Чабор
Шрифт:
Пришлось всё начинать сначала, памятуя о том, что до сегодняшнего заката у него осталось всего две попытки узнать правду у этой гады Ании. Колдун, плача от боли и безсилия, разложил карты, установил на них семистрел и снова пустил стрелки по кругу.
Результат этого поворота полоснул Поклада прямо по сердцу. Безпристрастные стрелки показали: первая — слуга, вторая — смерть, третья — враг. Четвертая — Дух, пятая — много (сильно, часто или многократно), шестая — враг и седьмая — путь (поиск).
Колдун снова, в последний раз, пустил стрелки в ход, и они указали: первая —
Чёрное сердце сжалось в комок и стало покрываться льдом тупой безысходности. Поклад, глядя на расколовшийся пополам котёл, дотянулся до полки и взял с неё кувшин. Тяжело дыша, он достал из больших мешков у стены по жмене волос и ногтей, бросил их в глиняную миску, залил густой, тягучей жидкостью из кувшина и стал размешивать эту дымящуюся массу, корчась от боли и многократно приговаривая:
«На версту, не ближе ко мне никого,
Не пускайте, кроме меня самого…».
Закончив читать заклинание, колдун в злобе сжал зубы. Изуродованные кипятком ноги, обильно покрытые сукровицей от лопнувших пузырей, упорно не желали слушаться хозяина и только отвлекали его болью. Он выполз на порог, подтягиваясь на руках и бережно толкая перед собой миску с растворившимися частями человеческих тел.
Густая струя лениво пролилась на сырую землю, с шипением всасываясь в её сырое чрево. Колдун терял сознание и шептал вслед исчезающей смертоносной луже:
Смешалась с землёй — беги с водой,
Смешалась с землёй — беги с водой.
Моих врагов смешай с землёй,
Меня от них спаси, …укрой…
…Сил измотанного схваткой сайвока хватало только на то, чтобы показывать дорогу. Кто эти люди, нашедшие его среди приболотного, дикого леса, он не знал, но верил им, а что ещё ему оставалось? Ведь если бы они хотели причинить ему вред, наверняка уже сделали бы это.
Никаких превращений он, конечно, не помнил, да и незнакомцы не сильно утруждали себя расспросами. Спросили только, часто ли с ним такое бывает? Сайвок не понял, что именно, и больше никто не касался этого так и не выясненного вопроса.
Убитого карлика закопали по всем правилам, потому как догадывались, что за изуродованный чёрт валяется в луже чёрной крови. Волхв произвел захоронение со всеми положенными в этом случае атрибутами — от осиновых, до огненных.
Обезсиленный герой-малыш, путешествующий на руках одного из незнакомцев, с течением времени уже мог всё обстоятельно обдумать, и по его разумению выходило, что за всё это время он смог допустить только одну ошибку. На вопрос: «Кто твои друзья, те, к кому мы идём?» сайвок, позабыв за усталостью, что земляков его тут не очень-то жалуют, ответил правду: «Веры». Странно, но ответ сайвока вызвал у чужаков вздох облегчения.
— Коль со злом люди эти, — думал Водар, — меч Артакон не даст навредить моим друзьям, предупредит, а коль с добром? Там разберёмся. Чего переживать-то, пока на руках несут?
Чабор внимательно всматривался в фигуры приближающихся. Меч спал, и казалось, безпокоиться было не о чем. Однако у одного
из приближающихся, коренастого и крепкого мужика со слипшимися от пота на лбу волосами, на руках был Водар.Да, не выполнил Чабор наказ Хозяина Бора. Тарина больна, теперь вот сайвок, а ведь предупреждали…. «Эх, — тяжело вздохнул про себя Лесной, пока незнакомцы приближались, — где же тот берег, на котором прибудет помощь?»
— Добрый вам день, — опуская на землю Водара, поздоровался коренастый гость и кивнул в сторону сайвока. — Ваш?
Дремавшая у костра расхворавшаяся царевна открыла глаза. Она с непониманием и тревогой посмотрела на неизвестных и привстала. Чабор встретился взглядом с Водаром и, заметив отягощённую ленью улыбку друга, сказал:
— Наш молодец. А что с ним?
— Устал он, — ответил незнакомец. — Из веров-то путь неблизкий. Вон и дева расхворалась, тоже, видать, измотала её дорожка…
Чабор требовательно и грозно посмотрел на томно развалившегося у костра сайвока, а тот в ответ лишь пожал плечами.
— Эх, хлопец, — вздохнул коренастый, оглядываясь на своих спутников. — Мало у нас времени всё как следует объяснить, а придётся. По твоему оружию и по вам вижу, кто вы, и, поверь мне, знаю, что ищете в этих краях…
— Про своих спутников я и сам знаю, — не давая договорить гостю, заметил Чабор. — Ты бы мне лучше про своих рассказал, ну, и про себя тоже не забудь. Должен же я знать, кому просить милости у Богов за помощь моему другу…. Только никак в толк не возьму, что это с ним?
— Добро, — согласился коренастый, — ты прав. Вот тебе о нас, коротенько. Я волхв из дрягвичей, клич меня Ортаем. То, — он указал на девушек, застенчиво отмалчивающихся поодаль, — моя супруга Дарья и ее подруга Всенежа. А это Берег — отставной княжеский гридень. Сам себе дал отставного, знать, теперь сам себе князь…
— Берег?! — взорвалось в голове Лесного, и он в который раз помянул нелицеприятным словцом собственную глупость, не позволившую ему догадаться раньше, что Берег, упомянутый в видении Хозяином Бором — это имя.
— Я, — представился он после некоторой паузы, — Чабор. Иногда зовут Лесной. Этот малорослый — мой друг Водар, он сайвок. С нами царевна Тарина — дочь асура Вулкана. Мы из веров. Милости прошу к костру, располагайтесь, но не взыщите, угостить вас нечем.
Гости дружно устроились у огня.
Волхв оказался очень шустрым малым. В одно мгновение на поляне всё пришло в движение. Прибывшие с ним девушки засуетились у огня, Берег и Чабор натаскали достаточно дров, а сам Ортай приготовил целебный отвар для обессилевшей царевны…
Сайвок, услышав пьянящий аромат этого травного настоя, тоже не преминул к нему приложиться. Само собой, после этого повеселевший малыш оживал прямо на глазах. Едва у костра расстелили полотно льняной скатерти, тут же на ней, словно по волшебству, появилась и нехитрая походная еда.
Вечерело. Вся честная компания, откушав, дружно собралась в круг, в центре которого, весело потрескивая и шугая искрами в темнеющее небо, горел костёр. Наступило время обстоятельного обсуждения дальнейших действий.