Цесаревич. Корона для "попаданца"

Само собой, никаких официальных встреч цесаревича и канцлера не было запланировано. Мало того, о том, что Саша посещал столицу, вообще мало кто знал. Это было обусловлено, во-первых, определенной секретностью, а во-вторых, тем, что великий князь приехал вечером пятого числа и уже шестого утром отбыл обратно в Москву. Этакий ночной променад в кавалерийском темпе по целому списку интересных людей. Нас же с вами, дорогой читатель, интересуют только две беседы, которые произошли за ту ночь, в силу незначительности остальных на их фоне. Первой стала, как несложно догадаться, встреча Александра с Бисмарком, который «прискакал» прямо в гостиничный номер, где инкогнито остановился цесаревич, уже через два часа после его прибытия.

–  Доброй ночи, - Александр вежливо кивнул входящему Бисмарку, - я польщен вашим визитом.

–  Для меня это честь, - так же вежливо кивнул головой, возвращая комплимент канцлер.

–  Хорошо.
– Саша мило улыбнулся, выжидая пока канцлер устроиться на диване напротив, после чего продолжил.
– Мы с вами довольно занятые люди, поэтому, давайте сразу перейдем к делу. Обратите внимание вот на этот деревянный футляр. Посмотрите поближе, не стесняйтесь. Это мой подарок вам.
– Бисмарк слегка удивлено поднял бровь, впрочем, взял лежащий рядом с ним футляр, положил его на колени и открыл.

–  Винтовка?

–  Да. На текущий момент лучшая в мире армейская винтовка. Калибр триста семьдесят четыре тысячные доли дюйма. Дальность убойного выстрела около мили. Скорострельность около дюжины выстрелов в минуту.
– Отто аккуратно извлек винтовку из футляра, осмотрел ее и примерился. Пару раз взвел затвор и нажал на спуск. Потом повернул голову к Александру и с довольным лицом сказал:

–  Прекрасное оружие!

–  Я рад, что оно вам понравилось.
– Александр улыбнулся своей коронной сияющей улыбкой во все тридцать два зуба, сохраняя хитрый прищур в глазах, что как рукой сняло довольное выражение с лица Бисмарка.
– У меня есть еще пятьдесят тысяч таких же винтовок, да десять миллионов патронов к ним. В связи с чем, я хочу посоветоваться с вами, как вы думаете, если Пруссия начнет проводить успешные наступательные операции одну за другой, грозя окончательно разбить датскую армию, получится ли мне выручить по сто рублей с каждого «ствола»?
– К концу этой короткой фразы Бисмарк был уже совершенно сер лицом.

–  Сто рублей в той обстановке не предел. Они и больше заплатят, если вы дадите им победу.

–  Да, вы правы, поторговаться не будет лишним.

–  Ваше императорское высочество, вы что-то конкретное хотите или нам нужно самим подумать о том, чем вас можно заинтересовать?

–  Мне нравиться, что наш диалог перешел в конструктивное русло. Знаете, если не считать небольшого инцидента во времена Елизаветы Петровны, Российская Империя с самого своего основания не воевала с северными германскими землями в целом и с Пруссией в частности. Да и с Германией тоже не очень хочется в будущем сталкиваться. В этом есть определенные причины, например, очень тесное взаимное переплетение нашей аристократии.

–  Германии… вы думаете, мы сможем объединиться после столетий раздора?

–  Я думаю, что если мы с вами договоримся, то у объединения северных Германских земель под единой короной будет еще один сторонник.

–  Зачем вам это? Мне казалось, что России это не выгодно.

–  Я думаю, что значительно окрепшая Пруссия сможет стать существенно более самостоятельна и независима. Мы ведь с вами не горим желанием играть под британскую, австрийскую или французскую дудку. Ведь так?

–  Любопытно, - Бисмарк уже оправился от винтовочного шока и загадочно улыбался.
– И все же, что вы хотите? Пруссия может компенсировать вам убытки от несостоявшейся сделки с Данией. Но ведь, я думаю, вам этого будет мало?

