Цепные псы церкви. Инквизиция на службе Ватикана
Шрифт:
Во время осады Памплоны в 1521 году Лойола был тяжело ранен. Оправляясь от раны, он стал все больше предаваться размышлениям и чтению духовной литературы. После выздоровления он совершил паломничество в Монсеррат и повесил там в усыпальнице свое оружие, а затем вернулся и в течение года жил отшельником в пещере. В период этого затворничества он написал свое руководство «Духовные упражнения», в котором излагалась новая и риторичная программа христианской медитации. В 1523 году он предпринял второе паломничество – на этот раз в Иерусалим. Вернувшись в Испанию, он принялся изучать богословие в университете города Алькала. К 1526 году Лойола начал читать публичные проповеди – и навлекать на себя подозрения в ереси со стороны испанской инквизиции, которая арестовала его и продержала в своем застенке около трех недель, пока изучались его «Духовные упражнения». В конце концов его освободили, сняв выдвинутые против него обвинения, но запретили высказываться по вопросам веры в течение четырех лет. Чтобы обойти этот запрет, Лойола перебрался в 1528 году в Париж. Тут он собрал вокруг себя небольшой кружок преданных последователей, которые и стали первыми иезуитами. В 1534 году все они дали обет верности в церкви на Монмартре. 27 сентября 1540 года папа Павел III официально учредил орден иезуитов под его изначальным названием – «Общество Иисуса». Хотя иезуиты не носили оружия, их подготовка, дисциплина и терминология по существу своему имели военный характер. Утверждалось даже, и не без оснований, что в качестве модели для своего ордена Лойола взял иерархию и внутреннюю организацию ордена рыцарей Храма. В следующие полтора столетия иезуиты станут головным отрядом Контрреформации, проводником методических усилий Церкви по установлению новых сфер влияния, равно как и по возвращению по крайней мере некоторых территорий, сданных под нажимом протестантизма. Подобно военным штабам, иезуиты организовывали свои кампании в соответствии с законами стратегии. Чтобы заручиться средствами и доверием, они были вполне готовы присоединиться
Главный их интерес состоял в другом. Вскоре, например, для Церкви будут взборонены Богемия и Польша, оказавшиеся благодатной почвой для протестантизма. А спустя несколько лет сеть иезуитских миссий, как в прошлом общины тамплиеров и госпитальеров, охватит весь мир. Они расширят свое влияние на запад – через Атлантический океан – до Южной и Северной Америки, на восток до Индии, Китая, Японии и островов Тихого океана. В пределах же европейских владений иезуиты являлись орудием обновления инквизиции – ее организации, внешнего облика, названия и целей. К 1540 году, когда папа Павел III официально учредил орден иезуитов, окончилось «вавилонское пленение» в Авиньоне, а с ним завершилась и «Великая схизма», которая расколола Церковь более чем на столетие. Спустя пять лет Тридентский собор сформулировал программу, которая будет определять статус папы, административный аппарат, ориентацию и иерархию приоритетов в последующие три с четвертью столетия. И для вновь объединившейся Церкви первостепенной заботой неизбежно был крестовый поход против ереси протестантизма. В качестве прелюдии к собору в Триденте папа Павел произвел радикальное реформирование папского правительства и администрации. Для управления различными делами Церкви был создан целый ряд отдельных канцелярий или служб. Все эти службы ставились под непосредственный контроль папы и именовались как «конгрегации» и «советы». Инквизиция теперь становилась одной из таких «конгрегации». Лойола, который сам пострадал от рук испанской инквизиции, вероятно, не питал к ней особой любви, но его восхищала ее дисциплина, ее действенность, отлаженный механизм ее работы. В немалой степени с подачи иезуитов прежняя папская или римская инквизиция была реконструирована – и сделано это было именно по модели ее испанского аналога. Точно так же как испанская инквизиция служила инструментом политики испанских королей, папская – или римская – инквизиция сделается инструментом политики Церкви. Другими словами, ее главным приоритетом будет полагаться больше не «чистота» веры, а стабильность и благополучие папства и Церкви. Ее официальным названием будет являться отныне «Священная конгрегация римской и вселенской инквизиции, или Священная канцелярия». В 1908 году ее название снова будет изменено и трансформируется в «Конгрегацию Священной канцелярии».
