ЧАО — победитель волшебников (сборник)

Кащей, вернее его голова, хотел что-то ответить, но из глотки злодея вырвался вопль: и-го, и-го, и-го!…

— Уйдем скорее, — попросил Чао, отшатнувшись.

— Что поделаешь: ишакам особенно достается… Чох! — весело крикнул Мур-Вей, и они с роботом исчезли.

С той поры Кащей нигде не находит себе покоя, а люди гонят его прочь. Он бы и рад теперь сам укрыться где-нибудь, прийти в себя и придумать что-либо для своего спасения. Но, если порой ему удается это, Чао и Мур-Вей непременно находят его и выгоняют из укрытия. А ведь любое зло, друзья мои, бессильно, если мы знаем, где оно, и если не будем молчать или делать вид, будто не замечаем его. Где-то, конечно, еще есть Кащеево время, да теперь сам Кащей не может им воспользоваться. Но соль, как говорится, в другом: Мур-Вей и Чао вольно или невольно, но все время следят за ним и немало тратят на это своей энергии и способностей. Вот за что мне обидно больше всего! Одна надежда: Кащеево время постоянно уменьшается. Не знаю, долго ли еще проживет Кащей, так ли уж он бессмертен, как хвалился, — важно помнить нам с вами, что зло добру лишь помеха, но добро злу — смерть! И еще прошу вас: не давайте Кащею передышки ни на мгновение; если встретите его, гоните прочь; слушайтесь взрослых — они выше ростом, раньше увидят его и предупредят. Тем же, кто надеется, что мы, мол, хоть маленькие, зато молодые да зоркие, скажу: орел еще зорче, да не все понимает и оценивает; каждый лучше видит то, что знает. Ну, а уже кто знает, тот и невидимое увидит. Вот почему на прощание я от души желаю своим читателям: пусть при одном вашем появлении все двойки в ужасе разбегаются кто куда, тройки стоят по стойке «смирно» в почтительном отдалении, лишь четверки окружают вас, ну, а пятерки… так те пусть кидаются вам на шею, обнимают вас и целуют как родных. Чох!

КОРОЛЕВСТВО ВОСЕМЬЮ ВОСЕМЬ ПРОЛОГ в котором кое-что происходит и оказывает влияние на дальнейшие события 1

У меня сегодня непутевый день: то и дело присаживаюсь к столу, а не придумаю ни слова. Вот уж и вечер, а толку никакого. Хорош писатель, нечего сказать!

И все оттого, что я никогда не сочиняю небылиц, а привык рассказывать лишь о том, что видел сам либо услышал от людей, заслуживающих доверия.

Закуриваю от огорчения и пускаю по столу густую завесу табачного дыма. Вдруг кто-то как зачихает, как закашляет, и из-за высокой круглой пепельницы выходит… таракан с длиннющими усами и покачивается, словно лодочка.

Тут я его, голубчика, и накрыл ладошкой.

— А,- говорю,- попался! Будешь знать, как подслушивать да подсматривать!…

Таракан долго вздрагивал от кашля, наконец пришел в себя немного и сипло проговорил:

— Я вовсе не собирался шпиойить… кхе-кхе!… У меня к вам серьезное дело. А вы… Признаюсь, такого приема я не ожидал… кхе-кхе! Что за причуда — курение? Если вам это нравится, оставляйте дым в себе и не отравляйте окружающих…

— А кто ты такой, что смеешь мне указывать?

— Меня зовут Блаттелла,- представился таракан.- Я заведую Справочным бюро Восемью Восемь.

— Это еще что за штука?

— Как?!-удивился таракан.- Вы не знаете?

Мне стало неудобно, и я, хлопнув себя по лбу, воскликнул:

— Ну как же!… За кого вы меня принимаете? Разумеется, я знаю, что такое Семью Семь… -…Восемью Восемь,- поправил Блаттелла и продолжал окрепшим голосом:- Осмелюсь довести до вашего сведения, что тараканы водятся на Земле более трехсот миллионов лет; нас насчитывается две тысячи пятьсот видов. Мы вездесущи, храбры и настойчивы. Только дед Мороз побеждает нас!

— Насчет вездесущности это вы верно заметили,- согласился я и слегка отогнул ладонь, чтобы дать собеседнику глотнуть свежего воздуха.- От вас невозможно избавиться.

