Церковное привидение: Собрание готических рассказов
Шрифт:
— Что, муженек, как насчет тетки Джоанны?
— Не знаю… может, это был сон.
— Чудно, один сон на двоих.
— Не знаю, нас ведь сморило от джина. Джин тот же самый, вот и сны приснились одинаковые.
— По мне, на сон это не больно походило, скорее на явь.
— Считай, это был сон. Может, он не повторится.
Но на следующую ночь они слышали тот же шум. Луна пряталась за густыми облаками, и ни один из супругов не отважился спуститься в кухню. Но шарканье ног, шуршание и звон монет — все это повторилось. Всю ночь муж с женой не смыкали глаз.
— Что нам делать? —
— Думаю, — вздохнул Джейбес, — мы должны его вернуть.
— Да, но как?
Все обсудив, супруги решили, что нужно ночью отнести вещи покойницы на кладбище и сложить на могиле.
— Поступим вот как, — сказал Хокин, — пока суд да дело, подождем в церкви на паперти. Если вещи к утру останутся на месте, можно будет с чистой совестью взять их обратно. Как-никак погребение встало нам в копеечку.
— Сколько мы всего потратили?
— По моему расчету, три фунта, пять шиллингов и четыре пенса.
— Ладно, — сказала Элизабет, — надо попытаться.
Когда сгустились сумерки, фермер с женой, прихватив полотняные простыни, чайник и серебряные ложки, потихоньку выбрались на улицу. Они не решались выйти за порог, пока не разошлись по домам односельчане и не улеглась спать служанка Салли.
Супруги заперли за собой дверь фермерского дома. Ночь выдалась темная, ненастная, по небу неслись облака, и когда они смыкались, не оставляя просвета, на дворе не видно было ни зги.
Супруги робко жались друг к другу, оглядывались; у кладбищенских ворот они помедлили, прежде чем собраться с духом и войти. Джейбес запасся бутылочкой джина — подбадривать себя и жену.
Вместе они водрузили на свежую могилу все хозяйство тетки Джоанны, но налетевший ветер тут же подхватил и развернул простыни, так что их пришлось прижать по углам камнями. Хокины, дрожа от страха, отступили на паперть церкви. Джейбес откупорил пробку, сделал основательный глоток и передал бутылку жене.
С небес обрушился дождь, ветер с Атлантики запричитал меж надгробий, пронзительно завыл в зубцах башни, в проемах колокольни. В ночном мраке, за завесой дождя супруги добрые полчаса ничего не видели. Потом облака расползлись на клочья, над кладбищем показалась мертвенно-бледная луна.
Ухватив мужа за рукав, Элизабет указала пальцем на могилу. Но он и без того уже глядел во все глаза.
И видят супруги: высовывается из могилы костлявая рука, хватает одну из нарядных простыней и тянет. Утянула угол, а вот и всю простыню словно засосало водоворотом; складка за складкой скрывается она под землей.
— На саван взяла, — шепнула Элизабет. — Что, интересно, сделает со всем остальным?
— Хлебни-ка джину, жуть-то какая.
И супруги вновь присосались к бутылке, после чего она изрядно полегчала.
— Смотри! — выдохнула Элизабет.
И снова на поверхность вынырнули худые длинные пальцы и стали шарить в траве, подбираясь к чайнику. Нашарили вслед за чайником блестевшие в лунном свете ложки. Глядь — выпросталась вторая ладонь, и длинная рука
потянулась вдоль могилы к остальным простыням. Подняла их — и тут же, подхваченные ветром, простыни заплескались, как паруса. Рука удерживала их, пока они не наполнились ветром, а потом отпустила; порхнув через кладбище, поверх стены, они улеглись среди чурок на соседнем дворе, где жил плотник.— Хекстам послала, — шепнула Элизабет.
Руки тем временем принялись рыться в чайнике, вытряхивая оттуда часть монет.
Еще мгновение, и метко запущенные серебряные монеты, звякнув, упали на паперть.
Считать их? Супругам было не до того.
А руки подобрали наволочки, завернули в них чайник и серебряные ложки, ветер подхватил подброшенную связку и переправил через кладбищенскую стену на двор колесного мастера.
По диску луны снова побежала завеса тумана, кладбище потонуло в темноте. Небо прояснилось лишь через полчаса. На кладбище не колыхалась ни единая травинка.
— Похоже, нам можно идти, — промолвил Джейбес.
— Давай подберем, что она нам бросила.
Пошарив по полу, супруги подобрали монеты. Сколько их было, они узнали только дома, при зажженной свече.
— Сколько? — спросила Элизабет.
— Тютелька в тютельку три фунта, пять шиллингов и четыре пенса, — ответил Джейбес.
Aunt Joanna, 1904
перевод Л. Бриловой
ГЕНРИ ДЖЕЙМС
Генри Джеймс — прославленный писатель-экспериментатор и теоретик литературы, автор сложной психологической прозы, главные темы которой — сопоставление американской и европейской культур и анализ американского национального характера, — питал немалое пристрастие к жанру рассказов о привидениях и отдал ему обильную дань. Сборник «Рассказы Генри Джеймса о привидениях», из которого взят публикуемый рассказ, был издан исследователем творчества писателя, Леоном Эделом, в 1948 г.
Г. Джеймс родился в Нью-Йорке, в семье религиозного философа Генри Джеймса-старшего, который унаследовал от своего отца значительное состояние и потому имел возможность дать своим детям превосходное образование. Генри Джеймс-младший учился в Нью-Йорке, Лондоне, Париже, Женеве и, наконец, в Гарвардском университете. Изучая в Гарварде право, Джеймс пришел к решению не связывать свою судьбу с этой профессией, а вместо этого заняться литературой. Писать рассказы и печататься в периодических изданиях он начал в студенческие годы. Первый его роман, «Родерик Хадсон», появился в 1876 г.
В 1875 г. Джеймс переселился в Европу, а в годы Первой мировой войны получил британское подданство. Обосновавшись в Англии, Генри Джеймс более двадцати лет прожил в Лондоне, а в 1898 г. приобрел загородный дом — Лэм Хаус в городке Рай в графстве Сассекс. Там были написаны его поздние романы. Среди наиболее известных крупных произведений писателя следует назвать «Американца» (1877), «Женский портрет» (1881), а из числа его новелл критики выделяют «Поворот винта» (1898), который относится к интересующему нас жанру и считается его шедевром.