Большинство комментаторов впоследствии чаще обычного пользовались сокращенной формой – просто «Священная канцелярия». Редкий случай, чтобы столь безобидное, даже как будто бы похвальное название приобретало столь зловещие ассоциации. В целях очищения от этих ассоциаций и придания еще более благовидного облика инквизиция была еще раз переименована в 1965 году, теперь в «Конгрегацию доктрины веры». Под этим названием она действует и сегодня, являясь прямым потомком и преемником первоначальной инквизиции, созданной в 1234 и реконструированной в 1542 году. Лойола и иезуиты были одним из главных факторов влияния при создании обновленной инквизиции, или Священной канцелярии. Не меньшее влияние оказал честолюбивый и фанатичный доминиканец Джованни Караффа. В период между 1515 и 1522 годами Караффа состоял папским нунцием в Испании, где его, как и Лойолу, поразила эффективность машины испанской инквизиции. По возвращении в Италию он стал лидером благочестивого кружка из высокопоставленных священнослужителей, одержимых идеей восстановления чистоты и моральных устоев Церкви. Одним из средств достижения этого для Караффы и одновременного привлечения к себе внимания была кампания против фрески Микеланджело с изображением Страшного суда в Сикстинской капелле. Когда фреска была открыта для обозрения публикой в 1541 году, Караффа и его кружок подняли шум. Они были возмущены откровенным фаллическим символизмом Микеланджело, изображенной им сценой, в которой одного мужчину тащат за гениталии, а другие целуются, и с гневом осудили произведение как непристойное. Их негодованию скоро вторили коллеги-единомышленники, и критика не умолкала в течение ближайших двадцати четырех лет.
В 1551 году, например, видный доминиканец писал, что Микеланджело «превосходно изображает обнаженные тела людей и их половые органы», и посетовал, что «совершенно неприлично повсеместно видеть всю эту наготу – на алтарях и в храмах Божьих». В конце концов Тридентский собор постановил, что на фреске надлежит сделать «исправления». В 1565 году для этой цели был специально нанят художник, который благопристойно облек все оскорбляющие взор выпуклости набедренными повязками и одеяниями. До сих пор сохранилась расписка, удостоверяющая в том, что он получил за свои старания «причитающуюся сумму в 60 скудо… в оплату работы, которую выполнил в 1565 году, прикрыв половые органы фигур в капелле папы Сикста». К тому времени сам Караффа был уже мертв. Но его нападки на фреску в 1541 году вызвали сочувственный интерес папы Павла III, который произвел Караффу и пятерых других членов его кружка в кардиналы. В конце концов в 1555 году Караффа и сам стал папой; он взял имя Павел IV и занимал Престол Святого Петра вплоть до своей смерти в 1559 году.
Поддержанный Лойолой и доминиканским кардиналом, архиепископом Бургоса, Караффа, снискав расположение папы Павла III, стал настаивать на учреждении постоянного трибунала инквизиции по модели инквизиционного трибунала в Испании. Потому-то в 1542 году была создана Священная канцелярия. Караффа был назначен первым инквизитором-генералом реконструированного института. Папа зарезервировал за собой право помилования. Не считая этого, новой папской инквизиции, или Священной канцелярии, была дана практически неограниченная власть, включая право делегировать полномочия другим священнослужителям и в случае необходимости прибегать к помощи светских властей. Сразу же после получения своего назначения Караффа завладел солидным каменным домом в Риме и оборудовал его тюремными камерами. Затем он издал четыре процессуальных правила, которых должны были придерживаться все инквизиторы. Им надлежало «наказывать даже по подозрению». Им надлежало «не щадить великих». Им надлежало быть суровыми со всяким, кто «прикрывается властью». И им надлежало «никому не давать пощады, тем паче кальвинистам». По поводу этих предписаний в частных разговорах Караффа особо подчеркивал необходимость наносить удары по людям на высоких постах, «ибо… от их наказания зависит спасение подчиненных им классов». Разумеется, ему не было надобности говорить, что подобное наступление на влиятельных особ эффективно нейтрализовывало любых его потенциальных соперников или претендентов на власть. Затем последовали чистки, ставшие прообразом тех чисток, которые проводились уже в наше время Гитлером, Сталиным и другими более мелкими тиранами того же пошиба. По словам одного историка, вся Италия «была парализована». Глава ордена капуцинов бежал в Женеву. Другие видные деятели, как светские, так и церковные, искали убежища