Цезарь Каскабель (иллюстр.)

— Пожалуй, я соврал, сказав, что эти дикари — обезьяны! Они гораздо хуже, с какой стороны ни посмотри! Джон Булль, малыш, прости меня!

Джон Булль ответил, совершив радостный кувырок. Но, когда один из туземцев хотел взять его на руки, обезьянка укусила его до крови.

— Браво, Джон Булль! — закричал Сандр. — Откуси ему палец!

Представление могло плохо кончиться для мартышки; он дорого заплатил бы за свой ловкий удар зубами, если бы внимание туземцев не переключилось на внезапно появившегося Жако; его клетка оказалась незапертой, и он решил прогуляться, важно покачиваясь на лапках.

Как и обезьян, попугаев на Новосибирских островах никто никогда не видывал и не представлял, что подобные птицы — с ярко раскрашенным оперением, круглыми глазами в форме очков и загнутым, как багор, клювом — существуют на белом свете.

А какой эффект произвел Жако, когда из-под его клюва раздались несколько ясно выговоренных слов! Он выдал весь свой немалый репертуар, к крайнему изумлению туземцев. Птица — и болтает! А поскольку туземцы были очень суеверны, то немедля упали на колени; они испугались бы меньше, если б эти слова произнес один из их идолов. Господин Каскабель, забавляясь, решил подзадорить попугая:

— Давай, Жако! Не смущайся, скажи этим недоумкам все, что о них думаешь!

И Жако выдал одно из своих любимых словечек. Он сопроводил его таким мощным раскатом духового оркестра, что туземцы в диком ужасе бросились удирать. Путешественники же «заржали всей семьей», по словам ее великолепного шефа.

— Вот так, — заявил он, обретя вновь свое обычное хорошее настроение, — убей меня Бог, если мы не одурачим это стадо скотов!

Пленники остались одни, и, поскольку казалось, что Чу-Чук не претендует на «Прекрасную Колесницу», они не придумали ничего лучшего, как вернуться в свой родной дом на колесах. Конечно, обитатели Котельного считали его слишком неудобным жилищем по сравнению со своими комфортабельными подснежными хоромами.

Экипаж не успели разорить полностью: исчезли несколько незначительных побрякушек и инструменты, но самое печальное — пропали деньги господина Сержа, с которыми Цезарь Каскабель не расстался бы даже в виде выкупа. Но все равно каждый был рад снова очутиться в привычной кают-компании, столовой и отсеках «Прекрасной Колесницы», вместо того чтобы париться в зловонном логове Туркева. Вещи остались на своих местах. Постельные принадлежности, кухонная утварь и продуктовые запасы, похоже, не имели чести понравиться господам туземцам. Если придется зимовать, выжидая удобного случая, чтобы покинуть остров Котельный, что ж! — можно и здесь переждать зиму.

Меж тем, поскольку им предоставили полную свободу передвижений, господин Серж и его товарищи договорились, не откладывая, познакомиться с моряками, которые попали на берега архипелага после кораблекрушения. Вдруг удастся с ними договориться, усыпить бдительность Чу-Чука и убежать сообща при первом удобном случае?

Остаток дня посвятили наведению порядка внутри «Прекрасной Колесницы». Тяжелая работа, до слез расстроившая Корнелию — кропотливую, добросовестную хозяйку! Дел хватило и Кайетте, и Наполеоне, и Клу на весь вечер.

С того момента, как наши герои решили сообща обвести вокруг пальца его величество Чу-Чука, к господину Каскабелю вернулось его обычное веселое расположение духа, столь подпорченное последними ударами судьбы.

На следующее утро он вместе с господином Сержем отправился на поиски моряков, предполагая, что они передвигаются столь же свободно, как и Каскабели. И правда, у входа в пещеру, которую моряки занимали на околице, состоялась встреча, не вызвавшая никакого противодействия со стороны туземцев.

Одному моряку оказалось около тридцати пяти, другому — лет сорок; оба были русскими. Осунувшиеся, изнуренные лица едва различались под густой шевелюрой и спутанной бородой; они кутались в меховые обноски поверх потрепанной морской формы, голод мучил их не меньше, чем холод; поражал их очень несчастный и даже жалкий вид. Тем не менее они обладали мощным телосложением и, очевидно, при случае не постеснялись бы хорошенько поработать кулаками. В то же время казалось, они совсем не рады знакомству с какими-то иностранцами, о прибытии которых на остров уже знали. И все-таки сходное положение, а также общая цель — выбраться из плена с помощью товарищей по несчастью — не могли не сблизить их с семейством Каскабель.

Господин Серж расспросил обоих по-русски. Старшего звали Ортик, того, что помоложе, — Киршев. После некоторых колебаний они все-таки рассказали о своих приключениях.

— Мы из Риги, — сказал Ортик. — Год назад отправились на борту китобойного судна «Черский» в Ледовитый океан. К несчастью, в конце сезона наш корабль запоздал с выходом в Берингов пролив, был затерт и раздавлен льдами к северу от Ляховских островов. Весь экипаж погиб, кроме Киршева и меня. Вдоволь наигравшись нашей шлюпкой, буря выбросила ее на 6ерга Котельного, прямо в лапы туземцев.

— Когда это случилось?

— Два месяца назад!

— Ну и как вас здесь приняли?

— Наверное, так же, как и вас, — ответил Ортик. — Мы пленники Чу-Чука, и освободит он нас только за выкуп…

— А где мы его возьмем? — недоуменно пожал плечами Киршев

Затем Ортик резко добавил:

— Если только у вас есть деньги… И вы заплатите и за себя, и за нас… Ведь мы земляки, я полагаю?

— Да, — молвил господин Серж. — Но туземцы выкрали все наши деньги, и мы точно так же остались без средств, как и вы!

— Что ж, тогда ничего не поделаешь! — огорчился Ортик.

И они подробно рассказали о деталях здешнего образа жизни. Их поселили в узкой и мрачной снежной яме и предоставили свободу передвижений, но в то же время не спускали с них глаз. Одежда превратилась в лохмотья, питались они только привычной для туземцев едой, которая их никак не устраивала. Ко всему прочему они предполагали, что с наступлением весны надзор станет гораздо строже.

— Тогда будет достаточно завладеть рыбачьей лодкой, чтобы добраться до континента, поэтому туземцы станут более недоверчивыми и, наверное, запрут нас в какой-нибудь норе.

— Но, — возразил господин Серж, — лето ведь настанет только через четыре-пять месяцев; и что ж, сидеть и ждать?

— А вы знаете, как удрать отсюда? — живо поинтересовался Ортик.

— Пока нет, — вздохнул господин Серж. — Но время есть, и, разумеется, мы придумаем, как помочь друг другу… Мне кажется, вы вдоволь настрадались, друзья мои, и если мы можем быть вам полезными…

Моряки поблагодарили господина Сержа, однако в их голосах не слышалось заискивания. Вот разве только, время от времени, помочь им с едой, они будут очень признательны. Больше они ничего не просили, пожалуй, лишь пару теплых одеял. Но жить вместе — нет! Они предпочитали оставаться в своей яме, правда, обещая навещать своих новых знакомых.