Цербер. Перерождение

— Вот хрень… — протянул я. — Так, ладно! Попробуем ещё раз!

Поднявшись на лапы, я снова встал напротив манекена и закрыл глаза. Промахнуться было невозможно, ведь манекен был прямо передо мной, но даже в таких условиях, я как-то промазал и снова упал на пол.

— Да что за хрень?! — прорычал я и снова поднялся на лапы.

В третий раз я встал к манекену почти вплотную, но даже так удар прошёл мимо. Не выдержав, я вскочил на лапы и со всего размаху ударил по манекену, разорвав того в клочья.

— Пошёл он… — протянул я и закрыл глаза, возвращаясь обратно в свой мир.

Перемещение произошло моментально, и я оказался на кровати, в пустой комнате. Времени в реальном мире прошло совсем ничего и меня очень удивило, что Алекс уже успел куда-то уйти.

Выйдя из комнаты, я пошёл в коридор и увидел, что одежда Алекса, в которой он обычно выходит на улицу — пропала.

— Неужто… — прошептал я и побежал к окну.

Запрыгнув передними лапами на подоконник, я увидел бегущего от дома Алекса.

— Вот идиот! — прорычал я и побежал к входной двери.

Интерлюдия — 2. Рома Филиппов

Я рвался из квартиры, но выйти не получалось. Мать Алекса спит и не факт, что скоро соберётся наружу. А сам Алекс дверь закрыл на замок, чтобы я не смог ему помешать. В моей голове закружилось множество вариантов, как всё-таки помочь этому идиоту не наделать глупостей.

Покрутившись на месте и не найдя ничего, что может мне помочь, я закрыл глаза и переместился в карманное измерение. Я ожидал увидеть Анкрета и надеялся, что он как-то мне посодействует, но он ещё не вернулся.

— Чёрт! — рявкнул я и вновь закрыл глаза, возвращаясь обратно в свой мир.

После возвращения первой моей мыслью было пойти к матери Алекса, но я вспомнил про Виспа.

— Круглый! — громко сказал я.

Висп тут же вылетел из моей груди и зевнул.

— Что? — сонным голосом спросил он.

— Можешь меня за дверь перенести?

— Не-а… — протянул Круглый. — А тебе зачем?

— Алекса спасти… Долго объяснять. — протянул я. — Тогда… Может, знаешь другой способ, как мне из квартиры выбраться?

Висп запищал что-то на своём, тихо бормоча и летая вокруг.

— Есть одна идея. — прошептал он. — Высоты боишься?

Я сглотнул.

— Ты хочешь, чтобы я…?

— Агась! — весело пропищал Круглый и покрутился на месте, описав восьмёрку. — Но ты не дрейфь! Я тебя подхвачу!

— А окно-то я как открою? — протянул я и заглянул в гостиную.

Форточка была открыта, задувая прохладный ветерок в квартиру и раздувая прозрачные шторы. Я разочаровано вздохнул, ведь она была слишком высоко, да и пространства слишком мало, чтобы протиснутся.

Скрепив зубы, я зашёл в гостиную. Мать Алекса мирно лежала на диване с закрытыми глазами и сопела. Напротив неё находился включенный телевизор, бесшумно транслирующий какой-то сериал. Атмосфера отдавала уютом, но как бы мне не хотелось его сохранить, я решил нарушить ее покой.

Собравшись с мыслями, я посмотрел на Виспа, затем на мать Алекса и вздохнул.

— Простите, это для Вашего же блага. — прошептал я и рванул вперёд, впиваясь когтями в ковролин.

Пол секунды, секунда, полторы и вот, я уже лечу мордой в стекло, оттолкнувшись от пола. Зажмурившись, я приготовился к осколкам стекла, которые неизбежно повредят моё тело, но вместо этого я почувствовал сопротивление и резкую боль в голове. Меня оттолкнуло назад, и я упал на пол.

БАМ!

Глухой звук удара об стекло разнёсся по комнате.

— Какого хрена? — проскулил я и поднялся на лапы.

Бросив взгляд в сторону, я застыл на месте. Мать Алекса проснулась и смотрела на меня с выпученными глазами.

— Ты… — прошептала она и указала на меня пальцем, а затем на окно. — Пытался выпрыгнуть в окно…?

Я сглотнул.

— Г-гав…? — прошептал я и вновь побежал к окну.

Разбег, прыжок и…

БАМ!

Глухой удар и я лечу на пол, скуля от боли. Что за чертовски-прочные стёкла?!

— Да что с тобой, Тошка?! — вскричала женщина и подбежала ко мне. — У тебя всё хорошо?

Я уставился на неё, и уже было хотел с ней заговорить, разрушив всю конспирацию, но вдруг меня осенило. Вскочив на лапы, я побежал в прихожую и, встав в дверном проёме, стал лаять. Женщина подбежала ко мне, и я тут же рванул к входной двери. Прыгнув на неё передними лапами, я начал её царапать и стал завывать.

— Хочешь на улицу? — проговорила женщина. — Сейчас, дай только одеться!

Она быстро схватила свои сапоги и натянула их на ноги, попутно надевая пальто. Спустя несколько мгновений, она уже открывала дверь. Как только замок провернулся, а дверная ручка опустилась, я тут же рванул на улицу.

— Тошка, постой! — крикнула женщина, не успев нацепить на меня поводок. — Ты куда?!

Я не слушал её и бежал со всех ног вниз. Выбежав из подъезда, я чуть было не уронил бабушку с пакетами, но вовремя успел её обогнуть. В мою сторону посыпались проклятья и оскорбления.

Крутившиеся в моей голове мысли об Алексе, заставляли чувство тревоги нарастать. Я бежал сломя голову, поймав в воздухе его характерный запах — мяты от его шампуня и слегка потных носков. Неприятный запах, но зато стойкий.

— Как всё же хорошо, что ты не моешься! — прорычал я и побежал вперёд.

* * *

В детстве у всех были свои проблемы. Кого-то задирали в школе, кому-то было плохо дома из-за родителей, а кому-то не хватало внимания от девченок. Рома Филиппов не стал исключением, но его проблемы были иного характера. Его не задирали, родители его любили, а девочки бегали за ним толпами. Но Роме было на всё это наплевать. Ему было страшно.

Каждый шорох, каждое движение или лежащая не так, как он её до этого оставил, шариковая ручка — пугали Рому до изнеможения. Во всём он видел что-то ужасное, монструозное и отталкивающее. Фобии были его самым злейшим врагом, ведь из-за них ему приходилось замыкаться в себе и почти всё время проводить дома.

Даже обычная прогулка по парку могла стать для Ромы самым страшным ужастиком наяву. Ведь единожды услышав от своих сверстников историю о том, что все белки болеют бешенством — Рома тут же уверовал в опасность этих пушистых переносчиков смертельной заразы.

Вся его жизнь прошла взаперти, в четырёх стенах и все плюсы его жизни очень быстро превращались в минусы. Какой смысл от внимания девчонок, если ты не можешь проводить с ними время? Зачем родительская любовь, если каждое их слово поперёк твоего вызывает тревогу. Всё это было в Роме всегда и осталось до сих пор, но угасло с приходом в его жизнь Хлои.