Цезарь Каскабель (иллюстр.)

— Мне нравится там, где твоя семья, и мое самое большое желание — никогда не расставаться с вами!

— Милая малютка Кайетта!

— Это очень далеко — Франция?

— Все далеко, Кайетта, особенно если спешишь! Но мы будем там… может быть, даже слишком рано…

— Почему, Жан?

— Потому что ты останешься с господином Сержем в России! Мы не расстанемся здесь, но придется разлучиться там! Господин Серж позаботится о тебе, милая Кайетта! Ты станешь красавицей барышней… и мы не увидимся больше!

— Почему ты так говоришь, Жан? Господин Серж очень добрый и благородный человек! Не я спасла его, а вы, конечно, вы! Если б вас там не оказалось, что я могла бы сделать для него? Своей жизнью он обязан твоей матери, всем вам! Ты думаешь, господин Серж забудет это? И почему ты хочешь расстаться навечно?

— Кайетта, милая! Я вовсе не хочу этого! — Жан не мог сдержать свои чувства. — Но… я боюсь! Не видеть тебя больше, Кайетта! Если бы ты знала, как я несчастлив! К тому же я хотел бы не только видеть тебя! Ах! Если бы ты стала членом нашей семьи, ведь у тебя нет других родственников! Мои отец и мать так любят тебя!

— Не больше, чем я люблю их, Жан!

— И мои брат и сестра! Хотел бы я надеяться, что они станут твоими братом и сестрой!

— Так оно и есть! А ты, Жан?

— Я? Я тоже… Милая Кайетта… Да! Я тоже хотел бы быть тебе братом… но еще более преданным… более любящим…

Жан умолк. Он взял руку Кайетты, сжал ее… И остановился на этом, не в силах произнести что-либо еще. Кайетта трепетала, сердце ее бешено колотилось, а на щеке появилась слеза.

Пятнадцатого октября рыбаки Порт-Кларенса сообщили господину Сержу, что можно готовиться к отъезду. Мороз усиливался. Среднее значение температуры не превышало уже десяти градусов ниже нуля по Цельсию. Ледяное поле казалось абсолютно неподвижным [120] . Не слышался и характерный для неустановившегося льда треск.

Обычно зимой на этом берегу вскоре после ледостава появлялись азиатские туземцы, приходившие по торговым делам из Нунямо в Порт-Кларенс. Порой ледовая дорога становилась весьма оживленной. Нередко на ней появлялись сани, запряженные собаками или оленями, которые за два-три дня преодолевали расстояние в восемьдесят лье между двумя континентами. Здесь существует природный мост, открывающийся с началом и закрывающийся с концом зимы, то есть действующий в течение шести месяцев в году. Только не стоит пользоваться этим мостом слишком рано или слишком поздно во избежание жуткой катастрофы, вызываемой подвижкой льда.

[120]За длительный период гидрологических и ледовых наблюдений еще не отмечалось устойчивого ледового покрова по всему Берингову проливу одновременно: отдельные ледяные поля разделяются полосами свободной воды.

В преддверии путешествия через сибирские пространства до того дня, когда «Прекрасная Колесница» остановится на зимовку, господин Серж приобрел в Порт-Кларенсе различные предметы необходимые во время сильной стужи, и среди прочего — несколько пар «ледоступов», используемых индейцами вместо коньков и позволяющих быстро пробегать большие расстояния по льду. Сыновья циркового артиста быстро научились ими пользоваться. За несколько дней Жан и Сандр стали искусными «ледоступщиками», упражняясь в покрытых крепким льдом бухточках рядом с песчаным берегом.

Господин Серж пополнил также запас мехов, закупленных в Форт-Юконе. Речь шла не только о том, чтобы одеть людей, тем самым защитив их от мороза, но и о том, чтобы утеплить отсеки «Прекрасной Колесницы», застлать ими кровати, покрыть коврами стены и пол, дабы удерживать тепло от кухонной печки. Впрочем, нет надобности еще раз повторять, что господин Каскабель рассчитывал переждать самые лютые морозы в одном из довольно многочисленных городков южной Сибири.