–  Давайте раскроем все карты. Как я вижу ситуацию? Мне очень не импонирует поступок моей далекой прабабушки Елизаветы Петровны. Она ведь, по доброте душевной просто взяла и отдала владения короны. Поэтому, после победы Германии над Данией, я хотел бы получить титул герцога Шлезвиг-Гольштейнского, который некогда был моей фамилией потерян.

–  Но у Пруссии совсем другие интересы относительно этих земель.

–  Да, я в курсе того, что Пруссия желает присоединить эти земли в виде одной из своих провинций. Вы же понимаете, что это крайне сложно из-за серьезно запутанной династической и дипломатической ситуации. В частности, это приведет к войне с Австрией и, вероятно, Францией. Вы готовы к этому?

–  Нет, - Отто скривился от описанных перспектив.

–  Я тоже так думаю. Но, все же, вы готовы рискнуть. Поэтому, я предлагаю вам другой вариант. Шлезвиг-Гольштейн отторгается от Дании и оформляется в виде единого и неделимого герцогства, которое входит в виде широкой автономии в состав Прусского королевства. Чтобы застраховаться от неудовольствия Австрии, Пруссия признает права русского наследника на Шлезвиг-Гольштейнский престол, ссылаясь на Петра 3, который до принятия императорской короны имел именно этот титул. Подобный шаг позволит укрепить отношения между Россией и Пруссией, а также прикрыть вас от открытого столкновения с Австрией. По крайней мере, в одиночку. Да и Франция вести войну одновременно с Пруссией и Россией не сможет. В конце концов, из-за столь незначительного дела устраивать крупномасштабную войну мало кто захочет, по крайней мере, спонтанно.

–  Зачем вам нужен этот Шлезвиг-Гольштейн?

–  Для России, да и для Пруссии он важен судоходным каналом, который там можно построить. Вы ведь понимаете, что иметь неконтролируемый Данией, проход судов между Балтийским Северным морями, очень выгодно.

–  Хорошо. Я поговорю с Вильгельмом. Но почему такое предложение не сделал мне ваш отец?

–  А он может? Посмотрите как его по рукам и ногам связали. Кстати, дорогой Отто, это еще не все.

–  Что?! Вам этого мало?
– Отто был решительно удивлен.

–  Не переживайте вы так. Сверх сказанного, я хочу поддержки Пруссии в получении Россией небольшой колонии где-нибудь в Африке.

–  Колония? Где?

–  Это не столь важно. Где-нибудь на юго-западном берегу Африки. Там пустынные земли.

–  А вам они зачем?

–  Морская база.

–  Хорошо, если Вильгельм согласиться на вашу идею с герцогством, малую колонию в Африке он одобрит без каких-либо проблем.

–  Отлично.

–  Вы уже выбрали место?

–  Да, мне понравились земли к северу от британской капской колонии.

–  Намибия?! Александр, зачем вам эти пески?

–  Я же говорю - создание морской базы флота. Нам нужно налаживать систему опорных пунктов в связи с расширением наших владений в Тихом океане. К тому же, все хорошие места уже заняты, а войны с Великобританией мы пока не жаждем совсем. Особенно колониальной. К тому же, окружение базы песками очень серьезно обезопасит ее от нападения крупных соединений противника со стороны континента.

–  Хорошо. Обещаю вам - если будет принято положительное решение, то оно будет принято по обоим вопросам. Я, конечно, противник колоний, но это дело России, а не Пруссии, а потому вам решать.

–  Я рад, что мы услышали друг друга.

На этом первая встреча, канцлера с цесаревичем, подошла к концу. Следующий важный разговор случился уже рано утром, когда Александр к шести часам посетил отца, что только-только выпроводившего прусскую миссию. Впрочем, удивляться неожиданному появлению сына император уже не мог, так как был крайне уставшим из-за этих длительных дипломатических и политических игр.

–  Что от тебя хотел этот пройдоха?
– была первая фраза отца, при встрече с сыном.