Чао, Италия!

Самое замечательное в моцарелле – это то, что она прекрасно сочетается с другими продуктами. Я люблю ее есть с помидорами, с кусочками грибов, с зеленым генуэзским соусом pesto.

Ее кажущееся отсутствие вкуса только оттеняет, подчеркивает «соседний» вкус.

Мы дальше будем говорить об огромном значении моцареллы в появлении пиццы, но и как закуска – это великолепно.

Тут еще нужно понять, что итальянцы едят не только ртом, но и глазами. А когда ты подходишь к обеденному столу и перед тобой красные помидоры, белый сыр, разноцветные овощи всех оттенков, рыба и мясо, все это бурлит цветом, над столом смешиваются удивительные запахи – ты понимаешь, что не зря итальянцы могут за едой говорить только о еде и ни о чем другом.

– В грузинском языке есть выражение, которое замечательно переводится на русский: «напоить глаз», – заметил я. – Моя Тамуна говорит это выражение, когда идет не только на какую-нибудь выставку, но и в хороший торговый центр. Не обязательно что-то покупать, просто это разноцветие и разнообразие имеет, оказывается, определенную самоценность. Говорят, что хождение по магазинам помогает бороться с хандрой. Наверное, итальянская кухня так же воздействует?

– Безусловно. Итальянская кухня – это и разноцветие, как ты сказал, но главное – разновкусие.

Букалов восхищенно закатил глаза.

– И почему бы об этом не поговорить за столом? Понимаешь, я с восхищением отношусь к этому неравнодушию итальянцев к собственной еде. Для меня это еще особенно ценно тем, что это происходит в эпоху нарастающего наступления фастфуда. Конечно, в каждом итальянском городе есть два-три «Макдональдса», там вьется молодежь, но основная масса итальянцев фастфуду сопротивляется. Кто пассивно – традицией. А кто активно – например, я!

– Бьешь витрины «Макдональдса»? – я представил себе почтенного Букалова с платком на лице и битой в руках, дерущимся с полицейским.

– Есть способы получше, – он подмигнул. – Знаешь ли ты, что в Италии есть организация, общественная конечно, которая называется «слоу-фуд». И я состою ее членом, они мне присылают разные брошюры, проспекты.

Более того, в ассоциации иностранной прессы есть секция «слоу-фуд». Ты подходишь к стенду, там всякие объявления о пресс-конференциях, и вдруг видишь: «Секция „слоу-фуд“ проводит дегустацию блюд области Абруццо». Причем приглашают всех в ресторан, который они называют «посольством Абруццо в Риме», а Абруццо – это всего лишь одна из двадцати итальянских областей. Казалось бы, какое у нее может быть посольство? Но нет, они себя называют именно посольством.

И таких посольств очень много.

– Здесь есть посольство Сардинии, сардинской кухни, – продолжал он. – Замечательная кухня, она примиряет море и горы, потому что, с одной стороны, там пастухи, а с другой – бесконечные неводы. И вот эти сардинские рестораны – это украшение любого итальянского города, в частности Рима.

С миру по нитке – итальянцу обед…

На самом деле любой обед итальянца, гурмана, любителя хорошо поесть, всегда интернационален. Он не из разных стран, но из разных регионов Италии.

Ты ешь ризотто – это Милан, север.

Ты заказываешь итальянские пельмени – равиоли с невозможным количеством наполнителей и соусов – кстати, это тоже «первое», паста.

Потом ты колеблешься, что взять дальше – рыбу или мясо.

И ты выбираешь, например, юг, а это рыба.

Рыба может быть по сезону – белая, красная, привезенная или выловленная тут же, свежая.

Потом ты заказываешь морепродукты и их приносят горячими – например, ракушки в бульоне. И ты макаешь в бульон свежий хлеб.

Но потом ты заказываешь второе блюдо, например, флорентийский бифштекс bistecca alla fiorentina – кусок живого мяса – такое ощущение, что это сыроедение, настолько это мясо дышит на тарелке.

Но ты можешь взять и римский вариант – потрясающую баранину, молодого ягненка, abbacchio, которого тебе сделают по-римски, с корочкой. Пальчики оближешь!

Букалов сделал вздох в своей кулинарной песне, что дало мне возможность вставить слово.

– А можно то, на что подсели мои дети? – costoletta milanese – важно произнес я, удивляясь, что запомнил название.

– О, да, это разновидность венского шницеля, – восхитился Алексей моим тонким знанием предмета. – Это говядина в панировке. Но есть еще римский вариант мяса, кроме баранины, так называемый salta in bocca alla romana – это значит «Прыгай в рот по-римски». Это ломтики телятины, на которые кладут сверху кусочки «шпека», поджаренные кусочки копченной ветчины. Вкуснейшее блюдо!..

Я сглотнул слюну. Букалов смотрел на мои голодные судороги с холодной улыбкой. Видимо, он в детстве мучил кошек.

– Но, наконец, ты дошел до десерта, если еще жив! – продолжил он задушевно. – И тут ты, конечно, выберешь cassata siciliana – это такое мягкое сицилийское мороженое или cannolli siciliani – это такие палочки-пирожные, наполненные свежайшей сладкой творожной массой.

Это великолепное блюдо, и его делают только на Сицилии. А сверху оно посыпается сахарной пудрой, и это выглядит как произведение искусства. Потому что с одной и с другой стороны палочки вставляется цукатик.

Далее ты поглощаешь фрукты.

А потом наступает момент, когда ты заказываешь кофе.

У меня всегда в этот момент возникает вопрос: почему у нас, в Москве, никогда не было этого волшебного кофе, несмотря на то, что стояли лучшие итальянские кофе-машины?

Алексей вопросительно посмотрел на меня.

– Не знаю, – я пожал плечами и торопливо схватил со стола последний бутерброд. – Вообще-то, если вспомнить известный анекдот, то, чтобы был чай, надо класть заварку. Наверное, и с кофе так же.

– Не совсем, хотя мысль верная, – засмеялся Букалов. – Но дело тут более тонкое, почти мистическое.

Как бы мы не хвалили итальянскую технику, дело, конечно, в другом – в воде, воздухе и людях, которые кладут в машину кофе, а не какую-то сомнительную кашицу. И тогда даже в маленьком супермаркете ты получаешь чашечку шикарного espresso или doppio caffe или caffe ristretto.

– А капучино?

– Капучино тоже хорош, но это продукт особого времени. Капучино ты можешь пить только утром. Ты не можешь его пить после обеда.