Наконец на двадцать первое октября назначили отъезд. В течение двух предшествовавших дней грозовое небо обрушило на землю тонны снега. Белое покрывало превратило бескрайнее ледяное поле в гладкую равнину. Рыбаки порешили, что лед стал прочным от берега до берега.

К тому же вскоре все убедились в этом. Несколько путников прибыли из порта Нунямо беспрепятственно и без больших опасностей.

Девятнадцатого числа господин Серж узнал, что два русских чиновника из Порт-Кларенса не захотели больше ждать и направились к побережью Сибири. Они вышли утром, с намерением встать на ночевку на острове Диомида, а на следующий день быть на том берегу.

Их поступок навел господина Каскабеля на размышления.

— Ничего себе живчики! Торопятся больше нас! Они вполне могли бы нас подождать, черт бы их побрал, мы охотно совершили бы этот переход сообща!

Затем он решил, что агенты скорее всего боялись, что вместе с «Прекрасной Колесницей», которая не могла развить большой скорости по глубокому снегу, будут продвигаться слишком медленно и долго.

В самом деле, хотя Вермута и Гладиатора и подковали в шип, тяжеленному фургону придется несколько дней добираться до противоположного берега.

На самом же деле агенты охранки хотели опередить графа Наркина, чтобы успеть принять все необходимые меры для его ареста.

Труппа рассчитывала отправиться в путь с восходом. Следовало использовать те несколько светлых часов, что пока дарило солнце. Три недели до и три недели после зимнего солнцестояния двадцать первого декабря продолжается непрерывная ночь в тех краях, где проходит Полярный круг.

Накануне отъезда Каскабелей пригласили на «чай» в закрытый со всех сторон шатер, специально приспособленный для этого праздничного события; собрались почетные граждане Порт-Кларенса — чиновники и рыбаки, а также несколько старейшин эскимосов, подружившихся с семейством. Собрание получилось веселым. Клу-де-Жирофль развлекал присутствующих самыми забавными пантомимами своего репертуара. Корнелия приготовила сногсшибательный пунш, экономя сахар, но не жалея «огненной воды». Напиток настолько «распробовали», что, возвращаясь к себе, приглашенные не ощутили жуткого холода — одного из тех зимних ночных морозов, которые, кажется, идут из самого отдаленного космоса.

Американцы пили за Францию, французы — за Америку. Затем после долгих рукопожатий все распрощались.

В восемь часов утра лошади уже стояли запряженными. Джон Булль занял место в брезентовом кожухе, наполненном мехами, откуда торчала только его мордашка, в то время как Ваграм и Маренго кувыркались и дурачились вокруг «Прекрасной Колесницы». Корнелия, Наполеона и Кайетта плотно закрылись внутри фургона, чтобы заниматься своими обычными делами по хозяйству: поддерживать огонь в печи, готовить обед. Господин Серж, господин Каскабель, Жан, Сандр и Клу шли рядом с упряжкой или впереди, с разведкой, чтобы обезопасить фургон, вовремя обнаруживая ненадежные места.

Наконец прозвучал сигнал к отправлению, и тут раздалось многоголосое «ура» жителей Порт-Кларенса.

Уже минуту спустя на льду пролива под колесами «Прекрасен Колесницы» заскрипел наст.

Господин Серж и семейство Каскабель навсегда покинули землю Америки.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава I БЕРИНГОВ ПРОЛИВ

Берингов пролив отделяет Берингово море от Северного Ледовитого океана, подобно тому как Па-де-Кале [121] служит границей между Ла-Маншем и Северным морем. Но если расстояние от мыса Гри-Не на французском берегу до Саут-Форленд на английском составляет шесть-семь лье, то от Порт-Кларенса до порта Нунямо — целых двадцать лье.

[121]Минимальная ширина пролива Па-де-Кале (или Дуврского пролива) составляет 33 км.