Чара силы

Осадив коня, она натянула лук и прицелилась.

Любава выскочила и с криком бросилась к Дунаю.

— Уезжай! — закричала она, отталкивая его. — 'Уезжай! Спасайся!

— Нет! — Дунай силой притянул к себе женщину. — Без тебя мне не жить!

— Но она жена тебе…

— Не муж мне тот, кто меня живую на молодую променял, — сурово возразила всадница. — Не прощу!

— Погоди, послушай! — попробовал остановить ее Дунай.

Не помня себя он бросился к жене, пытаясь не то остановить ее, не то закрыть Любаву собой, но та встала на стременах. Свистнула стрела, мелькнув над плечом витязя, и он замер, будто споткнувшись и боясь обернуться.

— Ты взял меня в честном бою, — тихо сказала поляница [4] . — До тебя это не удавалось никому. Ты стал моим мужем. Я хранила тебе верность — ты это знаешь. Я была тебе верна, даже когда… Думаешь, я не заметила, какими глазами смотрела на тебя эта белокудрая княжна?.. Но я твоя, а ты мой — мой навеки!

Дунай медленно обернулся, уже зная, что произошло, но не веря, отказываясь верить.

Любава стояла, чуть покачиваясь и прижав к груди руки. Меж ее небольших, не знавших материнства грудок торчала стрела. Княжна испуганно, словно не веря, смотрела на древко и стекающую на руки кровь из раны.

4

То есть из племени полян.

— Любава? — ахнул Дунай.

Она подняла глаза.

— Я… — Побелевшие губы ее шевельнулись, глаза заволокла дымка, и она без звука осела на траву.

Витязь с криком бросился к ней, приподнимая за плечи и целуя холодеющие щеки. Любава еле слышно вздохнула. Ресницы ее затрепетали, приоткрываясь.

— Дунай… — прошептала она так тихо, что он не сразу разобрал ее голос. — Дунай… любый мой… Сына родить хотела… Прости, ухожу…

Она попыталась вздохнуть — и замерла.

Дунай поднял голову. Поляница застыла в седле, опустив лук, но вторая стрела уже лежала на рукавице, готовая полететь в цель. Она пристально смотрела на супруга.

— Ты, — прошипел Дунай, сжимая кулаки. — Что ты наделала? Как ты могла? За что?

— Я твоя жена, — резко ответила поляница. — Я имею на тебя права.

— Зачем ты ее убила? Ведь она…

— Она увела у меня мужа. Разлучница должна была умереть!

— Нет! Но умрешь и ты!

Опустив на траву тело Любавы, Дунай вскочил. Без доспехов он представлял собой отличную мишень, и поляница уже вскинула лук, но вдруг застыла. Стрела вырвалась и ушла в землю, вонзившись в траву у ног витязя.

Это был вызов.

Очертя голову Дунай ринулся к своему коню. Он опасался даже смотреть в сторону лежащей на траве княжны.. Одна мысль билась в сознании — отомстить, уничтожить ту, которая убила его любовь, прервала жизнь невинной девушки.

Не тратя времени на бахерец [5] и прочие части доспеха, Дунай только набросил на плечи кольчугу и перехватил ее поясом, но потом одумался и медленно стащил через голову ее вместе с рубахой, оставшись полуобнаженным. Так делали в землях, где он отроком учился владеть мечом, когда шли на смертный бой. А Дунай не собирался заканчивать дело миром — или он соединится в смерти со своей возлюбленной, или убьет жену.

5

Разновидность доспехов.

Поляница ждала его в седле. Она отложила лук и подняла меч.

Дунай не взял даже щита и, одним прыжком вскочив в седло, не тратя времени, погнал коня навстречу.

Противники сшиблись конями. Замелькали мочи. Оба бойца были достойны друг друга. Вышколенные кони крутились волчком, помогая всадникам.

Привстав на стременах, перехватив меч двумя руками, Дунай в ярости обрушил на жену, град ударов. Немногие мужи были способны противостоять ему, а потому Милана наглухо закрылась щитом и, изредка отвечая ему короткими выпадами, стала отступать.

Ее страх и нерешительность наполнили душу витязя мстительной радостью. Он уже орудовал мечом как топором, тяжело опуская его на щит поляницы. Один ловкий удар разломил его, как сухой прут, и женщина еле спаслась от смерти, успев подставить меч. С трудом отбив удар, она вдруг пришпорила коня и поскакала прочь.

— Стой! — взревел Дунай, кидаясь в погоню.

Но беглянка только нахлестывала коня, то и дело оборачиваясь. Расстояние между ними стремительно увеличивалось — под поляницей был свежий, отдохнувший конь.

Не теряя времени Дунай бросился к своему заводному коню и выхватил из тула лук.

Женщина то и дело оглядывалась и вовремя заметила опасность. Когда-то именно стрела решила все дело между нею и мужем, и она не сомневалась, что на сей раз стрела найдет свою цель.

— Нет! — закричала она, когда Дунай прицелился на скаку. — Не стреляй! Позволь сказать!

Дунай что-то прорычал в ответ и отпустил тетиву.

Стрела когда-то действительно решила все дело — тогда молодой витязь проиграл девушке в стрельбе и с досады вызвал ее на поединок до пощады. Выиграй он тогда — ничего этого бы не было. И сейчас он, уже пустив стрелу, понял, что меткость снова подвела его.

Белое оперение стрелы мелькнуло в воздухе — и конь под поляницей вдруг взвизгнул и на скаку подпрыгнул, поддав задними ногами. Стрела почти до половины вонзилась в круп. Не ожидавшая этого всадница вылетела из седла и кубарем покатилась по земле.

Дунай осадил жеребца. Падая, женщина выронила меч и теперь тянулась за ним, стиснув зубы. Очевидно, она обо что-то сильно ударилась при падении, потому что побелевшее лицо ее было перекошено от боли и каждое движение давалось ей с трудом. Но она смогла пересилить себя и выпрямиться, готовая дать отпор.

Дунай спешился и пошел к жене, поигрывая мечом.

— Давай раз и навсегда покончим с этим, — сказал он, задыхаясь от желания разорвать ее на части и раскидать тело воронам. — Или я умру, или погибнешь ты, но вместе нам не быть после того, что ты сделала!

Женщина с трудом шагнула навстречу. По белому лицу ее пошли алые пятна.

— Погоди, — выдохнула она. — Нельзя так сразу… Дай мне объясниться — ты должен знать…

Но Дунай был сейчас слеп и глух.

— Я и так все знаю — ты убила девушку, которую я любил. У нас с тобой любви не было, и я ничего тебе не должен.

— Погоди! Я… — крикнула поляница.

И в этот момент Дунай атаковал. Зарычав сквозь стиснутые зубы, он набросился на женщину, как дикий зверь. Она еле успела подставить меч — иначе первый же удар рассек бы ее пополам.

— Остановись! — кричала она. — Выслушай меня!

— Не пр–рощу! — рычал Дунай.

Месть затуманила ему голову, хотелось увидеть смерть Миланы, вспороть ее бесплодное чрево, вырвать лживый язык, выколоть глаза… О, что бы он сделал с него! Она убила его — теперь он должен отплатить ей тем же.