Цербер. Легион Цербера. Атака на мир Цербера (сборник)
Шрифт:
Следующие полгода для Рона Финиста пролетели почти незаметно. Поначалу осваиваться с оружием и доспехами было нелегко. Финист никогда не имел дела с огнестрельным оружием, даже не стрелял ни разу из обычного охотничьего дедовского карабина из-за дороговизны патронов, так что ему часто доставалось от сотника Грома.
На следующий день после выдачи оружия сотник развесил плакат с изображением автомата АК-407, названиями деталей и всем показал, как его разбирать и собирать. И начались тренировки.
– Время! – орал сотник, шагая взад-вперед по проходу казармы.
Солдаты
Сотник встал рядом с Роном. Финист вжал голову в плечи. Он знал, что виноват, так как на койке осталась лежать какая-то изогнутая деталька, название которой он даже не запомнил.
– У тебя из какого места руки растут, пятнадцатый?! Отвечай!
– Из плеч, господин сотник…
– Из плеч, – передразнил Гром. – Из жопы они у тебя растут, а не из плеч!
Пинок в живот согнул Рона пополам и заставил судорожно вздохнуть.
– Разобрать и собрать так, чтобы лишних деталей на этот раз я не увидел!
– Слушаюсь, господин сотник!
– О, Господи всемогущий! Дай мне сил не убить этого ублюдка! – пошел сотник смотреть результат первой разборки-сборки. – Скажи мне, горе-солдат! Как ты мог забыть вставить в автомат курок?!! Ты, мать твою, на что нажимать собираешься, чтобы стрелять?!! Отвечай!
– Не знаю… господин сотник… – ответила очередная жертва Грома.
– Не знает он!
Сотник с размаху ударил бойца, и тот отлетел к стене, распластавшись на полу.
– Разобрать и собрать! И чтобы курок находился в приличествующем ему месте!
– Слушаюсь… господин сотник…
Солдат с трудом встал, встряхивая головой и собирая глаза в кучу, взялся за автомат.
Сотник шел дальше, ругаясь почти у каждого солдата и награждая криворуких болезненными тычками и ударами. У тех же, кто умудрялся собрать оружие без лишних деталей, Гром брал АК-407 в руки. Взводил затвор и щелкал курком, прислушиваясь. Чаще после подобного действа Гром выдавал новую порцию брани.
Лишь у нескольких человек получалось все как надо, и после нажатия на курок в казарме все отчетливо слышали сухой щелчок и довольное урчание сотника. Но даже тех, кто показывал отличный результат, сотник заставлял разбирать-собирать оружие еще и еще, с первого дня приучая их делать это в автоматическом режиме.
На следующий день к занятиям по сборке-разборке оружия прибавились занятия рукопашным боем с применением «колуна», а точнее его выдвигающихся штыков. Впрочем, в занятиях они не участвовали, оставаясь в пазах, иначе к вечеру не осталось бы ни одного не израненного человека, не говоря уже о куче трупов.
Поначалу занятия выглядели не слишком презентабельно. Хромая сотня поделилась на две шеренги, встав друг напротив друга, и то одна, то другая линия проводила прием, в то время как их противники стояли почти неподвижно в атакующей позе, зажав в руках оружие.
– Шаг вперед! Отвод ствола противника своим стволом! Коли! – командовал сотник и сам проводил прием на свободном бойце.
Вскоре подобные примитивные занятия переросли в настоящие схватки, точно такие же, как кулачный мордобой. Применялось
все: кулаки, ноги, ножи (по-прежнему в ножнах), приклады «колунов». Как и кулачные бои, они проводились сначала внутри сотни по принципу «остаться должен только один», а потом сотни боролись против сотен.И солдаты дрались изо всех сил, награждая друг друга синяками, вывихами пальцев, рук, ног. Делали все, лишь бы не остаться, на ночь глядя, без порции каши.
Когда навыки разборки-сборки освоили все, и никто уже не мог получить взыскания за медлительность или ошибки, когда навыки рукопашного боя также были высоко развиты, к прежним занятиям прибавили настоящие стрельбы.
По вечерам на полигонах стоял оглушительный грохот стрельбы и разрывов, а по утрам мишени из песка с применением строительной смеси разлетались в пыль.
Обычная стендовая стрельба постепенно усложнялась, вводились элементы уклонения и нападения, кувырки, перекаты, как если бы солдаты занимались не на открытой местности, а в коридорах какого-либо здания.
За полгода интенсивного обучения Хромая сотня поредела еще на трех человек. Одного особо тупого и неисполнительного солдата сотник, не рассчитав силы, забил насмерть, еще двое погибли в результате неосторожного обращения с оружием, пристрелив самих себя во время стрельб.
53
– Командор, шаттлы готовы, – радостно объявил Сало.
– А «Эллин»?
– Тоже готов, Командор! Все приварили в лучшем виде…
– Наконец-то!
Кэрби Морфеус встал с топчана, скинув с себя наземь рабыню, массировавшую его плечи. Несмотря на все заверения, работа по переустройству внутреннего пространства трюма «Эллина» длилась дольше на целых два дня.
– Машину мне…
– Машину Командору!
Тут же подкатил джин.
– На ближайший полигон, – махнул он водителю. – Где стреляют…
– Понял…
За джипом Морфеуса увязалось еще две машины с охраной. Звуки выстрелов звучали все ближе, охрана заметно нервничала, но Кэрби на ее ерзания не обращал внимания. В своих легионерах он был уверен.
Машины остановились на вершине холма, и взору Морфеуса предстало согревшее его душу зрелище. Там, внизу лежали несколько десятков человек и стреляли по мишеням. Не просто решетили их сикось-накось, а выбивали внутри аккуратные отверстия величиной с голову. Чувствовалось, что они в этом изрядно поднаторели. Все отверстия получались примерно одинаковыми, и инструктор не делал никому замечаний. Наконец, после того как патроны в рожках у солдат закончились, он приказал:
– К метанию гранат приступить!
Солдаты сели на колено и прицелились, готовясь стрелять гранатами, задрав стволы автоматов чуть выше, чем при стрельбе пулями.
– Первый залп! Огонь!
Раздались хлопки покинувших стволы гранат, и позади мишеней расцвели огненно-песчаные взрывы.
– Второй залп! Огонь!
Взметнулись вторые разрывы.
– Третий залп! Огонь!
На этот раз произошел сбой. Несколько солдат промахнулись, и несколько мишеней разлетелось на куски.