— Не потому ли,- с горечью возразил Блаотелла,- медики буквально стирают нас в порошок, используя его как целебное средство от водянки? Начиняют пилюли для лечения больных коклюшем и еще — до чего дошло!- изготовляют мазь против бородавок и чиряков… Ужас!!!

— Что поделаешь,- смущенно пробормотал я,- надо же заботиться о больных людях.

— Но не за счет тараканов!- возмущенно воскликнул Блаттелла.- Наше счастье, что мы почти неуловимы, иначе всех нас растащили бы по аптекам.

— У вас, милейший Блаттелла, кажется,ко мне дело?- напомнил я, не желая продолжать неприятный разговор.

— Видите ли,- после небольшого раздумья решился Блаттелла,- я написал статью о возможности использования тараканов при отборе кандидатов в детские спортивные школы…

— Забавно!

— Ничуть. Ведь на этих экзаменах особое значение придается ловкости и сноровке детей, не так ли?

— Несомненно.

— А я утверждаю: если испытуемый сумеет за неделю поймать трех тараканов (разумеется, не причинив им телесных повреждений), такого молодца можно рекомендовать хоть в космонавты. Но я впервые взялся за перо и потому не обольщаюсь… Прошу вас внести в мою статью возможные стилистические поправки, не вторгаясь, однако, в научную суть моих рассуждений…

— Понятно,- кивнул я.- К тому же я знаком с главным редактором одного журнала и смогу замолвить за вас словечко.

— Ни в коем случае!- обиделся Блаттелла.- Я прошу лишь небольшой творческой помощи. В конце концов, я смогу пригрозить редактору, что, если он не опубликует мою статью, тараканы не дадут ему житья.

— Хитрец!- восхитился я.- Вот бы и мне такой убедительный довод!… Но, Блаттелла… и у меня есть просьба. Услуга за услугу… Я, знаете ли, тоже пописываю. Но, не в пример вам, далек от науки.

— Это чувствуется,- подтвердил Блаттелла,- иначе вы не курили бы.

— Мне больше нравятся сказки…

— Когда вы пишете,- прервал Блаттелла,- я иногда нахожусь неподалеку и невольно читаю…

— Даже так! Что же вы скажете о моих произведениях?

— Я не критик,- замялся Блаттелла.- И все же одно несомненно: вы мало знаете нашу жизнь, а отсутствие тараканьей темы обедняет творчество любого писателя!

— Понимаю вас. Но если другие наполняют сказки вымыслами, то я пишу только о том, что знаю. Жизнь тараканов для меня — тайна.

— Заметил и оценил,- одобрительно произнес Блаттелла.- Более того, вы еще и лишены чувства юмора. Вот почему я доверяю вам свою серьезную статью. Так какая у вас ко мне просьба, уважаемый? Не стесняйтесь.

— Да вот, Блаттелла, сегодня у меня непутевый день: как видите, бумага — все еще словно январский снег… Раньше я не выносил одного вида чистой страницы и немедленно заполнял ее строками. А теперь в голову не приходит ничего интересного, будто она на замке! Так не разрешите ли, Блаттелла, описать наше знакомство? Так сказать, для начала, как первое зернышко. А потом, глядишь, и урожай соберем!

— Пишите,- махнул лапкой Блаттелла.- Как это вы остроумно сказали? «Услуга за услугу»? Надо запомнить.

— Большое спасибо, дружище!

— Пожалуйста. Если угодно, я могу предложить вам целый мешок «зерна»…

— Не говорите загадками, Блаттелла!

— Готовы ли вы следовать за мной? Сейчас.

— Гм… Моя норма — две страницы в день, а сегодня еще ни строки, Блаттелла. Да ваша статья на очереди… Надо же ее выправить. Тому, кто не умеет закончить одно дело, не стоит браться за второе… Не так ли?

— Ах да, статья… Ну, тогда вот что: ко^да выкроите свободное время, произнесите: «Инутама, инутама, акчолёН-и мы встретимся… в одном волшебном месте. Идет?

— По рукам, Блаттелла. Но как же я буду править вашу статью? У меня нет микроскопа.

— Не беда. Скажете «макси»- и рукопись станет удобного для вас размера; потом произнесете «мини»- и она вновь уменьшится. Желаю вам творческих успехов! До встречи…- поклонился таракан. Его крепкий череп блеснул в лучах настольной лампы, и мы расстались.