в других местах. В 1546 году был распущен весь университет в Модене. Однако Караффу по-прежнему раздражала готовность папы миловать и то, в какой степени это подрывало способность Священной канцелярии проводить свой террор. Только став папой в 1555 году, Караффа наконец получил столь долгожданную лицензию на полную свободу действий. Чтобы сполна ею воспользоваться, он передал свои инквизиторские полномочия своей правой руке – доминиканцу Микеле Гислиери. В 1557 году Гислиери был назначен кардиналом, а год спустя – великим инквизитором. Впоследствии, в 1566 году, Гислиери тоже в свою очередь станет папой под именем Пия V. Едва Караффа взошел на Престол Святого Петра, как началось самое настоящее царство террора. В 1556 году в Анконе были сожжены двенадцать обращенных евреев, – видимо, их обращение сочли недостаточно полным. В 1557 году в тюрьму был заключен кардинал. В том же году немалое число венецианцев было обвинено в ереси, их доставили в Рим и отправили на костер. Когда Караффа умер в 1559 году, он пользовался такой ненавистью у жителей Рима, что городской люд взял приступом помещения Священной канцелярии, разрушил здания, разграбил и сжег все записи. Невзирая на это, однако, Священная канцелярия продолжила свою деятельность. В 1562 году в жестокой бойне в Южной Италии лишились жизни примерно 2 тысячи вальденсов. В 1567 году был обезглавлен видный флорентийский гуманист. В 1570 году в Сиене был казнен с помощью гаротты профессор риторики. В 1573 году Священная канцелярия взялась «изучать» картину Веронезе «Пир в доме Левия», и для допроса на трибунал был вызван сам Веронезе. Он избежал наказания, но получил предписание изменить картину за свой собственный счет.
Между тем Церковь претерпела значительную трансформацию. Уже в 1523 году быстрое распространение протестантизма сделало полностью очевидной необходимость в реформе. Высказывалось предложение, что такую реформу лучше всего провести на общем церковном соборе. Поначалу папа и курия были напуганы таким предложением, боясь, что любой собор может объявить себя выше папы. Действительно, стоило перспективе собора получить огласку, как резко упали в цене продававшиеся духовные должности в Риме. В конце концов, однако, в 1545 году папа Павел III все-таки созвал Тридентский собор. Тридентский
собор был одним из важнейших соборов в истории Церкви, сыгравшим эпохальную роль в определении Церкви и папства в том виде, в каком они дошли до нас. Отмеченный длительными перерывами, собор растянулся в общем итоге на восемнадцать лет и продолжался с 1545 по 1563 год. Он пережил и папу Павла III и Караффу в его ипостаси папы Павла IV.Собор открылся попыткой – не имевшей, правда, поддержки в самых влиятельных кругах – найти компромисс и примирение с протестантизмом. Впрочем, быстро стало понятно, что любая подобная попытка обречена. Посему собравшиеся священнослужители обратились к тому, как бороться с протестантизмом, и, дабы делать это наилучшим образом, к тому, как приспособить Церковь к этой борьбе. Собор провозгласил, например, «равный авторитет Священного Писания и предания». Другими словами, постановлялось, что Церковь, как воплощение предания, обладала авторитетом, равным авторитету самого Писания. Это, естественно, было по сути своей несовместимо с протестантизмом, который признавал только авторитет Библии. Размежевание с протестантизмом было еще более отчетливо обозначено другими решениями собора – например, формулировкой доктрины первородного греха и отказ признать правомерность утверждения Лютера об оправдании верой. Одновременно Тридентский собор взялся прояснить позицию папского престола в отношении епископов и церковных соборов. Так, к примеру, некоторые реформаторы поначалу пытались «утвердить примат собора даже по отношению к папе и тем самым провозгласить свой верховный авторитет». В конечном счете, однако, именно папский престол оказался верховным авторитетом, осуществляющим контроль над епископами, равно как и над церковными соборами. Тысячелетием раньше Церковь была преимущественно децентрализованной, а папа был всего лишь епископом Рима, как говорилось – «первым среди равных». В последующие столетия его власть постепенно все больше расширялась, но как таковая она не признавалась официально. После Тридентского собора Церковь стала аналогом абсолютной монархии – с папой в роли правителя. С этого момента иезуиты, Священная канцелярия и все остальные институты римско-католической церкви в меньшей степени заботились о предполагаемой «чистоте» веры, чем о сохранении устоев папства и Церкви.
