из глаз катились горькие слезы, губы скривились в гримасе боли и отчаяния.
— Хёну, посмотри на меня, — попросил Генри. Когда между нами установился зрительный контакт, он продолжил: — Неси ее вниз, аккуратно. Там я уже скажу, что делать дальше. Понял меня? — спросил мужчина, на что я лишь кивнул.
Генри слез с постели, присел около Изабель и что-то той прошептал, и только когда она кивнула, выбежал из комнаты. Блондинка закрыла лицо руками, погружаясь в рыдания, стараясь приглушить всхлипы, что все же вырывались из нее.
Взяв Лилу на руки,
я медленно вынес ее из комнаты. Прошелся по коридору и тяжело вздохнув, начал спускаться вниз. Никогда прежде такого не было, я всегда помогал ей подняться, а вот спустится, впервые.Мир вокруг стал каким-то тусклым, тихим и замедленным. Все эмоции пропали, оставляя во мне только одну цель: спасти Лу.
В груди защемило, когда я вошел в запретную комнату. Маленькая холодная лаборатория, от которой всегда бросало в дрожь, встретила меня холодом и неприятным запахом стерильности. Генри переодевшись занимался приготовлением сыворотки, а я встал как вкопанный, не понимая, что же мне делать дальше.
— На кресло и зафиксируй ее, — скомандовал мужчина, даже не посмотрев в мою сторону.
Посадив Лилу в кресло, пытался зафиксировать ее тело, но руки настолько сильно дрожали, что получалось не с первого раза. Когда я закончил и отступил на пару шагов назад, в горле появился ком. Страшное зрелище, Лилу с потухшими от боли глазами, содрогаясь всем телом от боли и выглядела бледнее трупа. Могу ли я остаться, чтобы быть рядом с ней в этот страшный для нее момент? Наверное, нет, мне стоит выйти.
Собираясь поцеловать ее в лоб и уйти, почувствовал холодное прикосновение к своей руке.
— Не уходи, — дрожащим и очень слабым голосом, попросила Лилу. Сознание вернуло девушку из череды болезненного бреда. Надолго ли?
Я замер, не в силах двинуться с места, она просила меня не уходить. Генри пододвинул мне стул, молча кивнув на него. Я сел рядом с девушкой, держа ее холодную ладонь, наблюдая за тем, как она вздрагивала несколько раз в минуту всем телом.
— Я рядом, — прошептал я, когда Генри подготавливал кожу Лу для укола.
Сердце болезненно сжалось, когда в ее тело вошла игла и девушка вздрогнула. Мужчина закончил и отошел в сторону, ничего не говоря. Сначала все было хорошо, только за одно мгновение, все пережитое ранее показалось ерундой. Начался настоящий ад, иначе не описать.
Цвет ее кожи менялся очень быстро, будто бы она стала разноцветной гирляндой во время праздников. Вслед за этим пришли судороги, которые заставляли тело Лилу неестественно извиваться. Теперь понятно для чего необходимо настолько сильно фиксировать ее в кресле. Она дрожала всем телом, до боли сжала мою ладонь. Температура опускалась и поднималась, заставляя меня испытать весь спектр ужаса. На минуту девушка затихла, да так, что даже пульс ее мне не получилось нащупать. Как только паника достигла апогея, Лилу встрепенулась и все началось по новой, сопровождаясь ужасающим криком. Раньше я никогда его не слышал, неужели так было всегда? По ее щекам текли слезы. Мой разум в какой-то момент просто перестал воспринимать происходящее как правду, блокируя меня от всех эмоций.
— И так каждый раз, — когда девушка перестала извиваться от боли и затихла, произнес Генри. Обернувшись посмотрел на него, выглядел мужчина не лучше. Бледный, потерянный и испуганный. Он посмотрел на часы, висевшие на стене и подошел к нам. — Через минуту, может две, она придет в себя.
— Отнести в постель, — прошептал я, понимая, что может еще сказать Генри.
— Да, будь с ней. Я попрошу Изабель сделать для нее кашу на завтрак, и принести все в ее комнату, так же как и для тебя. Ты молодец, хорошо, что позвонил. Если бы мы прибыли вечером… — он запнулся, не желая произносить страшное вслух, покачал головой, по всей видимости отгоняя тем самым даже мысли о подобном.