А устои и границы Церкви уже сильно пострадали от широкого распространения еретических и гражданских идей. В регионах, где укрепился протестантизм, мало что можно было сделать для исправления нанесенного ущерба. В других же местах Церковь делала попытки восстановить и вернуть себе хотя бы подобие той монополии на знания, которой она обладала прежде. С этой целью была введена новая форма цензуры. Она приняла вид пресловутого «Индекса запрещенных книг» Священной канцелярии. Уже в 1554 году местные трибуналы Священной канцелярии – к примеру, в Венеции и Милане – составили свои собственные списки книг, на которых накладывался запрет. В 1559 году, в своем качестве папы Павла IV, Караффа опубликовал свой собственный нормативный «Индекс либрорум прохибиторум». В него входили не только еретические тексты, но также и те произведения, которые Священная канцелярия сочла аморальными. Среди них были произведения герметистов, таких, как Генрих Корнелий Агриппа Неттесхеймский, и гуманистов, таких, как Эразм Роттердамский. Были запрещены все труды Мартина Лютера, как и работы Яна Гуса. Подверглись запрещению книги, касавшиеся магии, алхимии и астрологии. Та же судьба постигла цикл сказаний о короле Артуре и собрание пророчеств, приписываемых Мерлину. Под запретом оказался Талмуд – вместе с тридцатью переводами Библии в ее целом виде и одиннадцатью переводами Нового Завета. Прилагался также список шестидесяти двух неблагонадежных печатников, большинство из которых находились в протестантском Базеле. В 1564 году Индекс Караффы был официально одобрен Тридентским собором и переиздан с целым рядом добавлений.
В 1571 году Микеле Гислиери – в прошлом соратник Караффы и великий инквизитор, а теперь папа Пий V – создал под началом Священной канцелярии особую «Конгрегацию Индекса», чьей единственной обязанностью было надзирать за соблюдением, сохранением и обновлением списка запрещенных книг. Этот институт просуществовал в таком виде вплоть до 1917 года, когда его обязанности вновь были вверены непосредственно Священной канцелярии. Последнее полное издание Индекса, отпечатанное в Ватикане, появилось в 1948 году. Среди авторов и книг, на которых налагался запрет, были (в алфавитном порядке) Иоганн Валентин Андреэ [27] , Бальзак, Джордано Бруно, Вольтер, Виктор Гюго, Декарт, Дюма (отец и сын), Золя, молитвенник англиканской церкви, Джон Локк, Джон Стюарт Милль, Монтень, Генри Мур, Эрнест Ренан, Руссо, Сведенборг, Спиноза, Стендаль, Лоренс Стерн, Фенелон, Роберт Фладд [28] , Флобер, Фридрих Великий Прусский, Яков I Английский, все исторические документы о масонстве и все исторические документы о самой инквизиции. В 1950-х годах вдогонку этому списку был опубликован перечень целого ряда других писателей – Сартр, Альберто Моравия, Жид, Казандзакис, Унамуно и Симона Бовуар. Такой список ставит огромные проблемы перед католическими историками и литературоведами. Одному из авторов настоящей книги вспоминается его первый год обучения в Чикагском университете, где программа основного курса включала обязательное чтение Стендаля. Среди студентов в то время присутствовали несколько семинаристов и две или три монахини. Чтобы получить разрешение прочесть «Красное и черное», они были обязаны обратиться через местного архиепископа в Священную канцелярию и получить специальное письменное уведомление. Впрочем, к тому времени шлюзовые ворота уже открылись. «Улисс», «Любовник леди Чаттерлей», «Лолита» и другие значительные произведения, которые прежде были запрещены гражданскими властями, сделались широко доступными массовому читателю. То же произошло и с целым рядом других менее крупных, но все же значимых произведений – например, Уильяма Берроуза, Генри Миллера и Хьюберта Селби. Библиотеки монастырей и семинарий оказались одураченными шутниками и накупили множество экземпляров «Богоматери цветов» Жене [29] , которую также из озорства предлагали не подозревающим подвоха монахиням. Для блюстителей «чистоты» морали и теологии из Священной канцелярии уже сам процесс отслеживания предположительно порочных книг, а тем более их запрещения, должен был казаться поистине сизифовым трудом. Наконец, в 1966 году Индекс был официально упразднен, что – как хотелось бы считать – было актом капитуляции и отчаяния.
27
Немецкий писатель-богослов (1586-1654), автор утопии «Христианополь» (1619).
28
Роберт Фладд (1574-1637) – английский философ-оккультист.
29
Жан Жене (1910-1986) – французский писатель, представитель театра абсурда. «Богоматерь цветов» – автобиографический роман о похождениях бродяги и вора.
Преследуя волхвов Ренессанса, Церковь вышла из Тридентского собора с новой консолидацией папской власти и двумя институтами – иезуитами и инквизицией в ее новом обличье Священной канцелярии – в качестве авангардной силы Контрреформации. В отвоевывании для Рима таких территорий, как Польша и Богемия, равно как и в распространении влияния Церкви за морями, эти институты демонстрировали энергию, изобретательность и рвение подчас эпического масштаба. В конечном же счете война уже была проиграна, и за небольшими исключениями ведшиеся сражения носили оборонительный характер – это были попытки удержать еще остававшиеся островки влияния Церкви.
Вначале, например, протестантизм означал исключительно лютеранство, вероучение, которое проповедовал в Германии Мартин Лютер. Однако новая ересь протестантизма очень скоро оказалась под стать гидре многоголовой, и с пугающей быстротой появлялись все новые протестантские секты. За Лютером последовали Кальвин в Женеве, Цвингли в Цюрихе, Джон Нокс в Шотландии. Хотя вряд ли он руководствовался при этом богословскими соображениями, Генрих VIII создал англиканскую церковь и разорвал связи с Римом. Наблюдалось также и возрождение некоторых древних ересей в новых формах, и был целый ряд мессианских или милленаристских [30] движений и течений – к примеру, самозваные анабаптисты, которые сначала объявились в протестантской Голландии, а затем, в 1534 году, захватили немецкий город Мюнстер, провозгласили свое собственное «царство Сиона» [31] и установили режим анархической вседозволенности и разнузданности нравов. Даже католические схоласты все больше подпадали под влияние «заразных» еретических учений. К тому времени, когда в 1563 году завершился Тридентский собор, мир изменился. Благодаря книгопечатанию и быстрому распространению идей светская ученость и протестантизм сделались свершившимся фактом, который Церковь была не в состоянии ни признать, ни отменить. Не прошло полстолетия, а прежняя гегемония Рима в духовной жизни Европы была ощутимо поколеблена, его духовные владения сократились примерно на треть. Массовые преследования ведьм продолжались – и столь же фанатически проводились протестантизмом, как и Церковью. Не считая этого, впрочем, деятельность Священной канцелярии стала носить более направленный, более специальный, более выверенный, более интеллектуальный и точечный характер. С середины шестнадцатого столетия история переименованной инквизиции сделалась больше историей отдельных случаев, чем повсеместного террора и преследований всех без разбора, – правда, некоторые из этих отдельных случаев касались ряда наиболее выдающихся имен в истории западной цивилизации.
30
Милленаризм – учение о втором пришествии Иисуса Христа и установлении тысячелетнего царства всеобщего благоденствия.
31
Сион – холм в Иерусалиме, где, согласно библейскому преданию, находилась резиденция царя Давида. По традиции считалось, что на нем воздвигнется тысячелетнее царство, Новый Израиль.